Максим Есаулов - Попытка к бегству

• Название: Попытка к бегству
• Автор: Максим Есаулов
• Издательство: Нева, Олма-Пресс
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-7654-2242-Х, 5-224-03968-1

Майор Александр Ледогоров должен в пятидневный срок найти преступника, сбежавшего из-за его оплошности, иначе его уволят. Теперь Ледогоров не знает, за что ему хвататься и что искать — преступника, место на гражданке или смысл жизни. Ведь без работы в милиции он жизни не мыслит. Но и в органах работать тоже сил больше нет…

---

Создавалось впечатление, что Опарин лично раскрутил самую крутую в городе «охранку». Ледогоров усиленно жевал, продолжая кивать в такт его излияниям. Большой размер порции неожиданно начал раздражать. Было очень душно. Нагретый солнцем воздух смешивался с жаром из кухни.

— Жизнь на «гражданке» — это не ментура…

В кафе вошли двое: высокий седой мужчина в строгом костюме, с явно военной выправкой и коренастый парень в таком же как у Опарина черном «милитари». Паша сидел спиной к выходу, продолжая болтать без умолку. Они подошли. Седой тронул его за плечо.

— Опарин! Почему отвлекаемся?! Почему посторонние за служебным столом?! Почему спиной к входу?! Работать надоело?! Хочешь свалку металлолома охранять?! Где дубинка? А?!

Паша вскочил. Он был похож на старшеклассника, застигнутого военруком курящим в школьном туалете. Ледогоров доел шаурму, допил кофе и потянулся за салфеткой.

Седой смерил его командирским взглядом.

— Вы кто? Ваши документы!

Ледогоров вытер губы и бросил розовый бумажный шарик в тарелку.

— А ваши?

Не вставая, он показал удостоверение. Седому пришлось согнуться, чтобы его прочесть. Парень в форме равнодушно смотрел в стену.

— Извини, майор. — Седой выпрямился. — Я сам бывший подполковник милиции. Вот проверяю несение службы охранниками фирмы.

Ледогоров убрал «корки» и кивнул.

— Все-таки документы можно?

В принципе, все это ему было на хрен не нужно. Просто хотелось чуть осадить нагловатого бывшего «подпола». Напомнить ему, что он «бывший». «Бывший»! А ведь через пять дней…

— Пожалуйста!

Он только чуть глянул в массивное удостоверение с оттиском «ОП „Смерч"». Поликарпов А. А. состоит в должности начальника первого дивизиона.

«Хорошо, что не эскадрона или батареи.»

— Спасибо. Счастливо, Паша.

Он начал протискиваться между уже порядком заполненными столиками и усмехнулся, услышав, как у него за спиной Седой повернулся к своему спутнику.

— Костя! Пометь себе, — выписать этому барану штраф в размере оплаты трех смен.

Вечерело.

* * *

В отделе стояла мертвая тишина. Все двери заперты. Никого. Ледогоров открыл кабинет. На столе тихим потрескиванием бурчал телефон. Утром он убавил громкость звонка до минимума.

— Да?

— Саша! Это Копылов! Я слышал, что ты уходишь? А я? А дело? А Кобалия?

В голосе Лени слышалась почти детская обида. Ледогоров молчал.

— Так же нельзя! Мы поймаем его! И посадим!

Ледогоров облизнул губы.

— Леня! Я перезвоню попозже.

Едва трубка легла на аппарат, он снова разразился своим тихим бормотанием.

— Да, Леня.

— Это я, — Полянского было слышно как из соседнего кабинета. — Я уже знаю. Это все из-за меня.

— Еще один. Все прогрессивное человечество солидарно…

— Не юродствуй! Если бы я…

— Хватит, Серега! Как теща?

— Плохо. Но я…

— Даже и не думай! Сиди там. Жаннку поддерживай. Ни один бандит не стоит близких.

Полянский молчал.

— Слышишь?

— Слышу. Ты только глупостей не делай, а?

— Не буду! — соврал Ледогоров. — Пока. Звони.

Жара не спадала. День.клонился к вечеру. Он достал из стола деньги, принесенные Че-лышевым и пересчитал их. Снова заговорил телефон. Юлька.

— Привет. Ты как?

— Нормально.

— Точно?

— Точно.

— Точно-преточно?

— Да.

В ее тоне чувствовалось явное недоверие. Она даже вздохнула.

— А я работу нашла. Лучше прежней.

— Здорово.

— Ты правда рад?

— Конечно.

— Я уже дома. Жду тебя и очень люблю.

Он сунул деньги в карман.

— Я скоро.

Последние языки солнца выползали из кабинета, оставляя следы в виде глубоких синих теней.

* * *

— Точно кушать не будешь?

Мама поставила на стол сахарницу и две знакомые с детства фарфоровые кружки с рисунками из «Золотого Петушка».

— Нет! Я только-только.

— Зачем есть где-то, незнамо что, если до дома пять минут ходьбы. Ледогоров не ответил, помешивая крепкий душистый чай.

— Спасибо за лекарства, сынок. Я даже не представляю, сколько они стоят.

Он махнул рукой.

— Мне ребята бесплатно достали.

Пригубил чай.

— Мам, я увольняюсь из милиции.

