Максим Калашников - Третий проект. Спецназ Всевышнего

• Название: Третий проект. Спецназ Всевышнего
• Автор: Максим Калашников
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-013722-2, 5-17-037277-9, 5-271-12362-6, 5-271-14075-X, 985-13-5412-0

«Разгромленная, разграбленная и униженная РФ должна исчезнуть. Ей нет места в нынешнем мире. У нее нет смысла и цели существования. Но на месте неудачницы РФ должна возникнуть Сверхновая Россия! Та, что окончательно уничтожит прежний миропорядок и подготовит совершенно новое будущее для всего человечества! Спасая самих себя, мы несем спасение и другим цивилизациям в том тяжелейшем кризисе, что надвигается на нашу планету.

Это значит, что русским придется совершить чудо. Нам подобное не в новинку. Несколько раз, чтобы выжить и победить, русские творили чудеса. И вот теперь настал момент снова поразить мир. В гораздо более тяжелых и сложных условиях, нежели в пятнадцатом веке, в середине девятнадцатого или в первой половине двадцатого.

Какова технология нового Русского Чуда? Есть ли у нас и у других цивилизаций Земли запас необходимых инноваций, разработок и технологий? Что нам делать, если в нынешних условиях нам не могут помочь ни партии, ни государство – детища уходящей эпохи? Если они терпят поражение за поражением от Минус-цивилизации, становясь игрушками Голема? Возможно ли построить новую структуру, способную сражаться с Сообществом Тени и породить новый мир – Нейромир? Да, все это более чем возможно. Будущее уже среди нас. Но чтобы новая реальность восторжествовала, нам придется стать Спецназом Всевышнего. Сплести сеть нашего Братства. Породить новую расу наследников «человека разумного».

Об этом повествует третья, заключительная книга цикла «Третий проект» «Спецназ Всевышнего»…»

Максим Калашников

---

Третий ракурс – структурный. Любое действие требует своего деятеля, субъекта. Само по себе ничего не происходит. Так вот, любой игрок-субъект, будь он государством, закрытым обществом или спецслужбой – это всегда какая-то система. А она всегда обладает внутренним строением, структурой. От структуры зависят и качества системы, и ее отличительные способности. Структура диктует способ действия системы и ее отношения с окружающим миром. От структуры зависят границы и возможности изменений системы.

Эти три ракурса задают и три временных среза. Если мы имеем дело с традицией, то это – длящееся прошлое. Структура – это будущее, которое становится здесь и сейчас. Деятельность же – это настоящее, всегда конфликт прошлого и будущего.

И вот перед нами задача: создать Братство, которое породит новую Реальность, отрицая и вбирая в себя нынешний мир. А в основу нового порядка вещей Братство заложит сверхновую русскую матрицу. Безусловно сверхновую. И непременно русскую. Мы сопряжем прошлое и будущее, соберем чудесные технологии, возьмем на вооружение поразительные техники «дизайна будущего».

Сверхновая русская матрица возвращает традицию, которая берет реванш, разворачиваясь вглубь и вширь – динамичная, живая, обновленная. Иная Реальность – это Реальность русской традиции. Но где же ее искать? Где таится начало русской традиции, ее смысловой и энергетический исток?

Ответ очевиден. Да вы его наверняка уже знаете. В Троице-Сергиевой обители, в деятельности Сергия Радонежского надо искать наши истоки. Того, кто вместе с учениками и сотрудниками за какие-то считанные годы создал на развалинах Киевской Руси новый русский народ. Именно он заложил топологическую структуру русской идентичности. Он вдохнул в нас жизнь. Троице-Сергиева обитель времен Радонежского и есть прообраз нашего Братства. Какие же черты той лавры нам особенно важно перенять?

По заветам Радонежского

Как пишет А.Косоруков в книге «Строитель вечного пути России Сергий Радонежский» (Москва, «Беловодье», 2004 г.), краеугольным камнем обители служила Троица, воплощенная в добре, духовности и созидании. Для Сергия Радонежского был основой нравственно-духовного совершенствования. Своим примером он учил, что без такого стержня теряют смысл и молитвы, и богослужения. А вот в сочетании они превращаются в звено, соединяющее высшее и низшее, великое с малым. «Труд был его важнейшей незаменимой молитвой».

В своей обители Сергий возродил раннехристианскую этику совместной жизни, совершив переход монахов от обособленного жительства к общему. За сто с лишним лет, прошедших до Радонежского, монахи на Руси привыкли к жизни легкой и нетрудовой, со всяческими удобствами и услугами. И психология у них успела сложиться индивидуалистическая. Вместе собирались только на общие богослужения. А вот «общее житие» по Сергию требовало изменения сознания. Возникала община, коммуна. Богатые и бедные уравнивались в правах. Примера для Сергия не было: ведь в Византии, откуда пришло к нам Православие, монастыри были «особножитными».

Переход к общинности в монастыре не предполагал всеобщего равенства. Нет, возникала сложная, жизнеспособная, духовно-просветленная общность. То было территориальное объединение вокруг монастыря. Сюда входили и близлежащие храмовые приходы. И пусть организационно они подчинялись иерархии церкви, в плане духа, деятельности и зачастую хозяйства они подпадали под водительство монастыря, жили в орбите его духовно-хозяйственной активности. Как правило, во главе приходов стояли «белые», женатые священники. Они-то и выступали своего рода мостиком, между безбрачными монахами-чернецами и обычными мирянами. Но не в смысле посредничества, а по степени самоотречения, приближенности к заветам раннехристианской жизни.

