Мишель Зевако - Последняя схватка

• Название: Последняя схватка
• Автор: Мишель Зевако
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995

Роман «Последняя схватка» завершает серию Мишеля Зевако о благородном шевалье де Пардальяне.

Неутомимая принцесса Фауста по-прежнему стремится к власти. На этот раз она пытается соблазнить тщеславными иллюзиями Карла Ангулемского, внебрачного сына короля Карла IX.

Чем закончились бы попытки захвата французского трона, не появись неожиданно шевалье де Пардальян? Кто победит в затянувшейся борьбе между двумя сильными противниками — коварная Фауста или благородный шевалье?

---

— Бедный мой д'Альбаран, тебе плохо? — тихо спросила женщина, глядя на верного слугу.

Обессилев от перенапряжения, раненый старался превозмочь приступ дурноты. Д'Альбаран хотел что-то сказать и не смог открыть рта. При этом великан не сводил со своей госпожи настойчивого, неотступного, очень выразительного взгляда. Фауста поняла, что д'Альбаран пытается ей сообщить что-то очень для нее важное.

Она осторожно склонилась над раненым гигантом, почти приложив ухо к его губам, и он чуть слышно прошептал одно слово… одно только слово!

Но слово это точно обладало магической силой: бесстрастное лицо Фаусты на миг просияло, а в ее прекрасных черных глазах блеснул зловещий огонек.

Она слегка выпрямилась и вопросительно посмотрела на д'Альбарана. Испанец показал глазами на свой колет. Фауста потрогала то место, куда упал выразительный взгляд великана.

Нащупав карман, она ловко запустила туда руку. Все это было проделано с поразительной быстротой. В следующий миг Фауста сжимала в маленьком кулачке какой-то крохотный предмет, а глаза ее победно блестели. Теперь уже она сама приложила губы к уху раненого и шепнула ему несколько слов. Он моргнул в знак того, что все понял, потом закрыл глаза и, похоже, лишился чувств. Но на мертвенно бледных губах д'Альбарана блуждало слабое подобие улыбки, и Фауста сообразила: преданный ей до смерти, он забыл про боль и радовался, что, даже истекая кровью, сумел угодить своей госпоже и оказать ей очень важную услугу.

Поднявшись на ноги, Фауста отошла подальше от своих стражей. Занятые своим делом, они не обратили ни малейшего внимания на ее переговоры с д'Альбараном, которые длились не больше минуты. В любом случае Эскаргас и Гренгай не придали бы этому никакого значения: раненый застонал, она склонилась над ним, успокаивая его. Это же так естественно!

Потом Фауста снова развязно подошла к Эскаргасу и Гренгаю с добродушной улыбкой, чуть насмешливой и немного простоватой — такой же, как в первый раз, когда красавица бесцеремонно чокалась со своими стражами.

Подошла и стала перебирать бутылки, проверяя, что за вина им принесли.

— Смотрите-ка! И вам захотелось промочить горло! — пошутил Эскаргас.

— Если вам угодно предложить нам еще несколько миллионов — давайте, не стесняйтесь! — насмешливо проговорил Гренгай. — Ключа-то у нас уже нет!

— Так что искушать нас теперь не имеет смысла, — подчеркнул Эскаргас.

Фауста повернулась к ним и, будто не слыша их слов, возмущенно заявила:

— Так я и знала!.. Этот глупый трактирщик не принес ни одной бутылки анжу… А это мое любимое вино!

— Сами виноваты! — упрекнул ее Гренгай. — Чего же раньше-то молчали?

— До того ли мне было! — взорвалась Фауста. И, кивнув в сторону Эскаргаса, пояснила: — Он меня чуть не проткнул шпагой!.. Сами посудите, могла ли я думать о вине?!!

Неожиданно успокоившись, она властно произнесла.

— Трактирщик, по-моему, еще не ушел… Я слышу его шаги… позовите его и распорядитесь, чтобы он время от времени заглядывал сюда… вдруг нам еще что-нибудь понадобится…

Мужчины собирались отказаться, но она не дала им заговорить. Пожав плечами, герцогиня с самым добродушным видом заявила:

— Вы так осторожничаете, что просто смешно. Неужели вы считаете, что я голыми руками сумею скрутить таких силачей, как вы? К тому же, у вас преогромные шпаги… Понятно, что вы меня не боитесь… И правильно делаете… Послушайте, не надо преувеличивать. И раз уж нам придется провести весь день в этой отвратительной конуре, не будем отказывать себе в маленьких удовольствиях!.. Ну, зовите же трактирщика!..

Оба решили, что она, пожалуй, права. Действительно, они слишком уж осторожничали.

— А ведь и впрямь, ключ-то мы отдали, так что ничем не рискуем… — заметил Эскаргас.

— К тому же, мы при шпагах, а они безоружны, и им нас не скрутить, как изволил выразиться этот господин, — поддержал приятеля Гренгай.

— Раз уж мы все сидим взаперти… — задумчиво пробормотал Эскаргас.

— Да, сударь прав: не будем отказываться от невинных радостей, — подытожил Гренгай.

Внешне бесстрастная, Фауста слушала их, затаив дыхание. Когда же они забарабанили в дверь эфесами шпаг и стали в полный голос звать хозяина, в глазах у нее снова вспыхнул победный огонек, а губы тронула загадочная улыбка.

Если бы Эскаргас и Гренгай увидели эту улыбку, то сразу догадались бы, что их пытаются обмануть. К несчастью, они стояли спиной к Фаусте и ничего не заметили.

Фауста оказалась права: трактирщик все еще был поблизости. И сразу же поспешил на зов.

— Мы тут подумали, мэтр Жакмен… — крикнул Гренгай через дверь.

— Вам ключ вернуть? — покладисто спросил хозяин.

— Да нет же, черт побери! — завопил Гренгай. — Пусть останется у вас. Просто мы бы не хотели просидеть тут до вечера, ни разу вас не увидев… Понимаете? Вдруг нам что-нибудь понадобится!..

— Я так и знал! — ответил мэтр Жакмен, громко рассмеявшись. — Я нарочно задержался у лестницы, чтобы дать вам время подумать.

— Вот молодец! — обрадовался Эскаргас.

— Я буду спускаться к вам каждый час, — продолжил трактирщик. — Вас это устраивает?

— Вполне, — заверил его Гренгай.

— Мое анжуйское вино, — громко вмешалась Фауста. — Скажите, чтобы принес шесть бутылок.

— Слышите, мэтр Жакмен? — спросил Эскаргас.

— Будет сделано, — ответил тот.

Не прошло и двух минут, как ключ в замке повернулся и дверь приоткрылась. Фауста нарочно отошла подальше. Тогда Гренгай впустил мэтра Жакмена, и тот поставил на стол шесть бутылок. В то же время Эскаргас не сводил глаз с герцогини. Он наблюдал за ней, не таясь, и демонстративно держал руку на эфесе шпаги.

Мэтр Жакмен шагнул к двери, и Фауста, которая ничего не делала просто так, властно приказала ему:

— Не забудьте вернуться через час: у меня будут для вас распоряжения.

Мэтр Жакмен сразу понял, что имеет дело с важным господином, привыкшим к беспрекословному повиновению. Впрочем, сам Пардальян велел трактирщику относиться к этому сеньору со всевозможным почтением и ни в чем не отказывать загадочному пленнику. Единственное ограничение: не выпускать его из погреба до сумерек, то есть до восьми вечера. Хозяин согнулся в низком поклоне и ответил:

— Непременно, монсеньор!

И вышел, не забыв запереть за собой дверь на два оборота.

Тогда Фауста приблизилась к столу. Казалось, ее интересуют только бутылки с анжуйским вином, которыми она откровенно залюбовалась.

— Ну, наконец-то, — воскликнула герцогиня. — Вот это вино.

Вдруг она обеспокоенно заметила:

— А не подделка?

— Это легко проверить, — отозвались стражи.

В мгновение ока были откупорены две бутылки. Все трое уселись за стол и сдвинули наполненные до краев кружки. Эскаргас и Гренгай привычно выпили вино залпом.

— Хорошо! — крякнул Эскаргас.

— Замечательно! — выдохнул Гренгай.

А Фауста потягивала вино маленькими глотками, как тонкий ценитель.

— Сойдет, — заметила она, отпив половину. И поставила кружку перед собой.

Снова завязался разговор. Теперь Эскаргас и Гренгай были спокойны. Фауста вроде бы смирилась с участью пленницы. Ведь они уже не могли выпустить ее из погреба. И даже если бы они свалились под стол, перебрав вина, — чего они делать никак не собирались — им можно было не волноваться. Сначала они пребывали в чрезмерном напряжении, теперь же потеряли всякую бдительность.

По просьбе Фаусты один из стражей вытащил из кармана карты. И она села играть со своими «тюремщиками». Если бы Пардальян увидел, с какой страстью она сражается с ними, он был бы просто поражен: женщина спорила до хрипоты, ошибалась на каждом шагу, била кулаком по столу, ругалась, как извозчик, при каждой неудаче и пыталась хитрить, но так неловко, что обман сразу же раскрывался.

Понятно, что Фауста безнадежно проигрывала. Не подозревая подвоха, мужчины шумно радовались каждому ее промаху и не могли налюбоваться на кучку золота, быстро росшую на столе; страшно довольные, Гренгай и Эскаргас думали, что денек выдался просто на славу: они пили, закусывали, играли в карты и… выигрывали, черт возьми!

Так продолжалось с полчаса. Потом д'Альбаран стал метаться и хрипеть. Увлеченная игрой троица не обратила на это никакого внимания. Тогда великан захрипел громче, и мужчины наконец услышали его стенания. Фауста же так углубилась в игру, что забыла обо всем на свете — какое тонкое притворство! — и им самим пришлось напомнить ей, что больному нужна помощь. Герцогиня очень неохотно отложила карты.

Это рассмешило Эскаргаса и Гренгая. Подойдя к больному, они обнаружили, что у него сбилась повязка, которую необходимо поправить.

— Подождите немного, — обратились они к Фаусте, — это займет не больше пяти минут.

И оба склонились над раненым, на время забыв о пленнице.

А она поднялась со своего места и наполнила три кружки. Покосившись на стражей, Фауста увидела, что они стоят к ней спиной, полностью занятые д'Альбараном. Быстрым и выверенным движением герцогиня поднесла руку к их сосудам.