Карл Густав Маннергейм - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Карл Густав Маннергейм
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9697-0315-х

Что прежде всего вспомнит большинство читателей, услышав чеканную фамилию «Маннергейм»? Смутное упоминание о «Линии Маннергейма» из учебника истории, связанное с советско-финляндской войной. А что это за «Линия», кто, когда и зачем ее построил, да и почему возникла война между Финляндией и СССР — об этом до самого недавнего времени у нас в стране предпочитали не говорить в подробностях…

Книга воспоминаний выдающегося государственного и военного деятеля Финляндии, оказавшего большое влияние на политическую жизнь всей Европы первой половины нашего столетия, проливает свет и на многие другие непростые моменты взаимоотношений России со своей северной соседкой, открывает малоизвестные страницы недавней истории.

Большая политика и тайная дипломатия, сражения и путешествия по экзотическим странам — всему этому нашлось место в мемуарах человека, прожившего без малого столетие.

---

4-й армейский корпус (две дивизии) на фронте протяжённостью примерно 100 километров севернее Ладожского озера.

На оставшейся части фронта протяжённостью около 1000 километров до Северного Ледовитого океана оборонялись лишь отдельные роты и батальоны. Они стали основой тех оперативных групп, которые мы со временем создали — главным образом, из резервных частей, собранных в центрах концентрации пополнения.

В провинции Похьойс-Похьянмаа был костяк для формирования 10-й дивизии — два пехотных полка, 25-й и 27-й, с довольно сносным вооружением. Они также входили в резерв главнокомандующего.

Пополнение полевой армии и формирование новых подразделений входило в задачу трёх дивизий, штабы которых находились в Рихимяки, Оулу и Пиексямяки. Вооружены они были лишь частично.

Ставка главнокомандующего была расположена в Миккели, там же, где она дислоцировалась в 1918 году, на последнем этапе освободительной войны.

Обзор событий войны, начавшейся нападением русских на нашу страну 30 ноября 1939 года и вписанной в нашу историю под названием Зимней войны, следует начать с ситуации, сложившейся на главном театре военных действий на Карельском перешейке, сотни лет являвшемся воротами для нападения на Финляндию.

Задачей армии Карельского перешейка, которой командовал генерал Эстерман, было не дать противнику проникнуть в глубь страны. Армия состояла из шести дивизий, расположенных по главной линии обороны, проходящей от Финского залива через озера Куолемаярви и Муолаанярви к реке Вуокси, далее в направлении Суванто и до Ладожского озера вдоль реки Тайпаленйоки. На семидесятикилометровом фронте от Финского залива до Вуокси оборонялись четыре дивизии 2-го армейского корпуса, командовал которым генерал-лейтенант Эхквист. Полосы обороны дивизий составляли 10–25 километров по ширине. На восточной части Карельского перешейка в непрерывной полосе протяжённостью 56 километров держали оборону две дивизии 3-го армейского корпуса, командовал которым генерал-майор Хейнрихс.

Между главной позицией и границей была зона глубиной от 2,0 до 50 километров, в которой в соответствии с оперативными планами, разработанными в мирное время, войска прикрытия вели сдерживающие бои, пока полевая армия не успеет выйти на главную позицию. Сосредоточение полевой армии было завершено до начала боевых действий, однако это не означало, что пограничную зону оставили бы, не ведя активных оборонительных действий. Объединение основной части войск прикрытия (1-й и 2-й бригад) в новую дивизию, подчинённую непосредственно командующему армией, также не предполагало пассивного положения. Ещё 3 ноября я дал указание генерал-лейтенанту Эстерману создать такую группировку войск, которая бы обеспечила по возможности эффективную оборону приграничной зоны. Это же повторил в приказе от 11 ноября, в котором ещё раз обратил его внимание на то, сколь важной является оборона необходимо большими силами позиций, выстроенных между границей и главной линией обороны.

Наши войска досконально были знакомы с приграничной зоной, и в их подготовку почти догмой входило обучение ведению активных сдерживающих боев на перешейке. Я, следовательно, исходил из предположения, что они смогут в этой первой и, может быть, последней фазе манёвренной войны нанести серьёзный удар по противнику, который, как мы и полагали, не привычен к местности, покрытой лесами. Это подняло бы боевой дух, который, несомненно, подвергался бы тяжёлым испытаниям в процессе оборонительного сражения. И местность на Карельском перешейке содействовала ведению сдерживающих боев. Длинные, узкие и пока ещё не покрытые льдом озера и болота образовывали дефиле, по которым вынуждены были продвигаться войска противника и в которых по ним удобно было наносить фланговые удары. Расположение основной позиции увеличивало возможности такой тактики, но, конечно, предпосылкой было то, что бои в предполье велись бы крупными силами и в тесном взаимодействии с дивизиями на основной линии обороны.

