Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого

• Название: Eurocon 2008. Спасти чужого
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-05106

«Еврокон» — традиционная конференция профессионалов и любителей фантастики всей Европы. В 2008 году этот престижный форум впервые пройдет в России. Тринадцать самых популярных русских фантастов приняли предложение участвовать в проекте, посвященном этому уникальному событию. Сначала каждый из них написал рассказ на любимую читателями тему — «Убить чужого». После чего создал отповедь одному из ксенофобских текстов, со всей толерантностью пытаясь «Спасти чужого». В результате творческого соревнования авторов появился двухтомник. Одну из книг мы предлагаем вашему вниманию. Роман Валерьевич Злотников, Владимир Дмитриевич Михайлов, Евгений Юрьевич Лукин, Александр Николаевич Громов, Александр Зорич, Ирина Сергеевна Андронати, Владимир Николаевич Васильев, Алексей Юрьевич Пехов, Леонид Александрович Каганов, Олег Игоревич Дивов, Андрей Геннадьевич Лазарчук, Вадим Юрьевич Панов, Василий Головачев, Сергей Васильевич Лукьяненко

---

А тироки к правосудию относились спокойно и нейтрально. По деловому. Нужен суд? Значит, он есть, аккурат между типографией и офисом транспортной конторы. Нужны судьи? Будет такая профессия, попрестижнее сантехника, но не такая уважаемая, как врач.

Поговорить с Рене мне позволили перед самым судебным заседанием. И даже приватности в этом не было никакой — тироки считают, что скрытничать могут только виновные.

Благоухая одеколоном «Нокте Рюа», одетый только в сандалии на босу ногу, я вошел в здание суда. Голые заседающие пупсы на судейской скамье и голые любопытствующие пупсы на скамьях для посетителей с любопытством изучали детали моей анатомии.

Хорошо хоть, было тепло.

Рене сидел в отгороженном решеткой уголке зала. Был он бодр, весел и жизнерадостен. При виде меня явно обрадовался и замахал рукой. Я покосился на судей — те кивнули, и я приблизился к подзащитному.

— Хочу сделать официальное заявление, — затараторил француз. — Я не требую от вас чудес и ни в чем вас не виню, месье Вася. Все, что я совершил, было поступком великой любви. Я пойду на смерть с высоко поднятой головой.

— Сдался? — мрачно спросил я.

— Да, месье. Если сможете, месье… Позаботьтесь об Одри?

Ох, с каким удовольствием я бы предоставил этого лягушатника его судьбе и позаботился об Одри!

— Я вас вытащу, — сказал я.

— Что? — Рене вытаращил глаза.

— Я вас вытащу. Только ответьте на один вопрос — вы ее любите?

Рене вдруг привстал и замахал руками, будто отгоняя рой назойливых пчел. Я оглянулся — в зал вошла Одри.

Обнаженная, конечно же.

Ох, если бы я не хотел ей помочь еще больше, чем ею обладать!

Наверное, в этом и есть ее секрет…

— Ладно, будем считать, что ты ответил… — Я отвернулся от Рене и занял свое место на скамье защиты.

А через минуту рядом со мной села Таня.

— Вы-то здесь зачем?

— Как представитель посольства. Чтобы помочь вам… ну, и чтобы забрать урну с прахом после кремации.

— Кремации не будет, — сказал я твердо.

— Но у нас нет денег перевозить на Землю замороженное тело!

Я сжал зубы и промолчал.

Процесс начался.

Вначале выступал государственный обвинитель.

В своей речи он кратко изложил обстоятельства преступления.

Рене Легран… Земной гражданин… Заказал услугу «дублер желаний»… Опытный специалист прошел метаморфоз второго рода… Обманным путем убедил в надежности барьерной контрацепции… Каждый вечер прокалывал презервативы…

В зал даже внесли орудие преступления — в прозрачном контейнере, закрепленном на длинной штанге. И водрузили перед Рене — тот впервые стал выглядеть смущенным.

Ввел «дублера желаний» в заблуждение… Начал процесс воспроизводства… Невозможность выйти из метаморфоза до рождения ребенка… Тягчайшее преступление из всех доступных воображению… Согласно галактической конвенции судопроизводство идет по уголовному уложению Двиара — пострадавший должен принять решение, виновен ли обвиняемый… Прошу пострадавшего ясно и четко изложить свое мнение…

Заплаканная Одри, не отрывающая взгляда от Рене, встала.

И вот на этом месте вскочил и я. Обвинитель оторопел, судьи и зеваки уставились на меня. Во взгляде Одри появилась робкая надежда.

— Многоуважаемый суд! Уважаемый обвинитель! Прошу вас предоставить мне слово!

Похоже, функцию адвоката они считали такой формальностью, что я мог бы просидеть все заседание вплоть до «выдачи праха».

— Слово предоставлено, — заявил один из судей.

— Благодарю высокий суд. — Я вышел на середину зала. Несколько смущало отсутствие штанов, но что поделать. — Для начала я хотел бы прояснить ситуацию. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Судебное заседание идет по законам Тира, но с использованием юридической процедуры Двиара и Земли. Вначале я хочу подтвердить, что не отрицаю факта совершения моим подзащитным преступления.

Судья удовлетворенно кивнул.

— Затем я признаю, что на Тире подобное преступление считается непростительным и карается смертной казнью.

Теперь судьи закивали все вместе.

— В заключение своей речи я напоминаю, что пострадавший… точнее, пострадавшая должна сама вынести решение: виновен подсудимый или нет. При этом пострадавшая должна находиться в здравом уме, ясной памяти и вполне представлять себе суть происходящего конфликта.

Удивительно, но даже безбровая физиономия тирока ухитрилась нахмуриться.

— Если адвокат хочет представить дело так, что пострадавшая не может адекватно воспринимать ситуацию…

— Конечно! — воскликнул я.

— Была проведена судебно-медицинская экспертиза. Несмотря на стресс, ее разум в полном порядке.

Кто-то услужливо протянул мне листок, заранее переведенный на английский.

Я пробежал текст глазами…

— Так-так-так… Скью-ую-кью, дублер желаний… он же Одри Хепберн… а при чем тут душевное состояние уважаемой Одри?

— Высказывайтесь яснее, — судья насторожился. — Или вы хотите представить дело так, что пострадавший — Рене?

— Что вы! — возмутился я. — Рене — преступник. Да я бы его сам, своими руками… — В моем голосе прозвучала абсолютная ненаигранная искренность. — Но почему мы считаем, что в данном печальном инциденте пострадала Одри Хепберн, она же Скью-ую-кью? Да, да, да. Я не спорю! Ее страдания велики, она — тоже пострадала. Но по сравнению со страданиями настоящей жертвы, невинной и беззащитной жертвы поступка господина Леграна, ее страдания уходят на второй план!

— Какой жертвы? — завопил судья.

— Всегда, во всех семейных неурядицах больше всего страдают дети, — скорбно сказал я. — Бедные, несчастные малютки, жертвы страстей и пороков взрослых… Кто благодаря коварству мсье Леграна еще до рождения стал объектом нездоровых сенсаций и скандалов? Кто будет вынужден жить без отца — если он будет казнен, кто, являясь ребенком тирока, никогда не будет способен к метаморфозу… даже первого рода? Кто станет изгоем на Тироке… или, если ее депортировать на Землю, несчастной сиротой без рода и племени? Я веду речь о малютке Натали Хепберн! О нерожденной еще крошке, которая, тем не менее, присутствует на суде!

Все взгляды обратились на Одри.

— Да, пока она не в силах понять и оценить происходящее, — признал я. — Но она — главная пострадавшая в этом деле. Одри! Скажите, скажите абсолютно честно, кто в данной ситуации страдает больше — вы или ваша дочь?

— Натали! — выпалила Одри без колебаний.

— Вот! — Я взмахнул рукой. — Вот он, голос правды. Голос матери, которая понимает, что ее горе уходит на второй план по сравнению со страданиями малютки. Уважаемый высокий суд! Уважаемые и высокоморальные граждане! Я уверен, что вы примете правильное решение относительно моего подзащитного. Он должен по мере сил искупить свою вину, будучи примерным мужем и отцом. А как только умственное и нравственное развитие Натали Хепберн позволит ей осознать ситуацию и вынести свой вердикт — Рене Легран обязан предстать перед судом тироков… самым справедливым судом во Вселенной… и понести суровое наказание. Я кончил, господа!

С этими словами я вернулся на скамью защиты. Таня смотрела на меня, приоткрыв рот. Потом прошептала:

— Вася, вы что, всерьез полагаете, дочь признает отца виновным в том, что она вообще родилась?

— А это уже частности, — ответил я. — Главное — чтобы восторжествовала справедливость.

* * *

Провожали меня все, кто был человеком или хотя бы на человека походил: Рене Легран, Одри Хепберн, консул Якоб Фортаун, Таня. Ну и, в каком-то смысле, Натали Хепберн. Или Натали Легран? А, пусть сами разберутся. До окончательного решения по делу Рене Леграна и ему, и его жертвам было запрещено покидать планету. Но их это не особо смущало. Самое худшее, что их ожидало, — жить на Тире до тех пор, пока маленькая Натали не сможет пролепетать, что папа ни в чем не виноват.

Пользуясь оказией, Фортаун вручил мне целый пакет почты на Землю. Он был все так же благодушен, хотя и еще более исцарапан. Но я великодушно решил считать это бритьем с похмелья.

Рене долго тряс мне руку и бормотал: «Вася! Ты теперь мне лучший друг! Ты мне теперь брат!» Я морщился, но отвечал что-то подобающее.

Одри нежно поцеловала меня в щеку. Я был по-настоящему тронут.

А Таня смотрела как-то очень странно. Не выдержав, я спросил, в чем дело.

— Ты сам-то понимаешь, что натворил?

— Я спас клиента. Да можно сказать, что я спас целую семью! Все счастливы, все довольны…

— Нет, Вася. На самом деле ты убийца. Ты нас всех убил.

Я ждал пояснения.

— Законы против закрепления образа не случайны. Разумные, которые благодаря своим особенностям способны легко интегрироваться в любую культуру любой цивилизации, очень уязвимы.