Андрей Илларионов - Слово и дело

• Название: Слово и дело
• Автор: Андрей Илларионов
• Жанр: Биографии и Мемуары

«Я не работаю с таким государством, которое мы имеем сегодня, и работать не буду… Когда я заступал на эту должность, это было одно государство, были возможности и надежды для его эволюции… произошло глубокое перерождение самого государства, сформировалась экономическая модель государственного корпоративизма.» (А.Илларионов, из прошения об отставке, 27 декабря 2005г.)

Знаменитый экономист, бывший советник президента рассказывает о своей жизни. О школе, где написал первый научный труд и впервые привлек внимание КГБ. О знакомстве с молодыми еще Чубайсом и Гайдаром. О Черномырдине, Путине, Геращенко. А еще о дефолте, экономическом росте, «голландской болезни».

Публикация этого интервью по праву стала одним из самых интересных политических материалов сезона 2007-2008гг.  

---

Тогда многие события последнего десятилетия — от спецопераций 2 марта 2008 года и 2 декабря 2007 года, от отравлений Александра Литвиненко и Юрия Щекочихина, от убийств Анны Политковской и Сергея Юшенкова до разгрома «старого НТВ», захвата ОРТ, похищения Андрея Бабицкого — оказываются практически неизбежными после появления этих людей в российской власти.

Если осенью 1999 года — весной 2000 года у кого-то еще могли быть сомнения относительно природы наступавшего политического режима, то к 2003 году, а уж тем более к сегодняшнему дню никаких оснований для таких сомнений не осталось. Природа этого режима очевидна.

Признав предопределенность его действий, в том числе исходя из внутренней природы людей, пришедших к власти, мы не можем не обратиться к 9 августа 1999 года. В тот день, как известно, Борис Ельцин назначил Владимира Путина премьер-министром России и назвал его своим преемником. Если мы попытаемся понять, что повлияло на решение Ельцина, то после анализа всех факторов нельзя не признать, что это решение было во многом предопределено. Решение Ельцина остановить свой выбор на Путине было вызвано провалом других кандидатов в кастинге, который Ельцин проводил в течение предшествовавшего года среди силовиков.

С августа 1998-го по август 1999 года Ельцин искал преемника, последовательно рассматривая кандидатуры среди выходцев из силовых ведомств. В качестве кандидатов на наследование президентской власти последовательно рассматривались Николай Бордюжа, Андрей Николаев, Сергей Степашин, Владимир Путин. Последовательно рассматривая и последовательно отвергая кандидатуру за кандидатурой, Ельцин остановил свой выбор на Путине.

Годы спустя, увидев, что делает с его любимой Россией выбранный им преемник и не имея возможности ни повлиять на его действия, ни изменить свое собственное решение, Ельцин переживал невероятно. Истории не удастся заново провести эксперимент по отбору ельцинского преемника, и мы, очевидно, можем лишь догадываться, каким могло бы быть решение Ельцина в 1999 году, знай он тогда то, что узнал в последние годы своей жизни. Однако даже сегодня у меня по-прежнему нет полной уверенности в том, что и с сегодняшним знанием Ельцин принял бы другое решение.

При отборе преемника Ельцин руководствовался рядом требований к будущему президенту. Среди них, конечно же, была способность преемника обеспечить безопасность самому Ельцину и его близким. Однако важную роль играла способность преемника сохранить главное в ельцинском политическом наследстве — ликвидацию монополии КПСС, мирный роспуск СССР, создание в России рыночной экономики. С точки зрения таких критериев (одного персонального и трех политических) вряд ли кто-либо другой из рассматривавшихся кандидатов смог бы, по мнению Ельцина, справиться с этими задачами лучше, чем Путин. Тогда назначение Путина 9 августа 1999 года следует признать во многом неизбежным.

Если это верно, то нужно искать другую дату, предшествовавшую 9 августа 1999 года, когда поворот на исторической развилке был еще возможен. Кастинг преемников среди силовиков начался в августе 1998 года. До августа 1998-го Ельцин и его окружение искали преемника среди другой когорты претендентов — среди тех, кого было принято называть реформаторами, либералами, демократами. Последний кандидат на пост преемника из этой группы, Сергей Кириенко, в августе 1998 года занимал ключевой пост на кратчайшем пути к президентству — пост премьер-министра.

Августовский кризис 1998 года похоронил не только мнимую финансовую стабильность, не только правительство Кириенко, не только надежды самого Сергея Владиленовича на приобретение президентской власти в России. Августовский финансовый кризис похоронил саму идею выбора президентских преемников среди гражданских лиц. Удар финансового и политического кризиса 1998 года оказался столь мощным, а неспособность так называемых либералов справиться с экономическими катаклизмами, порождаемыми во многом их собственной деятельностью, — столь очевидной, что они не оставили Борису Ельцину шанса на продолжение поиска преемника среди гражданских лиц. Защищать завоевания ельцинской революции, по его мнению, теперь мог только человек в погонах.

