Мишель Зевако - Принцесса из рода Борджиа

• Название: Принцесса из рода Борджиа
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения

Перед читателем третий роман цикла, посвященного полной превратностей судьбе шевалье де Пардальяна.

Спустя шестнадцать лет шевалье вновь появляется в Париже. Он одинок, его сердце умерло, ибо Лоиза де Монморанси, едва успев стать его женой, погибает от удара отравленным кинжалом. Убийца Лоизы все еще жив — это наш старый знакомый Моревер. Отомстить — вот зачем приезжает в столицу неутомимый Пардальян. Однако же Моревер теперь настолько близок с Гизом, что сражаться предстоит с ними обоими. К счастью, на помощь шевалье приходит юный герцог Карл Ангулемский, сын покойного короля Карла IX… Молодой человек, безрассудный и искусный фехтовальщик, предан шевалье, и вдвоем они творят настоящие чудеса. Но не бездействуют и их враги… Против наших героев выступает загадочная и всесильная Фауста, прекрасная и холодная принцесса из знаменитого итальянского рода Борджиа, тайно избранная римскими кардиналами папессой — соперницей папы Сикста V.

---

— Да, — ответил растроганный Карл. — Пардальян — мой друг, Пардальян — мой ангел-хранитель. Я обязан ему своим спасением и своей жизнью… я обязан ему самыми светлыми минутами… И если я нашел ту, кого люблю, если она не погибла, этим я тоже обязан ему…

— О Боже! — воскликнула Фауста. — Этому несчастному ребенку угрожала смертельная опасность?

Вопрос был настолько естественным, голос настолько располагающим, а необходимость в откровенности у влюбленных всегда столь велика, что Карл принялся рассказывать о событиях на Гревской площади, подчеркивая, разумеется, героизм Пардальяна.

Фауста, внимательно слушая, составляла план действий, меняла принятые ранее решения и думала о судьбе Виолетты.

Убить ее? Но зачем это теперь? Удалить ее навсегда от герцога де Гиза — вполне достаточно. Таким образом, ситуация прояснялась.

Необходимо схватить Карла Ангулемского, врага Гиза, возможное и даже неизбежное препятствие при его восхождении на трон. Необходимо также убрать Виолетту — еще одно препятствие.

Пардальян арестован или скоро будет арестован. Фарнезе и Клод — ее пленники, и сегодня вечером тайный суд вынесет им смертный приговор. Значит, осталось лишь схватить герцога Ангулемского и удалить Виолетту. На этой задаче и сконцентрировалась теперь вся сила ума и воли Фаусты.

Когда Карл, взволнованный, переполняемый любовью к своей невесте и благодарностью и признательностью к шевалье Пардальяну, закончил рассказ, она произнесла:

— Теперь мне все понятно. Эти достойные люди так спешили, что дали мне лишь отрывочные сведения. И я не очень поняла, что за таинственное свидание они вам назначили.

— Свидание? — удивился Карл.

— Вижу, что должна рассказать вам все по порядку. Как я уже говорила, монсеньор, преследуемая, затравленная, я тайно проникла в Париж благодаря этому маскараду. Откровенность за доверие: позвольте сказать вам, что не только любовь заставляет меня мстить тому, кого называют королем Парижа и опорой церкви… Короче говоря, я исповедую религию, которую они называют гугенотством…

Карл поклонился. Он был достаточно свободен в суждениях, чтобы не испугаться этого слова. Но нужно хорошо представлять себе, что значило подобное признание в ту эпоху. Это все равно, что в наше время признаться, что убил своих отца и мать!

— В таком случае, сударыня, я настойчиво советую вам хорошенько спрятаться. В Париже ваших единоверцев убивают, вешают, сжигают… будьте очень осторожны.

— Я знаю это, — с горечью произнесла Фауста тоном восхитительно естественным и взволнованным. — Я знаю, что моих собратьев по религии, тех, кто сплотился вокруг нашего Генриха Наваррского, нещадно и жестоко убивают. Поэтому я больше не сделаю признаний подобных тому, которое только что вырвалось у меня.

— Здесь, сударыня, вам нечего опасаться…

— А между тем, монсеньор, ваш знаменитый отец был свирепым палачом гугенотов… О! Я знала, что вы не столь ярый католик и что эту тайну можно доверить вашему великодушному сердцу.

Эти слова только увеличили доверие молодого герцога и рассеяли бы подозрения, если бы таковые имелись. Но их не было. Он только ждал, что его посетительница объяснится, и его нетерпение умерялось лишь изысканной вежливостью, идущей не от воспитания, но от сердца. Фауста между тем продолжала:

— Гугенотство, как они говорят, пришло в Париж, чтобы исполнить трудную миссию. Я переоделась, я даже не стала останавливаться в доме одного нашего… ах! Позвольте сохранить эту тайну, которая принадлежит не мне.

Карл рассеянно кивнул.

— Я остановилась на обычном постоялом дворе на улице Сен-Дени… он называется «У ворожеи».

У Карла забилось сердце.

— Я спокойно провела ночь. Утро тоже прошло без всяких событий. Я уже собиралась уходить, когда на улице внезапно раздались крики. Кричали: «Смерть гугенотам, на виселицу их!» «Увы! — подумала я. — Еще одного моего собрата преследуют!» Вдруг человек в растерзанном платье ворвался в гостиницу, и почти сразу же отряд всадников, словно смерч, промчался по улице…

— Это был Пардальян? — задыхаясь, проговорил Карл.

