Мишель Зевако - Последняя схватка

• Название: Последняя схватка
• Автор: Мишель Зевако
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995

Роман «Последняя схватка» завершает серию Мишеля Зевако о благородном шевалье де Пардальяне.

Неутомимая принцесса Фауста по-прежнему стремится к власти. На этот раз она пытается соблазнить тщеславными иллюзиями Карла Ангулемского, внебрачного сына короля Карла IX.

Чем закончились бы попытки захвата французского трона, не появись неожиданно шевалье де Пардальян? Кто победит в затянувшейся борьбе между двумя сильными противниками — коварная Фауста или благородный шевалье?

---

Тогда человек в плаще пошел дальше. Увидев дочь, он прибавил шагу — и вскоре уже прижимал Жизель к груди, покрывая поцелуями ее чистый лоб и золотые локоны и непрестанно повторяя:

— Дочь моя! О моя девочка! Ненаглядная моя Жизель! Мое милое, милое дитя!..

— Отец! Батюшка! — шептала Жизель. — Наконец-то!.. Живой и здоровый, слава Богу.

И снова начались объятия и поцелуи. Отец и дочь обнимали и трогали друг друга, словно не веря собственным глазам и всячески пытаясь убедиться, что не ошибаются и встреча их происходит наяву, а не во сне.

Было видно, что отец души не чает в дочери, а та любит и почитает своего дорогого батюшку.

Они забылись на какое-то время. Обоим казалось, что не прошло и секунды, а на самом деле они стояли на пороге уже несколько минут.

Пардальян прекрасно знал, что улица Фуражек принадлежит торговцам фуражом. Когда он говорил Ландри Кокнару, что им троим, может быть, представится шанс на спасение, он рассчитывал именно на это. Он думал, что есть «шанс» выбраться на улицу Фуражек, что потом, «может быть», появится «шанс» углядеть кучу сена или соломы и спрыгнуть на нее, не рискуя свернуть себе шею. И вот тогда у них действительно будет «шанс» выжить.

Этот спасительный фураж Пардальян и высматривал с кровель после сумасшедших трюков на островерхой крыше, благодаря которым вся троица оказалась над нужной улицей. Но счастье, похоже, отвернулось от беглецов. Напрасно шевалье озирал мостовую, рискуя свалиться вниз.

Пардальян был близок к отчаянию, когда вдруг увидел наконец то, что искал: открылись какие-то ворота, и из них выкатилась повозка, груженная сеном. На нее-то и показал Пардальян своим спутникам, когда проговорил:

— Все, пришли. Теперь вниз.

И они прыгнули — один за другим. Сено смягчило удар, и никто из беглецов не пострадал.

До сих пор Пардальян не размышлял над тем, что будет делать, когда спустится с крыши. Он был из тех людей, которые считают, что всему свое время и что не следует опережать событий. Теперь же, после основательной встряски шевалье сразу задумался над этим жизненно важным для беглецов вопросом. «Шанс» представился, и они не свернули себе шеи. Это было уже кое-что. Однако — еще далеко не все…

Они не могли втроем противостоять Кончини, у которого было пять или шесть офицеров и свыше пятидесяти воинов. И если бы только они… А то еще этот цепной пес Фаусты с десятком великанов, число которых того и гляди возрастет — никогда не знаешь, что может выкинуть эта женщина. Да еще прево со своими стрелками. И его лейтенанты с другим отрядом. Нет, врагов было слишком много.

Единственное, на что можно было рассчитывать, — так это проскользнуть у них между пальцами. Трудная задача, ничего не скажешь.

Вот над ней-то и бился сейчас неутомимый Пардальян.

К несчастью, особенно раздумывать было некогда: повозка простояла на месте ровно столько времени, сколько понадобилось ее хозяину, чтобы закрыть ворота. Правда, он особенно не спешил. Как бы там ни было, ворота захлопнулись, и владелец телеги взял лошадей под уздцы. Шевалье де Пардальян, граф Одэ де Вальвер и его оруженосец Ландри Кокнар отправились в путь в стогу сена.

Самым неприятным было то, что хозяин повел своих лошадок к Свекольному ряду. Иными словами, навстречу Кончини, д'Альбарану, прево и его стрелкам. Навстречу своре бешеных псов, которые неслись со всех ног, чтобы обыскать улицу. Не обнаружив трупов, они наверняка заинтересуются повозкой с такой мягкой поклажей.

Пардальян и его спутники, преодолели множество препятствий, неоднократно рисковали головами — и все это ради того, чтобы теперь глупо, смехотворно угодить прямо в лапы врагу, словно пташки в расставленные силки. В этом сене беглецы не смогут даже достойно защищаться! А они-то считали, что уже почти спаслись!

От этой мысли можно было просто взбеситься. И на шевалье действительно накатил страшный приступ холодной ярости.

Понятно, что в неистовый гнев он пришел не потому, что вот-вот должен был погибнуть в схватке, в исходе которой не оставлял никаких сомнений численный перевес противника: Пардальян уже давно не дорожил своей жизнью. Нет, он пришел в бешенство, сознавая, что с его смертью Фаусте будет обеспечена победа.

