Тимоти Уилльямз - Черный август

• Название: Черный август
• Автор: Тимоти Уилльямз
• Издательство: "Мир"
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-03-003023-9, 0-575-05307-0

Роман современного популярного за рубежом английского писателя Тимоти Уилльямза «Черный август» – захватывающая детективная история убийства, которое расследует комиссар итальянской полиции Тротти, герой нескольких произведений Т. Уилльямза. Роман получил премию Ассоциации детективной литературы как лучшее произведение этого жанра в Европе в 1992 году.

---

– Да?

– Джордже никогда с Марией-Кристиной накоротке не был. И виделся с ней довольно редко. А с тех пор, как она переехала в «Каза Патрициа», ее вообще мало кто видел. Прежде, когда она жила в городе, она обычно работала у меня. Но за последние пять лет я виделся с ней не чаще трех раз. – Он поморщился. – Учитывая сегодняшнее утро, четыре раза. – Беллони поежился. – Уже поздно. Я сообщил вам все, о чем, по-моему, вы должны были знать. Думаю, нам пора.

Тротти встал.

– Почему вдруг Боатти так ко мне изменился? В ту ночь, когда я пошел поговорить с ним, он держался очень неприветливо. Очень надменно.

– Такой он обычно со всеми. Возможно, унаследовал это от Виталиано, от отца. – Старик взял Тротти под руку.

– А на следующий день угостил меня ленчем. И был сама любезность и обходительность.

– Он журналист, Тротти.

Сопровождаемые эхом своих шагов, они миновали университетский дворик и вышли на Новую улицу.

– Вы серьезно думаете, что он ее убил? – спросил Беллони.

– Я не имею ни малейшего представления, кто ее убил, – просто ответил Тротти.

– Боатти всегда любил Розанну.

– Но убили-то не Розанну.

– Кто убил Марию-Кристину?

– Понятия не имею.

– Комиссар Тротти не имеет понятия?

– Не знаю. Да, кажется, теперь мне все равно. – Тротти посмотрел на циферблат своих часов.

– Раньше вам все равно не было.

– Раньше я думал, что убили Розанну. А теперь, синьор Беллони, я поймаю такси и поеду домой. А потом отправлюсь на ужин.

– Надеюсь, я вам пригодился, комиссар. Я чувствовал, что должен поговорить с вами ради Розанны.

Они направились к привязанному цепью велосипеду «ради».

– Вы мне очень помогли.

– Осталось еще кое-что.

Тротти остановился и посмотрел на старика:

– Еще кое-что?

– О чем вам тоже следует знать.

– Да?

– Понимаете, Тротти, меня Мария-Кристина тоже никогда не любила. Как и ее сестра, для нее я был одним из тех, кто за ней шпионит. Одного случая она так и не смогла мне простить: когда она переживала один из своих юношеских романов, а мы насильно привезли ее назад, в город. Она всегда ненавидела меня – точно так же, как ненавидела Розанну. Ей всегда чудилось, что мы против нее.

– И?

– Она заходила ко мне две недели назад.

– Куда, синьор Беллони?

– Мария-Кристина пришла в банк Сан-Джованни. Я до сих пор бываю там по утрам. Сказала, что ей нужны деньги, что карманных денег ей не хватает, что ей нужно больше. Особенно сейчас, перед праздниками.

– И вы ей дали?

– Я поинтересовался, не случилось ли что с выплатой ей денег в Гарласко – с очень большой суммой, которую ей регулярно выплачивают в санатории.

– И что же?

– У меня создалось впечатление, что ей хочется поговорить. Что не будь этой старой вражды, она бы разговорилась. Что-то было в ее глазах… Она была на взводе. И мне сразу стало ясно, что своих транквилизаторов она не пила. Она похудела, выглядела моложе – лучше, чем в «Каза Патрициа». И мне показалось, что в глазах у нее был страх. Страх перед чем-то. И что деньги ей были нужны вроде как для защиты.

– Вы дали ей денег?

Сухая усмешка.

– Деньги в банке – ее собственность. Мы с Розанной старались как-то защитить ее и ее деньги, но, в конце концов, она вольна тратить их как и когда ей хочется. Они принадлежат ей. В Гарласко ей выплачивают определенную сумму, все остальное тоже ее. Все ее.

– Сколько?

– Я выплатил ей десять миллионов лир.

Улица Милано

Лобовое стекло побурело от разбившихся комаров и прочих насекомых.

Тротти сидел на заднем сиденье такси. Он устал, чувствовал себя грязным, и ему очень хотелось сбросить с себя липкую одежду.

Вода в легких.

Он закрыл глаза.

(В 1978 году он зашел в школу. В начальную школу Джероламо Кардано, где он и познакомился с Розанной Беллони.

Тротти вспомнил, как он гадал, сколько ей лет. Лет сорок пять – решил он тогда. Из-за седых волос она казалась старше, но в ней еще чувствовалась та живая мягкость, которая у женщин после критического периода жизни обычно пропадает. Пожалуй, на несколько лет старше Аньезе, подумалось тогда Тротти.

Он начал расспрашивать ее об исчезновении Анны Эрманьи.

– Вы не думаете, что Анну похитил маньяк, госпожа директриса?

– Не понимаю.

– Маньяк, жертвами которого становятся дети. Вы не думаете, что Анну Эрманьи мог похитить сексуальный маньяк?

– Мне известен лишь один случай изнасилования ребенка, – довольно холодно проговорила Розанна. – И произошло это два года назад, – продолжала она монотонным бесцветным голосом. Тротти почувствовал, что ей скучно.

– В этой школе?

– На том берегу реки, в Борго-Дженовезе. Забеременела двенадцатилетняя девочка. Она была умственно неполноценной.

– Ее изнасиловали?

– Каждый вечер. Два ее брата).

Когда Тротти открыл глаза, такси ехало уже по улице Милане мимо заново отделанных демонстрационных залов «Фиата».

Тротти подъехал к дому в девять. Расплатился с водителем и вышел из машины. Такси развернулось и покатило обратно в центр города.

Когда Тротти переходил дорогу, к нему подъехала другая машина.

– Чуть припозднились, комиссар?

– Меня задержали, Пизанелли. Что у тебя с волосами?

На сей раз Пизанелли сидел не в полицейском автомобиле, а в своем помятом «ситроене». По причинам, которые Пизанелли никогда не раскрывал, зарегистрирован «ситроен» был в Кремоне. Пизанелли свернул с дороги и поставил автомобиль на площадке перед пиццерией.

– С волосами? А что с ними? – Вместо потертой замшевой куртки на нем была белая рубашка с галстуком. Поверх рубашки – яркий пиджак в клетку. Свисающие с головы пряди волос он намазал каким-то кремом и зачесал за уши. В результате сзади, на шее, из волос образовалась неровная щетка. Он вышел из «ситроена» и хлопнул дверцей. Замок не сработал.

Пизанелли двинул пяткой дверцу, и она захлопнулась. Засунув руки в карманы, Пизанелли широко улыбался.

– Анна прождала вас полчаса с лишним. Ей нужно вернуться домой к одиннадцати.

– Чем ты намазал волосы? От тебя несет… как из публичного дома.

– Всегда-то у вас доброе словцо найдется, комиссар.

Тротти взял Пизанелли под руку, и они перешли улицу.

– Слыхал о вскрытии?

– О Беллони? – Довольная улыбка. – Я в квестуру не заходил.

– Мне не понравилось, как ты смотался с Сан-Теодоро.

– Нужно же человеку отдохнуть и расслабиться.

– Будешь отдыхать и расслабляться, когда я уйду на пенсию, Пизанелли.

– Я в отпуске, комиссар.

– Что?

– Поменялся отпуском с Джордано и собираюсь дней на десять исчезнуть. С Анной.

– Но ты же мне нужен, Пизанелли.

– А разве вы сами отдохнуть не собираетесь?

– Почему ты мне не сказал, что решил пойти в отпуск?

– А какая разница?

Тротти щелкнул языком и принялся рыться в карманах в поисках ключа от квартиры.

– Мария-Кристина умерла не от побоев. Она утонула. В легких нашли воду.

Калитка в сад была открыта.

– Да пусть работает Меренда. Учитесь расслабляться, комиссар.

– Майокки задержал того самого Луку.

– Зачем?

Тротти стал подниматься по лестнице. Света в доме не было.

– Почему бы вам не взять отпуск, комиссар? Розанна скоро объявится. Съездите к дочери. Наслаждайтесь жизнью.

Почти двадцать лет прожил Тротти в особняке, первый этаж которого занимал гараж. Когда подрастала Пьоппи, дом казался слишком тесным, теперь он казался пустым.

– Мария-Кристина была накачана наркотиками. Один Бог ведает, чем они ее там пичкали, в «Каза Патрициа» Карнечине должен был сообщить мне, что она принимала. Ничего он мне так и не сообщил. Не мешает навестить его еще раз.

– Вы и навестите его, комиссар. Я в отпуске.

– Пожалуй, стоит прикрыть этот «Каза Патрициа». Странно, что финансовая полиция до сих пор не выгнала Карнечине с работы. Он же шарлатан. Господи, я бы дорого дал, чтобы узнать, зачем он пичкал ее всей этой химией.

В квартиру вела наружная лестница с железными перилами; на каждой бетонной ступеньке стояли растения в горшках – герани и цикламены. В засуху они требовали частого полива.

Пара горшков была опрокинута. «Ева», – с раздражением подумал Тротти, вынимая из кармана ключ.

Дверь оказалась незапертой.

Сам удивляясь четкости своих рефлексов, Тротти моментально прижался к стене и потянул за собой Пизанелли. Тот едва удержался на ногах.

– Гости, – хрипло прошептал Тротти.

В тусклом свете они увидели, что деревянный косяк двери разломан.

– Надеюсь, пистолет у тебя с собой, Пиза.