Переход к поиску среди силовиков стал неизбежным результатом очередного болезненного экономического удара. Весь российский экономический кризис 1990-х годов оказался невероятно длительным. Страна провела семь кризисных лет в условиях рыночной экономики — с 1992 по 1998 годы. С учетом же двух лет спада в условиях плановой экономики в 1990–1991 годах получилось девять лет кризиса. Это почти абсолютный рекорд по длительности кризиса среди стран с переходной экономикой. По любым историческим меркам это невероятно долго для любой страны. Какими бы терпеливыми ни были граждане страны, депутаты парламента, президент, семь лет экономического кризиса — слишком большой срок для проверки правильности экономической политики и выставления политической оценки ее авторам. Даже более короткий — двух-трехлетний — экономический спад во многих странах Центральной Европы и Балтии, нанесший много меньший ущерб этим странам, привел везде к смене правительств. Однако спад двух-трехлетней длительности можно если не принять, то хотя бы в какой-то степени понять. Ни одна страна, осуществившая переход от плановой экономики к рыночной, не смогла избежать падения производства в течение двух-трех лет. Оно было везде — от Польши до Болгарии, от Восточной Германии до Монголии, от Эстонии до Таджикистана (за исключением Китая и Вьетнама).

Если спад производства в России в 1992-м, 1993-м, в первой половине 1994 года, очевидно, был неизбежным, то для экономического кризиса длительностью в семь лет не было ни объективных оснований, ни оправдания. За дополнительные четыре года искусственно организованного экономического спада в 1995–1998 годы страна может «поблагодарить» политику «валютного коридора», наращивания государственного долга и сохранения неподъемного налогового бремени, проводившуюся в эти годы Анатолием Чубайсом и его коллегами.

В течение первых семи лет своего президентства Ельцин искал себе преемника среди других кандидатов. В его шорт-листе тогда были другие имена — молодых гражданских политиков, способных, с его точки зрения, вывести Россию из исторического тупика семи советских десятилетий. В разные времена в этом списке были имена Григория Явлинского, Егора Гайдара, Анатолия Чубайса, Бориса Немцова, Сергея Кириенко. Предлагая этим людям разные позиции и проверяя их на разных должностях, Борис Ельцин раз за разом приходил к неутешительным для себя выводам. Увы, эти кандидаты не выдерживали испытаний делом, не способны были сохранить публичную поддержку в кислотно-щелочном растворе российской политики, не способны были нести ответственность не только за всю страну, но даже и за ее экономику. Тестирование Ельциным и Россией они пройти не смогли.

Каждую крупную ошибку в их действиях, каждый пропущенный (или организованный) ими экономический катаклизм Ельцин был вынужден закрывать собой, прикрывать своим авторитетом, расходуя свой политический капитал для того, чтобы дать им возможность продолжать работу, которая, по мнению Ельцина, вела Россию в лучшее будущее. Лишь после исчерпания почти всего собственного капитала в условиях острейшего политического цейтнота гражданский список преемников был закрыт. Лишь после августовского кризиса 1998 года, слизавшего с политической сцены руководство правительства и Центробанка, лишь тогда, когда под реальной угрозой оказались не только сам Ельцин и его близкие, но и главные результаты его политической революции, президент переключился на поиски преемника среди силовиков.

Решение 9 августа 1999 года стало неизбежным результатом кризиса 17 августа 1998 года. А был ли предопределен кризис 1998 года? С чисто экономической точки зрения, конечно, никакой предопределенности в нем не было. Если власти не проводили бы политику «валютного коридора», не раздували бы бюджетный дефицит, не создавали бы пирамиду ГКО, не повышали бы налоги, то августовского кризиса бы не было. Поразительно, но все это властям многократно советовали. Ничто из этого списка не было секретом для властей. И ничто из этого не было сделано. Почему?

Если винить в этом конкретные лица, находившиеся во власти, то следует признать, что август 1998 года был фактически предопределен в ноябре 1991 года тем решением Ельцина, которым Егор Гайдар назначался «экономическим царем». Тогда надо вернуться в осень 1991-го и, представив себя на месте Бориса Ельцина, за него попытаться принять главное кадровое решение того времени. Важнейшим вопросом тогдашней повестки дня было проведение экономических реформ. Страна буквально погибала от тотального дефицита, наступавшего голода, развала рынка, многочасовых очередей буквально за всем.