Здесь были и братства, эти уникальные структуры, соединявшие в себе духовное и хозяйственное. Они складывались уже в пятнадцатом-шестнадцатом веках вокруг наиболее духовных и процветающих монастырей. В братства входили миряне, обычные люди. Осененные духовным светом обители, братья не только участвовали в монастырской экономике, но и пользовались политической и военной защитой монастыря. Такие братства несли пять важнейших функций.

Во-первых, участвовали в экономической жизни монастыря, помогали монахам в решении их производственных задач, связанных с земледелием, торговлей, ремеслом.

Во-вторых, вбирали в себя наиболее ревностных мирян, вовлеченных в духовную жизнь обители.

В-третьих, все споры внутри братства разрешал свой, братский суд. Принцип был таков: пока мы не решим проблему в своем кругу, то сор из избы не вынесем.

В-четвертых, братства занимались «экономикой дарения». То есть, подавали милостыню странникам, поддерживали сирых и убогих, вдов и сирот.

В-пятых, поскольку братья были в основном людьми посадскими и сельскими, они помогали друг другу в своей деятельности.

Вот эта самая сложная ткань монастырских систем, разбросанных по русским просторам, и составила Святую Русь. Новую Реальность, основу великорусского народа, родившегося среди разложившихся остатков Древней Руси – раздробленных, полной взаимной вражды и коварства. Жизнь в Святой Руси была пронизана духовным светом и священным смыслом.

Троице-Сергиева обитель мы считает хранительницей русского топоса, наполненной созидательной духовностью, действующей в самом что ни на есть реальном мире. Эта духовность не бежит от жизни, не отгораживается от нее, не закрывает глаза на хаос и проблемы. Нет, этот монастырь служит примером самоотречения, сознательной и созидательной жертвы, высокого служения, неотделимого от повседневной жизни с ее «низкими» нуждами и мелочами. Перед нами открывается пример «цветущей сложности» по Константину Леонтьеву, перестраивающей текущую Реальность в иной, лучезарный мир. Поэтому именно Троицкая обитель есть метафора Русского Братства в онтологическом, бытийном смысле. Вот наша метрика жизни, вот принципы нашего Братства! Вот где духовное соединяется с материальным, энергия – с аскезой, а сила – со смирением! Вот где пассионарные порыв и жертвенность скрещиваются с нравственной стойкостью, с открытостью жизни и умением радоваться каждому ее мигу. Какая гармоничная симфония грядущего русского времени – времени Нейромира!

Метафора деятельности – разведка

Однако будет у Русского Братства еще одна метафора, теперь уже в измерении не бытия, а деятельности. И это есть не что иное, как разведывательные службы.

Разведка и спецслужбы – квинтэссеция наиболее успешных действий игроков психоистории. Именно разведка наиболее полно отражает все самое действенное, победоносное и неодолимое в сегодняшнем мире единых операций – метадействия.

Работа разведки всегда была метадействием, жизнью в стиле «экшн». Это – сплав аналитики и активных операций, самосбывающихся прогнозов и систем тотального наблюдения, искусных опытов по разрешению конфликтов и самых изощренных технологий провоцирования напряженности. Как никакой другой вид человеческой деятельности, разведка наиболее близка магии. Магия и разведка стоят совсем рядом, как говорят ученые – они топологически изоморфны. В конечном счете, и разведка, и магия есть не что иное, как превращения информационного в материальное и наоборот. Идет взаимопревращение, взаимовлияние, взаимопорождение. В обоих случаях бесплотное, информационное управляет реальным миром «во плоти и крови». Заклинания и короткие разведсообщения меняют судьбы миллионов людей и целых стран. В разведке информация, слово, сознание воздействуют на материю, на текущую Реальность с ее плотной тканью общественных отношений и на ресурсные потоки, пронизывающие весь наш глобализованный мир.

Но и этого мало. Разведка как бы собирает в себе все синергетические практики, использует многовековую традицию непрямых действий. Именно разведка стремится к тому, чтобы небольшими, точечными воздействиями изменять ход колоссальных, поистине тектонических процессов, изменяя ход истории. Именно в разведке живет стратегия сотворенного чуда. И это – высшее достижение не просто военного искусства, а человеческой деятельности вообще.

Что ищет разведчик? Информацию. Чем заканчивается весь процесс? Конкретным целевым действием, в котором при наименьших затратах сил и средств достигается самый большой результат, подчас изменяющий ход мировой истории. Если речь идет о стратегической разведке, то меняется целая тенденция. Если мы говорим о тактической разведке – то она меняет расстановку сил. Если же действует войсковая разведка, меняется ситуация.

Вот что пишет современный исследователь и публицист, приверженец традиции Константин Крылов:

«Отношение среднего обывателя к так называемым спецслужбам никогда и нигде не бывает спокойным и равнодушным. Спецслужбы внушают ему страх – как и все, находящееся за гранью привычного миропорядка. На них же он, впрочем, и уповает – как на силу, охраняющую этот порядок. Спецслужбы с точки зрения обычного человека находятся где-то там, в социальной бесконечности, там, где государство перестает быть самим собой и становится чем-то другим, последней линией обороны. При этом они близки и знакомы, хотя бы из копилки образов масскульта: самые популярные киногерои всех времен и народов – шпионы. Лучший любовник всех времен и народов – Джеймс Бонд.