Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Убить Чужого

• Название: Eurocon 2008. Убить Чужого
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-2749

«Еврокон» — традиционная конференция профессионалов и любителей фантастики всей Европы. В 2008 году этот престижный форум впервые пройдет в России. Тринадцать самых популярных русских фантастов приняли предложение участвовать в проекте, посвященном этому уникальному событию. Сначала каждый из них написал рассказ на любимую читателями тему — «Убить Чужого». После чего создал отповедь одному из ксенофобских текстов, со всей толерантностью пытаясь «Спасти Чужого». В результате творческого соревнования авторов появился двухтомник, одну из книг которого мы предлагаем вашему вниманию. Роман Валерьевич Злотников, Владимир Дмитриевич Михайлов, Евгений Юрьевич Лукин, Александр Николаевич Громов, Александр Зорич, Ирина Сергеевна Андронати, Владимир Николаевич Васильев, Алексей Юрьевич Пехов, Леонид Александрович Каганов, Олег Игоревич Дивов, Вадим Юрьевич Панов, Андрей Геннадьевич Лазарчук, Василий Головачев, Сергей Васильевич Лукьяненко

---

Бу топал обратно, что-то держа в руке.

— Во, нашёл. И покупать не надо.

Это был сотовый телефон — простенькая дешёвая модель.

— Нехорошо, — засомневалась Аська, — чужая вещь всё-таки…

— А я хотел, — заявил Бу. — Ещё вчера. Глупо, да?

— Да нет, не глупо, — возразил Костя. — Просто надо было сказать.

— А я сказал…

Телефон в руках Бу вдруг издал пронзительную трель.

— Вот и хозяин забеспокоился, — проговорила Аська.

— Тут стало написано… — Бу уставился на экранчик, смешно наклонив голову. — В процессе… выполнения… вашего заветного желания… возник системный… сбой. Пожалуйста… повторите ваше заветное желание… ма, а что такое «заветное»? Мам! Мам, ты что?!!

Василий Головачев Зелёные нечеловечки[8]

1

Спал Фомин плохо. Снились какие-то грязные улочки, мусорные баки, чумазые бомжи, отгоняющие его от баков. В какой-то момент голоса визгливо взлетели над улочкой странным хором, и Фомин проснулся.

Голоса притихли, но не пропали.

За стеной слышались удары, звон, со скрипом передвигались стулья, падали на пол миски и стаканы, кто-то выругался, потом запел. Песню прервал хохот, затем заговорили сразу несколько человек, во весь голос, не по-русски, и Фомин вспомнил, что неделю назад в соседнюю квартиру въехала семья переселенцев.

В первую же ночь они устроили праздник по поводу переезда, и все на этой лестничной площадке глаз не сомкнули до утра.

Вторая ночь почти ничем не отличалась от первой. А так как в Москве давно работало распоряжение мэра о соблюдении тишины после десяти часов вечера, жильцы осторожно напомнили переселенцам об этом законе.

Cледующая ночь прошла более или менее спокойно. А потом началось то же самое: грохот, ругань, песни, хохот и крики. Словно приезжие решили доказать, что порядки устанавливают здесь они и что местные законы на них не распространяются.

Фомин два дня отсутствовал, был в командировке на севере, потом сутки дежурил — он служил в спецназе ГУИН, — вернулся уставшим и лёг спать. Однако проспал недолго.

Посмотрел на часы: половина четвёртого. «Что у них там за праздник? Февраль, зима, холодно, в такую погоду только спать и спать. Неужели новоявленные соседи не вняли увещеваниям жильцов? Позвонить в милицию или самому попробовать договориться?»

Он полежал с минуту, прислушиваясь к шуму за стеной, сходил в туалет, глотнул холодного чаю. Натянул спортивный костюм, собираясь заняться усмирением «хозяев жизни», но его опередили.

В коридоре послышались голоса, стук в дверь.

Фомин заглянул в глазок.

Перед дверью соседской квартиры стояли две женщины, старик в халате и молоденький милиционер. Женщин и старика Фомин узнал, они жили на этой же лестничной площадке. От сердца отлегло: Фомин не любил конфликтовать с людьми, и если такое случалось, то исключительно в те моменты, когда у него лопалось терпение. В данном же случае его вмешательство не понадобилось.

Послушав перебранку за дверью, Фомин с облегчением вернулся в спальню, сбросил костюм и нырнул под одеяло. Через полминуты он уже спал.

Утро двадцать третьего февраля выдалось солнечное, и настроение у него поднялось. Вспоминать о ночных кошмарах уже не хотелось. Фомин собрался было сварганить себе завтрак — жил он один после ухода жены три года назад, — но в этот момент позвонил Дэн Лаванда, для друзей Даниил или Данька, предложил встретиться в кафе на Долгоруковской, и Фомин согласился. Жил он всего в десяти минутах ходьбы.

Данька (Дэном он был на работе и среди постоянных юзеров игровых сайтов) работал в Центральном статистическом управлении уже четвёртый год, после того как уволился из ГУИН, где с ним и познакомился Фомин, и был натурой увлекающейся. Он в свои тридцать три года тоже жил один, но в отличие от Фомина ни разу не женился, считая, что у него всё впереди.