Она никак не отреагировала. Отломила кусочек пряника, подвинула ему розеточку с вареньем.

— Что-нибудь случилось?

Он усмехнулся.

— Нет. Просто устал. Хочу спокойной жизни. Хочу семьи. Хочу денег.

Она кивнула.

— И куда ты пойдешь?

— Мало ли хороших мест? Вон сколько бывших наших ребят в службах безопасности работают.

Она опять кивнула. Он рассердился.

— Я думал, ты обрадуешься! Ты же сама этого всегда хотела. А сидишь мрачнее тучи.

Мама прожевала пряник и замахала руками.

— Что ты, что ты! Я просто очень хочу, чтобы все было так, как ты действительно хочешь, сынок!

— Так я хочу!

— Ну и замечательно.

За окном набегали сумерки. Ледогоров поднялся.

— Пойду домой. Устал.

— Конечно, сынок, — мама помялась секунду. — Доктор звонил. Сказал, что у тебя срок кодировки уже вышел. Спрашивал, надо или нет снова… — Она умолкла.

Он взял ее за руку.

— Не волнуйся! Уже ничего не надо.

— А может…

— Не может.

Мать кивнула, но глубоко в глазах ее продолжала гнездиться тревога. Ледогоров поцеловал ее в сухую щеку.

— Меня даже не тянет.

Она снова кивнула.

— Проводи меня до дверей.

Теплый воздух, струящийся от остывающего асфальта, делал вечерний пейзаж размытым как акварель. Пахло бензином, гарью и сиренью. Ледогоров поддал носком кроссовки пустую банку. Она с лязганьем покатилась по тротуару. Немногочисленные прохожие обернулись. От второго удара она вылетела на мостовую и хрустнула под колесом грузовика. Ледогоров достал сигарету, повертел ее в пальцах и убрал обратно в пачку. Было душно.

* * *

Грозы хочется, но ее нет. Хочется ветра, но и его нет. Даже темноты нет настоящей. Вместо нее серо-коричневая дымка, слегка колышущая занавеску.

— Ты никогда мне этого не простишь.

— Не говори ерунды.

— Я всегда тебя чувствую.

— Чушь! Причем здесь ты!

На потолке пляшет синий отблеск работающего в окне напротив телевизора. Внутри него мечутся тени.

— Я знаю.

— Прекрати.

— Я знаю.

— Прекрати, я сказал!

— Ты никогда раньше на меня не кричал.

Он садится и тянется за сигаретами. Огонек зажигалки вспыхивает во мраке теплым маячком.

— Извини.

Она целует его в спину.

— Я же говорю — не простишь.

Он не отвечает. Она приподнимается и приникает к нему всем телом.

— Я всегда тебя чувствую.

Темно.

* * *

— Ледогоров? Да, есть такой. — Вышегородский переложил телефонную трубку из одной руки в другую. Собравшиеся на утреннюю «сходку» опера притихли. — Нет, не в отпуске. Да, работает. Пишу.

Небо за окном имело нежный сапфировый цвет. От проснувшегося солнца воздух казался размешанным в розовом тумане. Тополь замер как затаившееся в засаде гигантское диковинное насекомое. Ледогоров смотрел на все это и даже взглядом не хотел возвращаться в душный полутемный кабинет к запахам пыли, бумаги, клея и кожи.

— Хорошо. Я записал. — Артур положил трубку и задумчиво посмотрел на телефонный аппарат. — Все работать. Саша, задержись.

Опера потянулись к выходу. Идущий последним Армишев аккуратно притворил дверь. Ледогоров отвернулся от окна и вопросительно посмотрел на Вышегородского.

— Кто это?

— У СБ. Вызывают тебя. — Артур оторвал листок календаря. — К одиннадцати. В отдел служебных проверок.

Ледогоров взял протянутую бумажку.

— Понял. Буду.

— Что ты натворил?

Он усмехнулся.

— Не боись. Если бы натворил — в прокуратуру бы вызывали.

Из-за крыш наконец вынырнул красный сверкающий шар солнца. Его рыжие языки лизали пол кабинета.

— Я пошел.

На часах было десять. Он зашел в «Василису», взял «полтинник» коньяку и, усевшись в угол, закурил.

Через пять минут после его ухода хмурая сменщица Ксении Валя удивленно повертела перед глазами нетронутую рюмку и, пожав плечами, слила содержимое обратно в бутылку.

* * *

— С какого года в органах?

— С девяносто первого?

— Где и на каких должностях работали?

Майор-«уэсбэшник» был немолод, худ и невообразимо скучен. От одного его вида во рту становилось кисло. Он носил очки со стеклами-«хамелеонами» и все время казалось, что у него просто нет глаз.

— У вас на столе выписка из моего личного дела.

— Неважно. Я хочу услышать от вас.

Ледогоров вздохнул и посмотрел на высокий потрескавшийся потолок.

— Я не помню. Много всего было. Память подводит.

Майор оторвался от материала перед собой, достал пачку «Невских» и закурил. Ледогоров почему-то подумал, что «Невские» припасены специально для демонстрации честности и бедности, а где-нибудь в столе найдется и пачка нормальных сигарет.

— Зря ты так начинаешь. Проблемы у тебя серьезные.