Разъяренный Пардальян кое-как выпрямился на пьедестале из сена. Бледный, растрепанный, страшный, он выхватил шпагу — ибо все три шпаги давно уже покоились в ножнах. Понятно, что спутники немедленно последовали примеру шевалье: безраздельно доверяя ему, они повторяли малейшие его движения и готовы были слепо повиноваться во всем. Обнажив клинок, Пардальян прорычал ужасным голосом:

— Клянусь Пилатом, нам нечего делать в этой копне, где нас переловят и насадят на вертел, как малых гусят! Вперед, и раз уж нам суждено погибнуть, так и не одолев проклятую Фаусту, — хоть порезвимся напоследок!

Он уже собирался соскользнуть со стога. Но шевалье было так жалко уступать Фаусте победу, что он задержался, жадно высматривая какую-нибудь щель, в которую можно было бы ускользнуть от Кончини и его банды разбойников и убийц.

Повозка случайно сместилась немного вправо. Сено задевало за фасады домов. Мы уже знаем, что Жизели, дочери дамы в белом, даже пришлось отступить с порога, а чуть позже и отец ее был вынужден прижаться к стене.

Пардальян и его спутники находились в повозке на уровне второго этажа. И вот, озираясь в отчаянии, словно утопающий, который ищет спасительную соломинку, Пардальян увидел впереди широко открытое окно. Еще два-три поворота колес, и они поравняются с распахнутыми створками…

Пардальян не стал размышлять, кому может принадлежать это здание и что за люди там живут. Не стал шевалье думать и о том, что обитатели дома могут поднять крик и привлечь внимание Кончини и его банды. Пардальян просто решил, что, укрывшись в этих стенах, он выиграет несколько мгновений, а может, и минут. А несколько мгновений могли означать спасение для шевалье и его спутников.

Больше он не раздумывал и не колебался ни секунды. Концом шпаги шевалье показал Одэ и Ландри на заветное окно. Те все поняли без всяких объяснений. И вот они оказались на одном уровне с окном. С быстротой и ловкостью, которые беглецы выказывали уже не один раз, все трое ступили на подоконник, впрыгнули в комнату и закрыли за собой створки.

Ни мужчина в сером плаще, ни его дочь, ни хозяин повозки ничего не заметили. Им и в голову не приходило, что в сене могли укрываться люди. Скрипя и подпрыгивая, повозка медленно проползла вперед. Но вскоре ей пришлось остановиться. Оторопевшего хозяина окружила волчья стая Кончини. И торговец совсем обезумел от страха и громко застучал зубами, когда увидел перед собой грозную фигуру прево, учинившего ему форменный допрос.

III ДАМА В БЕЛОМ (продолжение)

Когда Жизель бросилась встречать отца, дама в белом распрямилась, как пружина. Ока хотела побежать за дочерью навстречу своему супругу, которого нетерпеливо ждала уже столько времени. Но от волнения женщина не смогла двинуться с места. Задыхаясь от радости, она приложила руки к вздымающейся груди. Краснея и бледнея, с увлажнившимися глазами, дама в белом нежно прошептала:

— О Карл, любимый мой! Наконец-то я тебя увижу!..

Стряхнув с себя оцепенение, женщина устремилась было на лестницу, как вдруг три жуткие фигуры с обнаженными шпагами выросли на подоконнике и спрыгнули в комнату.

Дама в белом стояла к ним спиной, открывая дверь. Пардальян, Одэ де Вальвер и Ландри Кокнар — а это были именно они — оказались в доме. Но, услышав шум, нежная и хрупкая женщина не потеряла головы.

Обернувшись, она увидела, как Ландри Кокнар захлопывает окно. Три обнаженные шпаги не испугали ее. Она выпрямилась, но не стала звать на помощь. С невыразимо величественным видом она спросила своим тихим голосом, который нисколько не дрожал:

— Кто вы такие? Что вам надо? Как понимать?..

Вдруг дама замолчала. И, забыв все вопросы, удивленно воскликнула:

— Господин де Пардальян!..

Все еще со шпагой в руке, Пардальян широким, немного наигранным жестом сорвал с себя шляпу. Это был один из жестов, свойственных только шевалье. Сделав два шага, он склонился в почтительном поклоне и заверил:

— Вам нечего бояться, мадам. Ради Бога, простите нас…

И тут он тоже узнал молодую женщину. Пардальян воскликнул:

— Виолетта!..

Шевалье был не менее поражен, чем дама, которую он назвал Виолеттой. Только на ее выразительном лице было написано неподдельное восхищение, а на его высокое чело словно легла мимолетная тень беспокойства.

Настолько мимолетная, что ни дама, ни спутники шевалье ничего не заметили. Виолетта кинулась навстречу Пардальяну и припала к его широкой груди, целомудренно подставив ему лоб для поцелуя. Она радостно лепетала:

— Вы, сударь, вы, здесь, у меня!.. О, какая я сегодня счастливая!

Пардальян заключил женщину в объятия, нагнулся и нежно, как сестру, расцеловал в атласные щечки, приговаривая: