Марина Серова - Коварная приманка

• Название: Коварная приманка
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив

В один прекрасный весенний день частный детектив Татьяна Иванова вдруг понимает, что ей, умной, красивой и смелой женщине, не хватает в жизни настоящего мужчины. И тут, словно подслушав ее мысли, рядом оказывается седой элегантный господин. Татьяна очарована новым знакомым — ученым-ракетчиком Полежаевым. Однако тому не до амурных дел! Его бывшая жена убита, а дочь-девятиклассница похищена. Работающему в обстановке строгой секретности профессору поставлено условие: немедленно приехать в город, где произошла трагедия. Иначе дочери грозит смерть. Что ж, дело любви не помеха, и Татьяна охотно соглашается помочь Полежаеву…

---

Марина Серова Коварная приманка

Образумь неразумных, Господи!

Задержи ракетный бросок…

Бог и дьявол играют в кости

на Россию. Мы — лишь залог.

Андрей Вознесенский

Глава 1 Я женщина

Наконец-то в наш благословенный Тарасов пришла весна! Пять месяцев лежал снег, и, хотя зима в этом году была довольно мягкая, мне она порядочно надоела. Устаешь таскать на себе кучу одежды — свитер, шубу, шапку, тяжелые сапоги; все это сковывает движения, скрывает фигуру, выставляя для обозрения посторонних мужчин только лицо, раскрасневшееся от мороза. А что разглядишь на одном лице?

Короткими зимними днями порой вообще не успеваешь что-нибудь сделать. Просыпаешься по давней привычке поздно, пока войдешь в рабочее состояние — на улице уже опять смеркается. Ужас, да и только! Именно поэтому зимой я стараюсь браться только за самые неотложные заказы, исходящие или от очень богатых людей, способных заплатить по максимуму, или от близких знакомых, которым неудобно отказать.

Моя деликатная работа порой заставляет то карабкаться на четвертый этаж по водосточной трубе, то уходить от навязчивой слежки или наемных киллеров бегом по крыше или на предельной скорости — на моей трудяге-«девятке». А если труба обледенела, на крыше хоть на санках катайся, а дорогу скорее позволительно назвать катком, нежели трассой? То-то и оно! И без того рисковое занятие частного детектива превращается зимой в настоящий ад.

И тогда хочется лишь одного — тепла и уюта в доме. Нет, нет, не чая «Беседа». Беседовать мне, к сожалению, не с кем. Долгими зимними вечерами я люблю в своей уютной квартире, закутавшись в теплый махровый халат, смаковать огненный кофе вместе с книгами Данила Корецкого, что-нибудь вроде «Пешки в большой игре», «Секретных поручений» или новинки — «Татуированной кожи». Где-то после 8 Марта я начинаю просыпаться от зимней спячки, словно медведица в берлоге. Весна есть весна, и я жду ее прихода, как ждет любая женщина.

Давно уже я не наивная школьница в коричневом платьице и белом фартуке, которая считает, что дети рождаются от поцелуев с соседом Шуркой. Но теперь чем ближе весна, тем сильнее хочется, чтобы в моей жизни обязательно появился настоящий и сильный мужчина; нет, нет, сильный не своими мускулами, я не нуждаюсь в защите кулаков, сама могу уложить вручную нескольких, а если не поможет знание карате, выну свой «макаров», и обидчики успокоятся — жить-то всем хочется.

Настоящий мужчина — это тот, кто спешит к тебе одной сломя голову с работы, кто понимает и ценит тебя, кто нянчится с тобой, как с ребенком, прощает тебе капризы и слабости, кто пускается в пляс при известии о твоей беременности, а не хмурит брови, бросая на стол пачку долларов на аборт…

Чем жарче пригревает солнышко, тем сильнее во мне эти желания. А тем более в этом году, когда апрель выдался таким жарким.

Этой весной я осталась без мужской ласки. Нет, нет, я ни о чем не жалею. С моими внешними данными и способностями найти партнера на ночь не составляет труда. Но мне вдруг остро захотелось не партнера, не самца, как выражалась одна моя, ныне ушедшая в мир иной, знакомая, а принца на яхте с алыми парусами или на темно-вишневом «Мерседесе». Впрочем, пусть он не будет богат, в конце концов, не в деньгах счастье, я в состоянии прокормить семью и сама. Но пусть он только появится… Однако где он, мужчина моей мечты?

С такими тоскливыми мыслями я гуляла на следующий день после Пасхи в центре Тарасова. Люблю я свой город! Особенно в такие погожие весенние дни. Народ сбрасывает зимние шкуры, а сколько уже вокруг молодежи без шапок и беретов, с расстегнутыми от непривычной весенней жары полами курток и пальто. Сколько женщин с радостью сбросили высокие зимние сапоги и перешли на маленькие сапожки, чтобы значительно увеличить обзор своих ножек. Это только наивные мужчины считают своей привилегией глазеть на нас, баб, когда, по мере поднятия столбика термометра все выше и выше, все выше и выше поднимаются юбки, обнажая истосковавшиеся по солнечному теплу и пристальным взглядам ножки. Мы, женщины, тоже не остаемся в долгу: используя тяжелую артиллерию своих очаровательных глаз, расправляемся с мужчинами и раним их в самое сердце.

Конечно, на мужиков смотрю и я. Но все они сегодня, как назло, попадаются спаренные, в том смысле, что воркуют под ручку со своими по-весеннему разгоряченными подругами. А если и попадаются одиночки, так это или совсем уж дряхлые старички, которым далеко за пятьдесят, или сопляки, старающиеся казаться старше своих шестнадцати.

Что-то мне от сегодняшней жары немного не по себе. Хорошо бы выпить холодной кока-колы и сжевать хоть апельсин! Только где это сделать? А пойду-ка я на Набережную, посижу там спокойно на скамейке, на других посмотрю, себя покажу.

Я была не так уж и далеко от Набережной, на Немецкой. Мне нравится гулять по ней, там всегда много народу, а я люблю толпу: люблю глазеть на встречных и фантазировать, придумывая им разные судьбы. Вот и сейчас, купив на лотке апельсины и колу, я спускалась к Волге, разглядывая шагавших мне навстречу горожан.

Пожалуй, надо вспомнить, есть ли в моем гардеробе кожаная юбка: вон как аккуратно смотрится кожанка на бедрах той яркой блондинки! Кажется, пора переходить и на светлые блузки или хотя бы светлые водолазки: студентки, стайками вынырнувшие из сельскохозяйственной академии, уже сделали это. Вот тот шатен в коричневой куртке явно недурен. Но спутница его простовата, я бы рядом с ним смотрелась лучше. Интересно, сколько ему, двадцать три — двадцать пять? Какая разница, пусть будет чуть младше…

Вот и свободная скамейка. Сяду. Буду пить колу и жевать апельсины. А что еще остается делать молодой незамужней женщине, которая никак не может найти себе достойного спутника жизни?!

Я очищала второй апельсин и допивала свою колу, когда рев авиационных реактивных двигателей заставил меня поднять глаза к небу. Господи, что это?! Со стороны Покровска на предельно низкой высоте прямо на нас, мирных тарасовцев, нежившихся под лучами долгожданного весеннего солнца, неслась троица не то истребителей, не то штурмовиков — я не разбираюсь в авиационной технике. Над нашими головами самолеты сделали крутой вираж и свернули правее от меня, полетев вдоль Волги к юго-западной окраине города, где располагались нефтеперегонный завод и химический комбинат.

Вдруг рев повторился, и вслед первому со стороны Покровска показалось второе звено военных самолетов. Эта тройка хищно ринулась за первой, и через несколько секунд на наших глазах над Волгой завязался настоящий бой. Шестерка крутила различные фигуры, из фильмов про авиацию я научилась отличать только две из них — «мертвую петлю» и «таран», а вот остальные — «бочки», «коробочки» и массу других я не рискую назвать правильно. Почему-то не слышно было только треска пулеметов и залпа ракет, или чем там бывают вооружены эти самолеты.

Стало жутко. Я вдруг вспомнила, что в трех тысячах километров от моего родного Тарасова на головы бедных югославов падают натовские бомбы и ракеты, вот уже вторую неделю там полыхает настоящая война, которую стратеги из Пентагона и Брюсселя называют предупреждением гуманитарной катастрофы.

За мои всего лишь несколько лет частнорозыскной работы мне приходилось убивать. Преступников. Я старалась нажимать на спусковой крючок своего «макарова» или любого другого огнестрельного оружия, что попадалось мне под руку, только в крайнем случае, чтобы спасти свою или чью-то чужую жизнь. До сих пор мне это удавалось. Но если прилетят вот эти, быстрые и юркие, со своими «томагавками» и «И-бомбами», — что, против них с «калашниковым» или даже с «мухой»?

Я помнила, как в раннем детстве родители говорили о каком-то пилоте из ФРГ, кажется, Матиасе Русте, который средь бела дня приземлился на легкой одномоторной «Сесне» прямо на Красной площади в Москве. И ведь не сбили! Ладно, если турист или простой шпион. А если с бомбой?

Мне стало жутко. Я закрыла глаза, представляя, как удары точнейших натовских бомб разносят в клочья гостиницу «Словакия», «томагавк» врезается в мост через Волгу, уничтожив несколько пролетов, а наглый «стелс» пускает ракету в Управление железной дороги, которое, взрываясь, задевает каменными глыбами стоящие неподалеку церковь и гимназию…

В эти мгновения неподдельный животный, вероятно, генетический страх, доставшийся от предков, которые пережили две мировых войны, парализовал все мое тело. Конечности одеревенели, в горле опять пересохло, словно за минуту до этого я не осушила бутылку ледяной колы. Мне стало действительно страшно, страшно от того, что я одна на всем белом свете и в минуту опасности никто не защитит меня от осколков бомб и снарядов и даже не успокоит, не погладит по голове, не прижмет к себе крепко и не скажет уверенно: «Все будет хорошо, вот увидишь. Мы победим!»