Амур Бакиев - Легионы идут за Дунай

• Название: Легионы идут за Дунай
• Автор: Амур Бакиев
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-85S85-390-X

В 101 году нашей эры легионы римского императора Траяна перешли Дунай и вторглись на территорию дакийских племен. Борьбу даков против захватчиков возглавил правитель молодого государства – Децебал. Война длилась долго, но ее исход был предопределен. Через шесть лет кровавого противостояния Траян вплотную подошел и окружил столицу Дакии...

---

Кочевник хмуро покосился на него.

– Я знаю, где находится один из тайников Дадесидов. Там на несколько десятков талантов золота и серебра.

– И ты отдашь его мне?

– Нам. Одному мне не справиться. А заикнись я хоть кому-нибудь из тех мужланов, которые окружают меня, и... конец Регебалу. Ты же поможешь мне.

– А если я убью тебя, дак? – сармат смотрел снизу вверх. Не глаза, а угли в жертвенном костре.

– Не убьешь, – Регебал не отвел взгляда. – Я пока нужен римлянам. Ну, а после сочтемся.

Он чмокнул губами, трогая пляшущего жеребца. Тот рысью спустился по склону.

Захрустели сучья под копытами. Сверху было видно, как безжалостно нахлестывает коня Регебал.

3

Заботы, заботы, заботы. Налоговые отчеты провинций. Переписка с наместниками. Тацит в Верхней Германии блестяще справляется с обязанностями. Нет, что ни говори, но ему очень повезло с помощниками и друзьями. Боги! Как глупы правители, назначающие на ответственные должности недостойных. Где найти юристов, равных знаниями Яволену и Нерацию Приску?! А Сура? Пальма? Нигрин Агрикола? Умные сподвижники только возвышают императора. Глупые и бесчестные лишь дискредитируют его. Траян быстрыми шагами ходил из одного угла таблина в другой. Длиннохвостая мартышка в клетке, забавно морща нос, сдирала зубами кожуру с огромного апельсина. Цезарь с интересом досмотрел, как она съела фрукт, и вернулся к прерванной ходьбе. Он чувствовал, что задыхается в потоке дел государства. Сенат боготворит Марка Ульпия Траяна. Отцы-сенаторы присвоили ему титул Наилучшего принцепса. Знали бы почтенные патриции, каких сил стоит императору их почет. Траяна не покидало чувство незавершенности. Разбойники? Нет, он беспощадно расправился с ними. По крайней мере на несколько лет выкорчевал преступную заразу, отправив на казнь несколько тысяч убийц, воров и грабителей. Недоимки? Простил третью часть. Провинции вздохнули свободнее. И все-таки покоя нет. Что же?

Децебал. Вот. Дакия и Децебал. Образ этого человека сливался с видениями блистающих изогнутых мечей, скрипучего снега, вековых деревьев и жуткого волчьего воя. Постепенно фантазии ширились. Заполняли доступное сознанию пространство, темной слепой силой варварского мира нависшего над империей на северных и восточных границах.

Донесения легатов с лимеса, агентов на территории, оставшейся подвластной царю, настораживали. Лишали покоя. И, наконец, Траян не боялся признаться себе в этом, пугали. Варвар не смирился с поражением. Он жаждет реванша. Принимает перебежчиков и дезертиров. Обучает армию. Строит аппараты. Опять. Подкупает племена. Заключает союзы. Готовится к новой войне. Юпитер Всеблагий! Как быстро он оправился от поражения. Не прошло и года.

Обезьянка вскочила на верхнюю перекладину клетки и, уцепившись всеми четырьмя лапами, свесила длинный хвост. Оскалила маленькие клычки.

Значит, снова война. Происки Децебала в направлении Парфии могут увенчаться успехом. Тогда царь дикарей сполна рассчитается с Римом за потерянные области. Нет, подобного допустить нельзя! Ты слишком непримирим и велик, Децебал. Да, я не намерен замалчивать истину. Ты достоин всяческого уважения. Но горечь той же правды состоит в том, что на просторах Ойкумены всегда тесно двум. Или Траян. Или Децебал. Жребий брошен!

Император остановился перед бюстом Юлия Цезаря, подаренным Капитоном. Человек, сокрушивший республику, смотрел из небытия глубоко засверленными зрачками лазуритовых глаз. История повторяется. Тогда была Галлия. Теперь – Дакия. Там – Верцингеториг. Здесь – Децебал. Перед мысленным взором Траяна ожили прочитанные когда-то строки «Записок о галльской войне». Ты прав, Юлий, вопросы смертельной борьбы решаются только одним путем – окончательной победой.

Шорох за спиной заставил Траяна оглянуться. Капитон в голубой тоге застыл на пороге.

– Величайший, в соседней комнате дожидается Аполлодор.

– Да... Аполлодор... – цезарь рассеянно оглядел полную фигуру секретаря. – Проси.

Грек в длинной хламиде до пят, войдя, глубоко поклонился:

– Хайре[186], император!