Вопреки моим указаниям бои начали вести слишком слабыми силами, что сделало невозможной долговременную задержку противника. Так мы потеряли блестящую возможность наносить ещё более чувствительные удары по наступающим войскам. Это тем более досадно, поскольку противник, как мы и ожидали, двигался плотными массами, обходя леса, которые во многих местах были заминированы. Ряды русских солдат продвигались под прикрытием танков по разрушенным нами дорогам и часто застревали в пробках. И тогда они становились удобными целями, как для огня пехоты, так и для обстрела артиллерией, но наши не располагали достаточными силами, чтобы эффективно использовать эти возможности. Кроме этого, лишь редкие финские солдаты видели танки в действии, а их было множество. Следствием этого стало моральное потрясение. Однако от него вскоре оправились, на что оказало в какой-то степени влияние и то обстоятельство, что передовые батальоны в последний момент получили на вооружение 37-мм противотанковые орудия «Бофорс». Их сейчас в распоряжении армии насчитывалось примерно с сотню. Половина была закуплена в Швеции, а вторая произведена на отечественном предприятии.

Несмотря на недостаточную численность, наши часто наносили успешные контрудары, и противник был вынужден продвигаться вперёд весьма низкими темпами. Только 2 декабря он вышел к первой оборонительной линии Ваммелсуу-Кивеннапа-Рауту-Тайпале, которая находилась на расстоянии 10–16 километров от границы. Там, где противнику удавалось прорвать линию, его сразу отбрасывали назад, и вечером вся линия снова была в руках финнов. Пассивность руководства начальными боями вынудила меня вмешаться в дело приказом, в соответствии с которым войскам прикрытия, действовавшим на направлениях Ууденкиркко и Кивеннапа, были приданы два полка, по одному на каждое направление.

Здесь произошёл досадный случай, объяснить который полностью так и не удалось. Поздно вечером 2 декабря штаб армии, дислоцировавшийся в Иматра, получил информацию, что противник высадился за правым флангом войск прикрытия и что центр прорван вплоть до деревни Сормула, которая находится перед главной линией обороны. Если бы дело обстояло так, это означало бы разрыв предполья на две части. Следствием такой информации явилось то, что оба фланга войск прикрытия получили приказ отойти, войска прибрежной полосы — на позиции Ууденкиркко, а левый фланг — частично через Суванто, а частично на запад мимо позиций 2-го армейского корпуса. Но тревога оказалась ложной: центр прорван не был, да и десанта никакого не было.

Решение об отводе флангов осуществили так быстро, что уже нельзя было выполнить мой приказ о вторичном захвате оставленной местности. Так противник без особых усилий получил в своё распоряжение драгоценную территорию. Моё недовольство тем, как осуществлялось руководство начальными боями, заставило меня по пути из Хельсинки в Ставку лично побывать в штабе армейского корпуса в Иматра и снова указать на важность усиления активности перед основной линией обороны.

Группировка противника к этому времени была установлена: в первой линии шли 7 дивизий и 6 бронетанковых бригад. Следовательно, войска прикрытия численностью примерно 13000 солдат связали силы около 140000 рядовых и приблизительно тысячу танков. Танки противника повсюду выступали решающим фактором боя, ибо им противостояли плохо снаряжённые войска. Противотанковые орудия показали себя эффективным средством, но были слишком тяжёлыми и плохо приспособленными к манёвренной войне.

В беседах о том, как облегчить положение, родилась идея сформировать специальные противотанковые подразделения, вооружённые связками гранат и минами. Я отдал приказ о создании таких подразделений в каждой роте, батальоне, полку и дивизии. И вскоре они получили ещё одно простое, но эффективное оружие — зажигательную бутылку. Ближние бои против танков в Зимней войне явились крупнейшими проявлениями героизма, ибо для того, чтобы идти на танк, имея в руках только связку гранат и бутылку с зажигательной смесью, требуется и искусство и храбрость.

Ещё до организации подразделений по борьбе с танками войска к 5 декабря, прежде всего огнём противотанковой артиллерии и полевых орудий, уничтожили и вывели из строя 80 танков, и, кроме того, много танков подорвались на минах.

Завершающая фаза сдерживающих боев была отмечена ростом активности финнов. Партизанская деятельность началась по-настоящему, в особенности по ночам нашим удавалось наносить серьёзные потери русским, которые грелись у костров. 5 и 6 декабря в центре Карельского перешейка шли упорные бои, в которых принимали участие и подразделения войск главной оборонительной позиции. Так завершилась задача войск прикрытия, и они были отведены за линию обороны, будучи полностью боеспособными. Потери противника были значительными, абсолютно несопоставимыми с нашими потерями в живой силе. Все финские подразделения показали качественное превосходство, которое по-настоящему вызывало доверие. Несмотря на количественную слабость войск прикрытия, противнику потребовалась почти целая неделя для преодоления короткого расстояния до главной позиции.