Жаклин Нейвин - Встретимся в полночь

• Название: Встретимся в полночь
• Автор: Жаклин Нейвин
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023101-6, 5-9578-0773-7

На свете нет ни настоящей любви, ни порядочных девушек… и, чтобы доказать это, многоопытный ловелас Рафаэль Жискар готов обольстить чистую, по-детски наивную Джулию Броуди.

Конечно, ни одна женщина не способна устоять перед обаянием Рафаэля… но на сей раз, похоже, к нему благоволит сама судьба.

Скандальное пари обращается для него в сладкую муку и неодолимую жажду подлинной любви.

Завладеть телом Джулии – это еще не все.

Гораздо труднее завладеть ее сердцем…

---

Подняв взгляд, он увидел Ричарда Ивенса, лорда Мартинвейла, тот явно был чем-то озабочен. Это был самый угрюмый из четверых друзей – Фонвийе, Мартинвейла, Этверза и Стратфорда, – известных как «Бичи общества», что доставляло четверке большое удовольствие.

Рафаэль немедленно расслабился и улыбнулся шутовской улыбкой.

– Благодарю за напоминание. Леди Суффолк вряд ли обрадуется, если я запачкаю кровью ее прекрасные ковры. – Опустошив содержимое хрустального бокала одним глотком, словно то был дешевый джин, он поставил его на поднос проходившего мимо слуги. Окинув взглядом комнату, Рафаэль глубоко вздохнул: – Не стоит поддаваться дурному настроению. Так какие развлечения ждут нас сегодня ночью?

Подошедший к ним лорд Чарлз Этверз, чье юношеское лицо, хилое телосложение и невысокий рост делали его похожим на двенадцатилетнего, засмеялся своим знаменитым пронзительным смешком и указал на четвертого члена их группы, который как раз начал пробираться к друзьям через зал.

Явно казавшийся встревоженным, Колин, маркиз Стратфорд, был почти так же высок ростом, как и Рафаэль, но с более темными волосами и смуглой кожей. Он обладал определенным шармом – когда хотел его продемонстрировать. Временами его остроумие разило весьма остро, и было некоторое легкое соперничество между ним и Фонвийе, признанным вожаком их компании.

– Господи, эта женщина – сущее наказание, – протяжно сказал Колин, подходя к своим закадычным друзьям. – Я никак не могу избежать ее общества.

Мартинвейл удивился:

– Вы жалуетесь на леди, которая должна стать вашей женой?

Сложив руки на груди, Стратфорд пожал плечами:

– Какое отношение имеет одно к другому?

– А вам не кажется, что имело бы смысл жениться на той, к кому вы испытываете хоть немного любви?

Этверз громко заржал, а Стратфорд нахмурился. Рафаэль выгнул бровь, глядя на друга.

– В самом деле, Мартинвейл, ваша наивность порой меня удивляет. Для негодяя и повесы высшей степени – а именно так моя бабка называет нас, с гордостью доложу я вам, – у вас какие-то слишком романтические идеалы. Любовь, говорите вы? Что общего у этого сомнительного чувства с любой из этих чудовищных ритуальных случек, происходящих у нас на глазах?

Он обвел изящной рукой благовоспитанное общество, заполняющее зал.

– Перед вами – брачный рынок. Товар за товар – я под этим разумею жен за деньги. Союзы заключаются между семьями, и состояния растут, потому что под этим кроется не любовь, несчастный вы олух, а «сколько».

Стратфорд, всегда готовый бросить вызов, проговорил:

– Вы хотите сказать, что не верите в любовь, Фонвийе?

– Любовь? – Рафаэль чуть не подавился. – То, что вы видите, друг мой, это похоть, не более того. Мужчина, могущественный охотник, вожделеет прелестей обольстительной самки. Его папочка вожделеет ее приданого. Любовь – это всего лишь термин, делающий все это более пристойным.

– Любовь – не для таких мужчин, как мы, я совершенно с этим согласен, – уточнил Стратфорд. – Но говорить, что ее не существует, я бы не рискнул.

Схватив бокал шампанского с подноса, предложенного лакеем, Рафаэль сделал глоток и посмаковал сладкую жидкость на языке. Это занятие отвлекло его от неприятного напряжения, стянувшегося узлом в груди.

Любовь.

Ее не существует. Он лучше других знал разрушительную природу этой одержимости, которую люди ошибочно именуют любовью. Они называют ее так в оправдание себе, а потом сочиняют баллады и поэмы, чтобы превознести ее, но в ней нет ничего возвышенного. Это эротический аппетит, это жажда, но прежде всего это – обладание.

Любовь?! Нет, нет и нет.

Господи, да он сегодня просто в дурном настроении! Наверное, это из-за язвительных замечаний, которые он выслушал от своей бабки за обедом. Она сравнивала его с молодыми людьми сомнительной репутации, которых знала в свое время и презирала. Было упомянуто и имя Марке. Рафаэль терпеть этого не мог; его выводило из себя даже напоминание о существовании этого человека. Он всегда чувствовал себя при этом задетым за живое.

А теперь эти болваны толкуют здесь о любви!