Борода и волосы архитектора, тщательно завитые искусным парикмахером, струили ароматы сирийских благовоний. Желто-коричневый платок на поясе, скрученный тонким шнуром, завязан хитрым египетским узлом.

– Salve, Аполлодор! Присаживайся.

Мастер удобно расположился в глубоком деревянном кресле. Чувствовалось, эллин знал себе цену и заставлял считаться с нею окружающих. Траяну очень импонировало в нем полное отсутствие раболепия, столь свойственного остальным зодчим.

– Я составил полный отчет проделанной работе над термами на Оппийском холме и принес некоторые эскизные наброски рынка, о котором упоминал император.

Принцепс пристукнул по подлокотнику, прерывая говорящего.

– Сегодня, дорогой Аполлодор, речь пойдет не о банях и рынке, но о сооружении другого рода.

– Базилика? Библиотека? В Риме или провинции? Так или иначе, Божественный полностью может положиться на меня.

– Скажи, Аполлодор, тебе доводилось строить мосты?

– Да, Величайший.

– Превосходно. Сколько времени тебе потребуется, чтобы перекинуть мост через Данувий?

– Данувий?..

– Да!

Архитектор ошеломленно потер ладони.

– Признаться, я затрудняюсь сразу ответить на вопрос. Я никогда не был на этой реке, но понимаю – она не в один стадий ширины.

Траян, не мигая, смотрел на строителя. Под его взглядом грек смутился и замолчал.

– Мне нужен прочный каменный мост на тот берег Данувия. В деньгах, работниках и материале у тебя не будет недостатка. Но сооружение, которое ты создашь, должно стоять века! Я не спрашиваю тебя, Аполлодор, можешь ли ты выстроить его. Я хочу, чтобы ты усвоил: Цезарю Нерве Траяну нужен мост! Постоянная переправа из Мезии в Дакию. Мой друг Децебал не ждет. Надо уложиться в очень короткие сроки!

Эллин гордо поднялся с места.

– Я выстрою императору мост! Дела по термам и рынку довершат за меня Лисимах и помощники. Когда мне выезжать на место?

Траян усмехнулся про себя. Самая чуткая струна в душах ученых, артистов, писателей – профессиональная гордость. Самолюбие грека было задето.

– Через два дня. Тебя будет сопровождать Авидий Нигрин. В Мезии Лаберий Максим выполнит любое твое желание.

– Хорошо! Теперь позволю себе заметить. Если император действительно хочет, чтобы мост выдержал наводнение любого уровня, весенние льды и время, то отряд строителей должен состоять из рабов лишь на одну треть.

Правитель Римской державы понял мудрого ученого из Дамаска.

– Все саперные подразделения армии к твоим услугам. Сколько тебе нужно денег?

– Для начала два миллиона денариев!

– Много. Но объект стоит того. Капитон выпишет всю сумму. Желаю тебе успеха, Аполлодор! Vale!

– Хайре, Величайший! До встречи на мосту.

Портьеры сомкнулись за ушедшим мастером. Траян прошагал к дальней стене кабинета, извлек из скриниума тяжелый пергаментный свиток. Развернул. Чертеж Рейнского и Дунайского лимесов, Дальней Германии и Дакии, откорректированный с учетом последних приобретений, поражал четкостью рисунка и яркостью восковых красок. Император расстелил карту на столешнице и острым костяным стилем продавил вертикальную линию поперек синей ленты реки. Талантливый полководец, он обладал даром пространственного видения. На всем течении Данувия принцепс знал только одно место, абсолютно непригодное для понтонной переправы. На уровне кастра Дробета, выше гранитных теснин Железных Ворот. Но он был уверен: именно здесь величайший архитектор Римской империи Аполлодор из Дамаска начнет возводить каменные пролеты моста Пройдет время, рукотворная дорога соединит берега Данувия, и, повинуясь призывам военных труб, легионы Рима двинутся к решающим победам.

4

По центральной мощенной камнем дороге Одесского порта, ведущей от причала к складам, пробирались три человека. Им приходилось то и дело уступать дорогу вереницам нагруженных грузчиков, портовых рабов или доверху уложенным повозкам. Тот, что шел впереди, отличался богатством одежды и осанкой. Двое других, в длинных заношенных хитонах и дорожных суконных плащах, скорее всего были его слугами. Римские центурионы из команд, сопровождающих рабов, или торговые агенты не обращали на троицу никакого внимания. Порт жил будничной трудовой жизнью. Шустрые мальчишки вертелись под ногами, буквально из-под ступней носильщиков выхватывая просыпавшиеся на землю зерно, финики. Постукивали молотки кузнецов, чинивших металлические части такелажа. Грызли фундук насупленные важные менялы в крохотных деревянных лавочках. Загорелые, просмоленные рыбаки прямо из лодок предлагали свежую кефаль, частика и скумбрию. Возле длинного ряда смоленых и рогожных кулей мужчин остановила разбитная портовая проститутка. Губы девки сильно накрашены, под мышкой – свернутый лоскутный паласик.