— Как вы догадались? — спросила Фауста с великолепно разыгранным удивлением.

— Я догадался, потому что наш благородный друг, чтобы спасти меня и ту, кого я люблю, отвлек на себя внимание свиты Гиза. Это был он, не правда ли? Он спасся? О! Прежде всего подтвердите это!

— Он спасся, успокойтесь. Этот дворянин, как я вскоре узнала, и в самом деле был шевалье де Пардальян. Я приняла его за гугенота. Открыв дверь комнаты, где я находилась, я сделала ему знак укрыться там. Он вошел ко мне не как человек, который прячется, а как путник, ищущий уголок для отдыха…

— Как это на него похоже!

— Я спросила, не еретик ли он. Он назвал мне свое имя, не объясняя причин, по которым его преследовали. Я попыталась, насколько то было в моих силах, промыть и перевязать его раны. Все это время под окнами звучали воинственные крики. К счастью, никому не пришло в голову зайти в гостиницу, а всадники были уже далеко. Так прошло два часа, и постепенно силы вновь вернулись к нашему герою. И тут через застекленную дверь комнаты он увидел, как в зале появились два незнакомых мне человека. Он поманил их, и они вошли. И, странная вещь, он назвался сам, назвал вас, словно эти двое не были с ним знакомы. Это были, как я скоро узнала, принц Фарнезе и буржуа по имени Клод.

— Но они и впрямь не знакомы с ним. Правда, один из них как-то видел Пардальяна, но всего несколько минут… Однако продолжайте, сударыня…

— Между ними завязался долгий разговор, главной темой которого были вы и девушка. Буржуа…

— Мэтр Клод?

— Да. Рассказал, что вышел отсюда, из вашего особняка, и направился к принцу Фарнезе…

— Это правда! — воскликнул Карл, который буквально пожирал Фаусту взглядом.

— И что он нашел его, — продолжала коварная. — Он добавил, что они сразу же отправились на улицу Барре, но мэтра Клода узнала стража герцога де Гиза, и они вынуждены были бежать, как бежал раньше шевалье Пардальян. Они бросились на улицу Сен-Дени и вошли в гостиницу «У ворожеи», чтобы переждать там, пока уляжется суматоха…

— Я пойду к ним! — воскликнул юноша, вставая.

— Будьте благоразумны, — проговорила Фауста. — Впрочем, вы их там все равно не найдете. Дождитесь же конца моего повествования…

— Извините меня, сударыня… будьте добры, продолжайте.

— Тогда, — сказала Фауста, — тот, кто назвался мэтром Клодом, начал долгий рассказ. Я слышала, что речь идет о вас, и несколько раз звучало слово «свадьба»… Этот рассказ одинаково взволновал и принца Фарнезе, и Пардальяна… Наконец буржуа, мэтр Клод, пошел осмотреть улицу и, вернувшись, сказал, что она запружена разгневанными, вопящими людьми и что уже начали обыскивать соседние дома. Шевалье де Пардальян предложил выйти черным ходом. Но куда двинуться потом? И тут, монсеньор, я предложила этим трем господам, чье положение взволновало меня до глубины души, укрыться в доме, находящемся поблизости и принадлежащем одному из моих друзей.

— Хорошо, — ответил принц Фарнезе, — но как предупредить жениха моей дочери?

Эти последние слова были настоящим шедевром хитрости. После рассказа Фаусты, Карл счел их настолько естественными, что и не подумал удивиться. Фарнезе — отец Виолетты. Мог ли он выразиться по-другому, говоря о ней? Фауста ясно видела, что у герцога не возникло ни единого подозрения. И она продолжала:

— Когда принц Фарнезе заговорил о необходимости предупредить вас, шевалье де Пардальян заявил, что сам возьмется за это.

— Храбрый мой друг! — прошептал Карл.

— Но снаружи раздавались угрожающие возгласы. Было очевидно, что господина Пардальяна неизбежно узнают и разорвут на мелкие клочки. Тогда я выступила вперед и предложила себя в качестве посланницы.

— Ах, сударыня, — вскричал герцог, схватив руку Фаусты и поднося ее к губам. — Только что я сказал, что уважаю вашу тайну, но теперь молю вас сказать мне, кому я обязан, кто же сослужил мне такую великую службу?..

Фауста грустно покачала головой.

— Я сделала не так уж много, — сказала она, — это не заслуживает вашей благодарности. Не беспокойтесь о моем имени. Это имя проклято…

Но вернемся к моему повествованию. Итак, было уговорено, что трое мужчин спрячутся в доме, который я им указала, и будут дожидаться ночи, чтобы выйти оттуда. Что же касается меня, то шевалье Пардальян дал мне точные указания о расположении вашего особняка и сказал, чтобы я назвалась посланницей принца Фарнезе, мэтра Клода и господина Пардальяна. Так я и поступила… Тогда мы вышли через черный ход. Я проводила их в дом своего друга, где они находятся в абсолютной безопасности и откуда выйдут только в одиннадцать вечера. Вот в точности то, что сказал мне шевалье де Пардальян:

— Ради всего святого, сударыня, умоляйте герцога Ангулемского ничего не предпринимать до ночи…