– Значит, вы глупы, – заявил Рафаэль, стараясь говорить спокойно.

Этверз хихикнул.

– Фонвийе, – вмешался в разговор Мартинвейл, – я просто шокирован вашими словами.

Картинно прижав руку к груди, Рафаэль слегка поклонился.

– Сожалею, что обидел вас, мой нежный друг. Правда – вещь малоприятная. В зале, который, как предполагается, полон любви, – это слово он произнес с сарказмом, – я не вижу ничего, что могло бы произвести на меня впечатление.

Мартинвейл слегка кивнул в сторону пары, которая только что закончила танцевать.

– Посмотрите вон туда. Это Джулия Броуди и сэр Саймон Блейк. Она не является богатой наследницей и даже не происходит из какой-то знатной семьи, но в этом сезоне ею восхищается весь свет. Блейк – достойный малый, к тому же умный. Все только и говорят что об их безумной любви.

Бросив взгляд на пару, о которой шла речь, Рафаэль увидел, что молодой человек и девушка улыбаются друг другу. Он подумал, что с этим глупым выражением на лицах они похожи на безмозглых дураков.

– Простая влюбленность, не более того. Она пройдет, как только на его палец наденут золотое кольцо.

– Поговаривают, что они обручатся еще до конца сезона. Это будет превосходное окончание такого бурного романа. Они любят друг друга, а вы не правы, мой пресыщенный друг.

Слова Стратфорда, как это часто бывало, вызвали раздражение Рафаэля. Порой Рафаэль даже сомневался, что их с Колином связывает истинная дружба. Он нахмурился. Девушка стояла к нему спиной, но он видел лицо этого болвана Саймона. Худой и высокий. Тот тип, по которому вздыхают женщины с тех пор, как Байрон ввел моду на бледных и замкнутых мужчин. Правда, похоже, что этот в самом деле сильно увлечен девушкой.

Рафаэлю захотелось рассмеяться, но он не смог.

– У него просто слюнки текут, когда он смотрит на нее, – пробурчал он, поднося бокал к губам. – У него сейчас панталоны треснут.

Этверз разразился пронзительным смехом.

– А что, если это действительно любовь? – настаивал Стратфорд. – И тогда вы ошибаетесь, друг мой.

Медленно повернув голову, Рафаэль окинул Колина взглядом своих зеленых глаз.

– Спорим, что это не любовь? Стратфорд, вы сделали невозможное – вы меня заинтриговали. Как, по-вашему, проверить это пари?

– Я мог бы применить мои значительные таланты, чтобы соблазнить девочку. Если бы я сумел разлучить их, значит, это явно не настоящая любовь.

Улыбка Рафаэля была такой же дружелюбной, как у барракуды.

– Но если вы спорите против вашего успеха, откуда мне знать, что вы будете действовать с энтузиазмом?

– Вы полагаете, что я вас обману?

– Стратфорд, вы забываете, что я вас слишком хорошо знаю. Угрызения совести не принадлежат к лучшим качествам вашего характера.

– Можно пустить слух, – нетерпеливо бросил Этверз. – Подвергнуть сомнению ее добродетель. И Блейк даст ей отставку.

– У этого плана есть свои достоинства, – задумчиво сказал Рафаэль. – Но ложью можно напустить слишком много тумана. А я предлагаю встречный вызов. Я сам проверю преданность этой девушки. – Он недобро усмехнулся. – Я утверждаю, что она будет смотреть на меня своими большими ясными глазами, разинув свой маленький, как розовый бутон, ротик. Очень скоро, друзья мои, она совершенно забудет о своем Саймоне. Вот вам и вся любовь.

– Черт знает, что вы говорите! – Мартинвейл нервно провел рукой по волосам. – Вы хотите погубить девушку ради пари. Фонвийе, ведь это…

– Вовсе нет. Знать об этом будем только мы четверо. Я, естественно, представлю вам троим доказательства того, что любовь девушки больше не направлена на ее дорогого Саймона, однако дальше это пойти не должно.

Стратфорд заявил:

– Считаю, что выяснить, кто из нас прав, стоит пяти тысяч. В Аскоте[2]. Это должно быть сделано в день открытия скачек.

– Согласен, – сказал Рафаэль, не задумываясь. Жаркий, покалывающий поток удовлетворения разлился по его жилам, как теплый мед, и он вдруг почувствовал себя спокойным и довольным, как сытая кошка.

Его взгляд снова остановился на паре, на этот раз сосредоточившись на девушке. Она выделялась из толпы бледных напудренных красавиц. Ее прямые золотисто-рыжие волосы блестели и переливались при свете свечей. Они были уложены сзади в простой шиньон, и это выглядело очень изящно по сравнению с нелепыми прическами из локонов в виде колбасок, в которые были уложены волосы остальных женщин. Волевой подбородок, довольно длинный нос, высокие выступающие скулы. Брови и ресницы были гораздо темнее волос, глаза же рассмотреть на таком расстоянии было трудно. «Наверное, они карие», – подумал Рафаэль. Рот у девушки был крупный, губы полные. Казалось, их ужалили пчелы – или грубо целовали.