Они встретились у кафе, похлопали друг друга по спинам, заняли столик.

Фомин был старше приятеля на два года, но выглядел спортивней, так как продолжал заниматься рукопашным боем профессионально. В его работе иногда приходилось применять боевые навыки, поскольку спецназ ГУИН кидали в самые горячие точки России, где начинались бунты заключённых.

От постоянного сидения за компьютером Дэн был бледен, хил, рыхл, носил бородку и усы, которые подбривал раз в месяц, от чего выглядел как очнувшийся от спячки деятель искусств. Пышные волосы он, по мнению Фомина, вообще не стриг, и поэтому даже зимой ходил без шапки.

Фомин был выше его на голову (метр восемьдесят семь), поджар, строен, брился почти каждый день, волосы с проседью стриг коротко, любил спортивно одеваться. Глаза у него были серые, со стальным блеском, губы твёрдые. Портил лицо, опять же по его мнению, только туфлеобразный нос.

Заказали салаты, горячий шоколад и чай.

— Выглядишь не здоровски, — заметил Дэн.

— Дважды будили, — поморщился Фомин.

— Соседи?

— Я тебе рассказывал, в соседнюю квартиру вселились приезжие, ведут себя как хозяева, ничего не боятся.

На лицо Дэна легла печать задумчивости. Он кинул косой взгляд по сторонам, понизил голос:

— Хочешь, дам тему для размышлений?

— Валяй.

— В Москве сейчас проживает четырнадцать миллионов человек.

— Я читал — двенадцать.

— Это я говорю тебе как статистик. Я недавно закончил работу по анализу спроса на квартиры в Москве, знаешь, кто создаёт основной спрос?

— Беженцы из бывших советских республик?

— Не поверишь.

— Тебе поверю, — успокоил Фомин приятеля.

— Цены на квартиры всё растут и растут, но в столицу всё едут и едут, хотя, казалось бы, бум этот переселенческий должен был давно закончиться.

— Короче, Склифосовский.

— Не торопи, а то ничего не скажу, — огрызнулся Дэн. — Короче, должен быть некий консенсус: сколько из других регионов уехало, столько должно к нам приехать. Но ничего подобного не наблюдается! Приезжает больше!

— Да ерунда это, — с недоверием сказал Фомин. — Даже ваше статуправление не может знать, куда и откуда мигрируют люди. Разве они переселяются только в Москву? А за рубеж сколько уезжает, в другие города?

— Всё учтено! Понимаешь? К нам стекаются данные со всей России и из-за рубежа, мы всё считаем. Остаётся некий «сухой остаток» — количество приезжающих в Москву, которое не поддается объяснению.

— Ерунда, не верю. Вы чего-то не учитываете. И сколько же таких «мёртвых душ» вы насчитали?

Дэн снова бросил взгляд по сторонам.

— Никому не скажешь?

— Зуб даю!

— Две с лишним тысячи душ за год.

— Не так уж и много. Может, это просто ошибка?

— Цифра дана с учётом статистической погрешности. Она может быть уменьшена, но не намного.

— Интересно, кто дал тебе это задание — посчитать неучтённых переселенцев?

— Начальник отдела Клара Иосифовна, а ей, наверное, сам директор.

— И кто же к нам едет?

Дэн бледно улыбнулся, вытер бородку салфеткой.

— Пришельцы.

Фомин засмеялся.

— Это не оригинально.

— Да хрен с ним, оригинально это или нет. Я не вижу других объяснений.

— Грустно. А как начальство относится к этой идее — насчёт пришельцев?

— Да никак, отмахивается. Мол, наше дело — прокукарекал, а там хоть не рассветай.

— Хорошо, хоть в дурдом не направляет.

— Да я им о пришельцах ничего не говорил, — скривился Дэн. — Пошутил пару раз, что из-за этой работы на звёзды стал чаще смотреть.

— А через дуршлаг на звёзды смотреть не пробовал?

— Через дуршлаг? — удивился Дэн. — Нет.

— Если ночью выйти во двор, лечь на землю и долго смотреть на звёздное небо через дуршлаг, то можно увидеть лицо врача скорой помощи.

Дэн разочарованно отмахнулся.

— Шутишь? А мне не до смеха. В последнее время вообще кажется, что за мной следят. Вон того мужика я уже где-то видел.

Фомин проследил за взглядом Дэна.

Вошедший в кафе парень в блестящей чёрной куртке оглядел сидящих за столиками посетителей, задержал взгляд на собеседнике Фомина и сразу же вышел. Фомин почувствовал лёгкое раздражение, даже не беспокойство, будто забыл что-то и не может вспомнить. Такое с ним бывало только на работе, но тогда всё объяснялось нервным напряжением и адекватной ситуацией. В данном же случае причин чувства дежавю он не видел. Сотрудник статуправления, по его мнению, ничем не мог заинтересовать какую-нибудь спецслужбу, равно как и криминальные структуры.

Допили чай, набросили куртки, вышли из кафе.

— Не бери в голову, — посоветовал приятелю Фомин на прощание. — Твои выводы насчёт пришельцев интересны, но вряд ли соответствуют истинному положению вещей. А по поводу того, что за тобой кто-то следит… может, возьмёшь отпуск, отдохнёшь?