Джеймс Черный - Между мгновениями

• Название: Между мгновениями
• Автор: Джеймс Черный
• Жанр: Прочее

---

Черный Джеймс Между мгновениями

Джеймс Чёрный

Между мгновениями

В культовом фильме про Штирлица каждое

из "17-ти мгновений" возникает на экране

заставкой из мгновенно перетекающих белых

полос в чёрные. И сколько бы я ни смотрел, мне

всегда казалось, что между полосами зла и света,

как между мгновениями, стекает алая кровь

убиенных роковым стечением истории и судеб.

Поднимемся от анекдотов к тайнам. Сегодня

говорят и спорят о личной встрече Гитлера и

Сталина. Была ли она или слухи об этом - очередной

трюк почитаемой прессы, а может всего лишь

упёртость кастратов в гареме истории? Но если

она и была, то свидетелем встречи вождей

несостоявшихся империй был всеми любимый,

но неизвестный Штирлиц - Исаев - Исайя Богров.

Он знал и до сих пор знает и хранит эту тайну в

одном из уголков Иерусалима, затерявшегося в

бесконечности вечной столицы Израиля.

Остаётся только одному удивляться

нашей способности ещё удивляться.

Ларошфуко

... но Бог унизит гордость

Пророк Исайя, 25:11.

Внимание! Безек* предупреждает: каждый звонок укорачивает жизнь на 12 сихот*, а ещё трезвонят СМИ вослед: ночные звонки всегда к беде, если даже ты не отрабатываешь предвыборные долги главой правительства. Меня же спьяну будят по ночам медиумы оголтелого бизнеса, или друзья - охотники за подлым розыгрышем.

_________________

Примечания

Слова на иврите в тексте даны в русской транскрипции, так, как они звучат на улице или пишутся на страницах русскоязычной прессы в Израиле эмигрантами из России.

Безек - Название телефонной компании - монополиста в Израиле. Сихот, Сиха - Разговор, речь (ивр. транск.) - Условная единица учета длительности разговоров по телефону.

Вот и сегодня телефон заверещал с наглой пронзительностью: опять какой-нибудь продавец пылесосов или друг-чайник дозвонился до потустороннего мира моего сна. Или опять звонок из театра имени "Не может быть". И если даже ты, как Прометей, прикован Гермесом к телефону, трудно по рокоту первых слов узнать голос звонящего, но сегодня Казимир не говорил и даже не кричал в микрофон. Таким я слышал его впервые. Мне казалось, что он залез внутрь проводов и, пиная эфир ногами, разрывая оплётку плечами, рычал, оглашая телефонные джунгли:

- Встречай меня через два часа на автостанции. Да-да...четырехсотым, твоим арбой с меандром.* К семи прибуду...буду... буду... у ... уу..., по ослиному ревело в проводах негаданное явление Казимира Иерусалиму.*

- Ты же собирался на следующей неделе. Давай колись, что за повод такой спешки, - мычал я в ответ, отряхивая с глаз сон, ещё не ведая - радоваться мне, или напрягаться. Но в ответ Казимир лишь запел явно с чужого голоса:

Эх, рвануть бы мне чеку,

Да взорвать бы мне гранату,

Где ба-Арец* начеку

Генов фонд Чека* с Мосадой.*

Что за бред эта песнь и этот звонок, разрубивший ночь, как бабушка, надвое. Пьян сволочь! Или с ножом у горла. Я пытался в ослабевшем мозгу зацепиться за крючок вопроса:

- Куда ты там вляпался, или тебе яйца прищемили, что ты аж запел не своим голосом?

- Гы.. гы..глюк развесистый. Бегу из Яффы. Войду я в Яффские во-р-р-ота,* - трубка дёргалась от толчков утробного рыка, потом в ней что-то хрустнуло, и Казимир членораздельно выдохнул: - я подал на развод.

- С кем, с Ларисой?

- Со своей судьбой.

- Неужели ты приступом пошёл на гиюр?* - в припадке эрекции национал-патриотизма (это, когда еврей, зная, что он еврей, думает, что он еврей) в своём вопросе я пытался подсунуть ему ответ, но трубка лишь заплакала прощальными гудками.

С Казимиром я не виделся с прошлого лета, а неделю назад в Пурим,* как

будто прицелясь, он позвонил (угадали - посреди ночи) и, напрягая Безек, ____________________

...твоей арбой с меандром - Номер автобуса Тель-Авив - Иерусалим - 400-ый. На иврите это звучит, как арба мэот.

...по ослиному ревело - Христос въезжал в Иерусалим через Золотые ворота на осле.

...ба-Арец - Арец ( ивр. транск.) - Земля, страна, то есть земля обетованная, Израиль. "Ба-Арец" - на земле обетованной, в Израиле.

Чека - Сокращенное название Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией.

Мосад - Внешняя разведка Израиля.

Яффа - город на границе с Тель-Авивом.

Яффские ворота - Название одних из ворот в крепостной стене вокруг Старого города в Иерусалиме.

Гиюр - обращение в еврейство (ивр. транск.). Процедура принятия иудаизма.

Пурим - Веселый еврейский праздник.

