Элизабет Джордж - В присутствии врага

• Название: В присутствии врага
• Автор: Элизабет Джордж
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-94145-417-1

У депутата британской палаты общин, активистки консервативной партии Ивлин Боуэн похищают десятилетнюю дочь. Боясь, что разоблачение некоторых тайн из прошлой жизни может губительно сказаться на ее карьере, Ивлин не хочет заявлять об исчезновении в полицию. Единственное, на что она соглашается, — это обратиться за помощью к частному лицу, эксперту-криминалисту Саймону Сент-Джеймсу. Саймон, никогда самостоятельно не занимавшийся сыскной работой, готов отказаться. Однако жена уговаривает его взяться за дело.

---

— Я-то знала, что на самом деле ему безразлична, — сказала Барбара. — Но я ему подыграла. Мне показалось, что так будет правильно.

— Да, так было правильно, — согласился Линли. — Вы были правы.

— И под конец я расквиталась с ним по его собственному рецепту.

— Как? — спросил Линли.

Она усмехнулась и поморщилась от боли.

— Заперла его в склепе. Подумала: поглядим, как ему понравится сидеть в темноте. Выблядок.

— Да, — сказал Линли. — Именно выблядок.

Она не поехала в больницу, пока не убедилась, что они поняли, где его искать. Даже не позволила санитарам заняться ею, пока не нарисовала для Линли карту. Карандашом она водила, держа его обеими руками.

Она кашлянула, и на губах у нее запузырилась кровь. Линли забрал у нее карандаш и сказал:

— Я понял. Я его привезу. А вам сейчас нужно в больницу.

— Но я хочу быть там, чтобы все видеть, — заявила она.

— Вы свое дело сделали, — сказал Линли.

— Тогда что теперь?

— Теперь вы возьмете отпуск. — Он сжал ее плечо. — Вы его более чем заслужили.

Барбара просто сразила его своим совершенно убитым видом.

— Но что вы… — начала она и осеклась, словно испугалась, что расплачется, если закончит фразу.

Что она имела в виду? — удивился Линли. Что он — что? И тут, когда к ним вернулся Уинстон Нката, он понял.

— Дозвонился до родителей, — сообщил им констебль. — Они уже едут. Как дела, сержант?

Хейверс не отрывала взгляда от высокого констебля-детектива. Линли сказал ей:

— Барбара, все остается по-прежнему. Вы едете в больницу.

— Но если возникнет дело…

— Им займется кто-нибудь другой. Мы с Хелен женимся в эти выходные. Меня тоже не будет в Ярде.

Она улыбнулась.

— Женитесь?

— Окончательно и бесповоротно. Наконец-то.

— Черт побери, — проговорила она. — За это следует выпить.

— Мы выпьем, — отозвался Линли. — Но не сегодня.

Линли нашел Робина Пейна там, где, по словам сержанта Хейверс, она его оставила — в мрачном склепе под церковью на территории замка Силбери-Хьюиш. Он сидел, скорчившись, в углу, как можно дальше от серых свинцовых гробов, прикрывая голову руками. Когда констебль Нката направил на него свет фонаря, Пейн поднял голову, и Линли испытал первобытное удовлетворение при виде его ранений. Хейверс и Лео отплатили ему почти сполна. Все лицо Пейна было в синяках, царапинах и ссадинах, волосы испачканы кровью. Один глаз заплыл целиком.

— Пейн? — позвал его Линли.

В ответ констебль, поморщившись, поднялся, вытер губы тыльной стороной сжатой в кулак руки и сказал:

— Пожалуйста, вызволите меня отсюда. Меня заперли здесь какие-то хулиганы. Они остановили меня на дороге и…

— Я напарник сержанта Хейверс, — перебил его Линли.

Эти слова заставили молодого человека замолчать. Мнимые хулиганы — годные для истории, которую он сочинял с тех пор, как его оставила здесь Хейверс, — в мгновение ока испарились. Он передвинулся поближе к стене склепа и через несколько секунд произнес удивительно уверенным, учитывая его положение, тоном:

— В таком случае, где моя мама? Я должен с ней поговорить.

Линли велел Нкате официально предупредить Пейна, что все им отныне сказанное может быть истолковано против него. Другому констеблю — из Амсфордского отделения — передать по рации, чтобы в участке их ждал врач. Пока Нката говорил, а другой полицейский отправился выполнять распоряжение, Линли рассматривал человека, который уничтожил и разбил жизни стольких людей, которых никогда не видел.

Лицо Пейна, хоть и израненное, не утратило выражения — лживого выражения — юношеской невинности. Эта мнимая невинность в сочетании с маскировкой, которую никакой здравомыслящий наблюдатель не посчитал бы маскировкой, сослужила ему хорошую службу. В своей форме констебля, которую он носил до поступления в Амсфордский отдел по расследованию убийств, он прогнал Джека Беарда из переулка в Кросс-Киз-клоуз в Мэрилебоне, и никто не принял его за похитителя, расчищавшего территорию перед нападением на свою жертву. В той же самой форме, с тем же самым невинным лицом, излучая добрые намерения, он уговорил Шарлотту Боуэн — а позднее Лео Лаксфорда — поехать с ним. Он знал, что детям с пеленок внушают, что они не должны разговаривать на улице с незнакомыми людьми, но еще он знал, что детей также учат доверять полиции. А у Робина Пейна было лицо, созданное для того, чтобы вызывать доверие. Линли разглядел это, несмотря на раны.

И, кроме того, лицо умное, а требовался недюжинный ум, чтобы спланировать и осуществить преступления, совершенные Пейном. Ум натолкнул его на мысль поселиться в Лондоне не в гостинице, а в заброшенном доме на Джордж-стрит, чтобы во время слежки за жертвами без помех приходить и уходить — одетым ли в форму констебля или в цивильное платье, — не боясь, что дежурный портье обратит на него внимание и в дальнейшем свяжет его, пусть и не впрямую, с похищением двух детей и убийством одного из них. И тот же самый ум в соединении с профессиональным опытом помог ему подбросить улики, направившие полицию по следу Денниса Лаксфорда. Потому что прежде всего он хотел тем или иным способом отомстить Деннису Лаксфорду. Ясно было, что в центре всего содеянного Пейном находился человек, которого он считал своим отцом.

Тем не менее Линли требовалось окончательное признание. И нужно было повести дело осторожно, чтобы добыть это признание. Пейн достаточно умен, чтобы понимать: все, что ему нужно, — это хранить молчание, и Линли никогда не добудет последней детали головоломки. Но в просьбе Пейна повидаться с матерью Линли увидел возможность хотя бы частично осуществить правосудие и в то же время вытянуть из констебля последний факт, необходимый, чтобы неопровержимо связать его и с Шарлоттой Боуэн, и с ее отцом. Единственный способ получить правду — сказать правду. Но говорить должен не он, не Линли.

— Привезите миссис Пейн, — велел он одному из амсфордских констеблей. — Привезите ее в участок.

Удивление на лице констебля сказало Линли: он понял, что просьба Пейна о разговоре с матерью будет выполнена. Полицейский неуверенно произнес:

— Это против правил, сэр.

— Согласен, — ответил Линли. — Вся жизнь идет не по правилам. Доставьте миссис Пейн.

Переезд до Амсфорда они совершили в молчании, ночной пейзаж, летел в темноте, лишь иногда разрываемой огнями встречного автомобиля. Впереди и сзади их сопровождал эскорт полицейских машин, их рации, без сомнения, потрескивали, донося сообщение о том, что Пейн задержан и его везут в участок. Но внутри «бентли» не было произнесено ни звука. С того момента, как Пейн попросил о свидании с матерью, он больше не сказал ни слова.

Заговорил Пейн только когда они остановились у полицейского участка Амсфорда. Он увидел единственного репортера с блокнотом и единственного фотографа с камерой наготове, оба они ждали у входа в участок.

— Тут дело совсем не во мне, — сказал Пейн. — Статья будет опубликована. Люди узнают. И я этому рад. Чертовски рад. Мама уже здесь?

Ответ на этот вопрос они получили, как только вошли внутрь. К ним приблизилась Коррин, поддерживаемая за локоть полным лысеющим мужчиной в пижамной куртке, заправленной в брюки без ремня, из серой ткани «в елочку».

— Робби? Мой Робби? — Коррин протянула к сыну руку, губы, произнося его имя, задрожали, глаза наполнились слезами. — Что с тобой сделали эти ужасные люди? — И она повернулась к Линли: — Я же просила вас не обижать его. Он сильно ранен? Что с ним случилось? О, Сэм. Сэм.

Ее спутник быстро обнял ее за талию и пробормотал:

— Ягодка моя, не волнуйся.

— Отведите ее в комнату для допросов, — сказал Линли. — Одну. Мы сейчас придем.

Констебль в форме взял Коррин Пейн под руку.

— А как же Сэм? — спросила она. — Сэм!

— Я буду рядом, ягодка, — отозвался тот.

— Ты не уйдешь?

— Я тебя не покину, любимая. — Он поцеловал кончики ее пальцев.

Робин Пейн отвернулся и попросил Линли:

— Мы можем перейти к делу?

Коррин повели в комнату для допросов, Линли с ее сыном отправился к врачу. Тот ждал их с открытым чемоданчиком — инструменты разложены, со всей тщательностью подготовлены бинты и дезинфицирующие средства. Врач быстро осмотрел пациента, негромко предупредив о возможности сотрясения мозга и необходимости понаблюдать за раненым в течение нескольких часов. Он наклеил, где необходимо, пластырь и наложил швы на серьезные раны на голове Пейна.

— Не давайте аспирина, — сказал он, заканчивая свою работу, — и не позволяйте ему спать.

Линли объяснил, что в ближайшие планы Робина Пейна сон не входит. Он повел его по коридору — коллеги Пейна отводили глаза, когда они шли мимо них, — и воссоединил с матерью.

Коррин сидела за единственным столом в комнате для допросов в позе женщины, собирающейся уходить, — ступни плотно стоят на полу, руки сжимают стоящую на коленях сумочку.