Мишель Зевако - Капитан

• Название: Капитан
• Автор: Мишель Зевако
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85585-139-7

Париж, 1616 год. Францией правит малолетний Людовик XIII. На фоне заговоров, устраиваемых принцем Конде, герцогом де Гизом и внебрачным сыном короля Карла IX – Карлом Ангулемским, разворачиваются приключения, участником которых является молодой французский дворянин шевалье де Капестан.

Роман «Капитан» – своего рода завершение десятитомной эпопеи Мишеля Зевако «История рода Пардальянов». Именно «Капитан» снискал самую большую популярность у читателей, был экранизирован, а главную роль сыграл известнейший актер французского кино Жан Маре.

---

– Per la santissima Trinita[12], дорогой мой господин де Ришелье! Все, что вы сейчас сказали, я и сам твержу себе постоянно, хотя и не могу упрекнуть себя ни в чем, похожем на ту роковую любовь, на которую вы намекали… впрочем, вы говорили о себе.

Именно потому я и решился арестовать герцога Ангулемского. Но как это сделать?

«Теперь можно, ибо она мертва!» – подавляя стон, думал Кончини.

– Дорогой маршал, на этой счет я могу вам дать четкие указания, – ответил герцог де Ришелье. – Вы ведь знаете, где расположен особняк Карла Ангулемского? Так вот, герцог будет у себя этой ночью. Часов в десять он проникнет во дворец через маленькую дверь, которая выходит на набережную.

– Так он в Париже? – посчитал нужным разыграть изумление Кончини.

– Да, – кивнул епископ. – Этой ночью, между десятью и одиннадцатью часами, надо окружить и тщательно обыскать особняк герцога Ангулемского.

– Вы возвращаете мне жизнь! – вскричал Кончини. – Услуга, оказанная вами, не может остаться без награды. Скажите, чего бы вам хотелось?

Ришелье, на минуту задумавшись, промолвил:

– У юной королевы Анны Австрийской нет духовника…

– Хорошо, господин епископ, – заулыбался маршал. – Завтра же я подпишу ваше назначение: вы станете духовником королевы.

«На, бери! Получай! – гневался про себя Кончини. – Получай, пока не получил где-нибудь в темном закоулке пулю, от которой не спасет тебя твоя хваленая кольчуга!»

Ришелье затрепетал от радости. Хитростью и угрозами ему наконец удалось добиться вожделенной цели: должность духовника юной Анны открывала ему доступ в августейшее семейство.

– Дорогой маршал, – снова заговорил он, – я хочу сообщить вам кое-что еще…

«Припас для меня еще один удар!» – злобно подумал Кончини.

– После ареста отца необходимо заняться устранением дочери… – продолжал Ришелье. – Она – душа этого заговора.

Кончини страдал невыносимо. Епископ все время говорил о Жизели так, словно она была жива. А она, мертва! Утоплена головорезами королевы-матери!

– О чем вы? – хрипло спросил маршал. – Особы, о которой вы говорите, больше нет на свете.

– Вы ошибаетесь, маршал, – возразил епископ, уверенный, что Кончини притворяется. – Эта девушка живее нас с вами.

– Повторите! – вскричал Кончини, побелев, как полотно. – Ришелье, если под вашей кольчугой бьется сердце мужчины, умоляю вас, повторите!

– Я сказал, – повторил искренне удивленный епископ, – что дочь герцога Ангулемского жива и находится сейчас в доме Мари Туше на улице Барре. Я сказал, что нужно ее устранить. Без ареста, без шума, лучше всего – тайное заточение… Что с вами, господин маршал, вам плохо?

Точно громом пораженный, Кончини рухнул в кресло, испустив вопль дикой радости. В тот же миг распахнулась потайная дверца и в комнату вплыла Леонора Галигаи. Она поднесла к носу супруга флакон. Кончини открыл глаза, увидел Леонору и понял, что она слышала все.

– Ты была там? – с ужасом выдохнул он.

– Да, – ледяным тоном ответила Леонора.

На ее лице только великолепные глаза казались живыми, и в них Кончини прочитал приговор Жизели.

– Предоставь это дело мне, – промолвила Лео нора, – и ни о чем не беспокойся. Сегодня вечером ты расправишься с отцом, а дочерью займусь я. Клянусь тебе не посягать на жизнь этой девушки. Как только я доставлю ее сюда, в наш особняк, мы вместе решим ее судьбу. Ступай, твоей бедной голове нужен отдых… Ты только что едва не умер от радости, а я – от горя.

Леонора старалась быть благородной.

– Господин де Ришелье, – сказала она, поворачиваясь к епископу – вы, как я понимаю, еще не закончили и наверняка хотите сообщить нам еще много интересного. Маршал занемог. Не соблаговолите ли пройти в мою молельню?

Через несколько секунд они уже были вдвоем в молельне Леоноры.

– Вы ведь не все успели рассказать господину маршалу? Я слушаю, – властным тоном проговорила хозяйка.

– Мадам, – начал Ришелье шипящим голосом, дрожащим от злобы, – как гениальный политик, вы должны согласиться, что замыслы великих людей рушатся порой из-за происков какого-то мелкого негодяя, тем более успешных, что низкое общественное положение позволяет ему остаться в тени.

Леонора вздрогнула, к груди ее прихлынула волна ненависти. Ее собственные планы уже два раза потерпели фиаско из-за какого-то безвестного человека. Капестан! Если бы священник мог избавить ее от проклятого Капестана!

– Мадам, – продолжал Ришелье, – арест герцога Ангулемского станет ошибкой, устранение его дочери превратится в преступление, если тот, о ком я говорю, будет разгуливать на свободе… У этого чело века бесстрашное сердце, его имя – шевалье де Капестан!

– Капестан! – воскликнула Леонора Галигаи. – Стало быть, и вы, епископ, и вы тоже его ненавидите?

– Да, я ненавижу его! – резко произнес герцог Ришелье.

В этот миг два талантливых лицедея перестали наконец притворяться, не боясь показать друг другу свое истинное лицо: два хищника собирались дружно ринуться на одну и ту же добычу. Все было понятно без слов!

«Марион – моя», – торжествующе подумал Ришелье и добавил вслух:

– Лично мне он не сделал ничего дурного, мадам, мою ненависть питает исключительно забота о благе государства. Это ничтожество способно рас строить наши планы, тем более, что дочь герцога, Жизель, легко может попасть под его влияние.

– Жизель! – удивилась Леонора. – Каким образом?

– Она любит Капестана! – мрачно объявил Ришелье.

– Любит Капестана! Вы уверены в этом? – вскинула брови женщина.

– Да, любит, – все так же мрачно подтвердил епископ. – Он же, во всяком случае, притворяется, что отвечает ей взаимностью, хотя, насколько мне известно, его сердце отдано другой. – Ришелье подавил злобный вздох. – Но дочь герцога любит его всей душой. Мой человек подслушал в особняке герцога Ангулема разговор: Жизель открыто объявила отцу о своем чувстве.

«Священник ошибается, – подумала Леонора, – зато я становлюсь ясновидящей: Капестан любит Жизель! Они любят друг друга! О, моя месть!»

– Прежде всего, – продолжал епископ, – надо устранить это препятствие. Убейте Капестана, мадам!

– Я прикажу разыскать его, – обещала Леонора, – и как только его найдут…

– Никаких розысков не понадобится, мадам, его можно взять в любое время, – проговорил Ришелье. – Шевалье ютится на улице Вожирар в убогой гостинице; она называется «Генрих Великий».

Подняв глаза на Леонору, епископ увидел на ее лице выражение столь ужасное, что поспешил скрыть свою радость, отвесив низкий поклон. «Капестана можно считать мертвым. Марион – моя!» – ликовал Ришелье.

Леонора взяла епископа за руку и промолвила тихим голосом:

– Маршал пообещал вам должность духовника молодой королевы. Я тоже не хочу быть неблагодарной – и потому заверяю вас: к концу этого года, Ришелье, вы станете кардиналом!

Епископ склонился над рукой Леоноры, запечатлев на ней почтительный поцелуй, который скрепил их союз – союз двух честолюбий, готовых на любые преступные действия.

В тот же день около четырех часов пополудни после драматической любовной сцены, завершившейся объявлением войны герцогу Ришелье, маркиз де Сен-Мар покинул гостиницу «Три короля». В то же самое время из «Генриха Великого» вышел шевалье де Капестан и стремительно зашагал по улице. Он был очень бледен, даже быстрая ходьба не оживила его лица. Несмотря на обещание, данное Марион Делорм, спешил он вовсе не к ней…

Накануне, в тот вечер, когда шевалье, забрав последний пистоль, отправился по совету своего слуги в игорный дом, томимый голодом Коголен тихонько выскользнул из гостиницы на дорогу и, послюнив указательный палец, поднял его вверх, дабы определить, откуда дует ветер. В ту сторону оруженосец и направил свои стопы.

Коголен шатался по улицам и обшаривал взглядом харчевни, зорко следя за входившими туда счастливчиками. Пробило десять, заведения, где можно было поесть, закрывались, наступала ночь. Коголен начал уже отчаиваться, как вдруг в тусклом свете, падавшем из дверей какой-то лавчонки, углядел величественную фигуру, показавшуюся ему знакомой.

«Ей-Богу, – сказал он себе, – с этим индюком мы уже где-то пировали. Вот только где? В «Трех королях»! Точно! Хозяин ужинал тогда с маркизом де Сен-Маром…»

– Эй, господин… – закричал Коголен. – Дорогой мой, как тебя… господин Лампион… Подсвечник… нет, Фонарь… точно: Фонарь… Эй, господин Лантерн[13]!

Человек, которого окликнул слуга Капестана, действительно был лакеем Сен-Мара; он обернулся, и Коголен увидел жизнерадостное лицо, хорошо упитанное и цветущее. Коголен согнул в льстивом поклоне свою тощую спину и стал держать лукавую речь:

– Вечер добрый, господин де Лантерн! Вид у вас, как всегда, внушительный, точно у важного сеньора!

– Кажется, господин Коголен? Но почему вы называете меня де Лантерном? – удивился лакей.