объявился. Казимир, фотограф журнала "Домовой", прилетел из Москвы с

группой Киркорова на съёмки очередного клипа в Яффо, а заодно расслабить душу в заведении мадам Средиземноморье (простите за голубой оттенок моря). Казимир был родом из обрусевших шляхтичей, осевших в Витебске. Он жил как все, но однажды напоролся на свое прошлое. Я видел, как он впал в меланхолию, что-то необъяснимо его тяготило и только однажды, провожая меня в Израиль, Казимир сорвался, и рассказал мне историю ненависти своего рода к евреям. Год назад в Германии в газете "Цайт", а следом и в Польше, появилась статья об истреблении евреев в каком-то маленьком польском городке и среди названных палачей был дядя Казимира.

Потрясенный, он уже больше не мог жить, как прежде. Казимир отправился в Варшаву, терзался в архивах, хватал чиновников за совесть и, наконец, открыл для себя тайну, которую мать Казимира знала, но скрывала все эти годы. Я никогда не напоминал ему о нашем разговоре, но рецидивы мучений Казимира нет, нет, да и давали пену, но мне казалось ненадолго: ведь Казимир был сибарит. Он с шиком любил тратить деньги и изображать из себя отпрыска клана Тайного Зачатия, но только, если в зале его театра был аншлаг и у подмостков под его дудку отплясывала цыганщина в эпикурейских юбках или внимали ему поклонницы, помешанные на тантризме. И на этот раз, как только Казимир дорвался до обжорства по Монтиньяку*, он вспомнил поимённо всех подельников застолья, а я был первым в списке:

- Немедленно завтра, да нет, лучше сейчас приезжай сюда. Оказывается, здесь у каждого еврея владельцы ресторанов все в Тору братья.* Ты не представляешь, какие здесь плиты рыб под финикийским соусом, а с мощным белым "Шевалье-Монраше" я забываю тут о пакостях грядущих гороскопов.

Что мне оставалось? Повязанный обязательствами существования, я который год гоняюсь с дырявым неводом за мелкой рыбёшкой прожиточного минимума и пир во время чумы мне не по карману. Я вяло отнекивался, хотя знал, что упускаю большую рыбу, если не Хема*, то удовольствия.

Уже издохла ночь, а утро не проснулось, и сон безумный крал остаток жизни. Я сполз с кровати, перемалывая левым и правым полушариями липкое досье на Казимира и пытаясь уловить разницу между негаданными радостью и гадостью. Казимир, конечно же, как всякий плотоядный, влипал в истории и женщин, но игры с Государством? И хоть в душе он монархистом был, но прикосновения челяди стряхивал с себя с брезгливостью параноика общества Чистых Тарелок.* Власть он ненавидел за продажность, за пошлость, за то, что она унижала его, за то, что, продаваясь, она сама скупала оптом несчастия людей, молитвы их у райских врат. Сам Казимир говорил об этом неохотно и _____________

Монтиньяк - Мишель Монтиньяк, автор книги" Секреты питания Монтиньяка". В основе его метода похудения лежит парадокс "Ешьте - чтобы похудеть"

...все в Тору братья - население многих городов Израиля (в том числе в Яффа) смешанное: евреи и арабы. Тора (Пятикнижие Моисеево. Основной свод еврейских законов) была дана Моше (Моисею) во время Синайского откровения. Авраам был прародитель, как евреев, так и арабов. В Яффа рыбные рестораны держат в основном арабы.

Хем - прозвище Э.Хемингуэя.

...общества Чистых тарелок - Израильский поэт М. Генделев ( сегодня

сгинувший на широких просторах русской души ) вел в одной из израильских русскоязычных газет кулинарную (готовил нравы) рубрику "Чистые тарелки".

путано, как истинный художник в образе: "Продажность чувств на серебро не поймаешь. Плёнка, хоть и чувствительная, но на стыд и совесть не реагирует".

Но так пижонил он давно, во времена колонизации первыми демократами российских отмороженных умов. Сегодня Казимир толкался в очереди постперестройщиков у других образов в долларовых окладах, хоть и молился на старом новоязе:

- Вон какое горбатое колесо, - говорил он, цепляясь за обод, - то колесо, если подфартит, доедет хоть в Москву, хоть в Казань.

- Эйфория, угар, - отвечал я ему, - кто колесо оседлал, того колесо и четвертует. Закон русского пути. Вон тройка. Всё ещё несётся. Дымом дымится. Сидят на облучке евреи в ливреях и лошадей погоняют: старая, как мир, история с Египтом: мы не рабы - мы смертники завета. Истых православных от храма отвращают, в никуда ведут. И я как под колесо глядел. Влип Казимир. Только кто же за ним гонится? Фанфарон Киркоров? В постели среди ночи ответов не ищи. И я отлил, не глядя, глотнул постылого чаю и вновь вернулся на лежбище свершений, где провалился в недопитый сон: Казимир верхом на усатой фаршированной рыбе, покрытой изумрудной попоной с белыми кистями скачет с бутылкой "Шевалье" по автостанции, а за ним с тарелками и ножами, увёртываясь от гнева хвоста, гоняется публика с воплями и прошениями: