Наталья Колпакова - Лучший из миров

• Название: Лучший из миров
• Автор: Наталья Колпакова
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0060-7

Она – оборотень, порождение демонического мира стихийной магии. Ее боятся, ненавидят и… похищают, чтобы использовать в игре за власть. Она – чудовище?

Он – выходец из мира магии, покоренной и просчитанной, ловчий, обученный убивать таких, как она. Его миссия – обуздывать хаос. Он – прав? Но почему он бежал из своего мира – первого и лучшего из трех – мира, где правит Сила и Необходимость? Бежал сюда, в средний мир, где вещи мертвы, а люди так слабы! Кто поможет ему: постаревший божок, играющий в занятную игру чужих жизней, или друг, не ведающий собственной природы? Какие тучи сгустились над лучшим из миров? И лучший ли он? А главное, люди – действительно слабы?

---

Дан перекатился на колени и обхватил оборотня за шею. Жутко хотелось рассмеяться, а нельзя, обидится девушка. Вот ведь, спасать его бросилась! Он бормотал какие-то успокоительные слова, а когда чудище перестало крупно вздрагивать от напряжения и рваться вперед, на врага, принялся объяснять. Сначала она не поверила. Она же знала, что в Мире Мертвых Вещей совсем нет магии. А тут такое! Движущиеся тени, ожившие сны… Может, их мудрецы не правы, и магия здесь все-таки есть, только немного больная – не может без подпорок вроде этой вот деревянной коробки. Тейю встопорщила жесткие щетки усов и с опаской скосилась на кривляющийся ящик, служащий вместилищем силы. Дану пришлось долго разубеждать ее, прежде чем она решилась протянуть лапу и легонько, одним коготком, коснуться краешка экрана. Твердый. Неподвижный. И совсем, совсем мертвый. Ни отзвука! И тогда, прежде чем Дан успел сообразить, кошка распахнула клыкастую пасть и кинулась на изображение. Зубы скользнули по выпуклому стеклу и с лязгом сошлись прямо на горле жертвы, которая, понятное дело, продолжала корчиться и грозить – показывали, разумеется, что-то про бандитов. А ошалевший оборотень кувырком перелетел через голову, плюхнулся на все четыре лапы и припал брюхом к полу, нервно настукивая обоими хвостами. Дан укоризненно покачал головой.

– Ну что это такое, Тейю! Я же тебе все объяснил. Никакое это не волшебство, просто движущаяся картинка.

– Знаю, что не магия, – огрызнулась она. – Разве посмела бы я бросаться на артефакт? Я просто подумала… ну, что это какой-то фокус, из-за которого люди там, в ящике, кажутся маленькими.

Дан вздохнул и покорно приступил к ликбезу.

Вскоре Тейю, спохватившись, решила сменить облик и вернулась к переодеванию, только уже на кухне. Дан, потирая задетое оборотнем плечо, обозревал разрушения в прихожей. Зеркало разбито вдребезги, сложное сооружение из разномастного деревянного хлама безнадежно рассыпалось, а двери в ванную просто нет – вынесена влет вместе с петлями и застряла наперекосяк в крохотном предбаннике. Проклятье, ну и силища! В истинном облике девочка-стебелек превращается в настоящее чудовище.

Выйдя из ванной в полюбившемся халатике и тапочках-зайчиках, Тейю села в сторонке, явно пристыженная. Дан как ни в чем не бывало щелкал ручкой настройки (все шли какие-то криминальные рожи), пока не поймал местные новости. Вдруг Тейю вскинулась и закричала, тыча пальцем в экран:

– Я его знаю, знаю, это он, тот человек!

– Какой человек? – подобрался Дан.

В телевизоре ничем, кроме наручников, не примечательное скорченное существо монотонно бубнило что-то, отводя взгляд.

– Тот, с лавкой… такой длинной, с двумя колесами. Чтобы ездить…

– Мотоцикл, что ли?

Дан подбавил звука, и закадровый голос сразу вырвался из треска и шумов:

– …давать признательные показания. Гражданин С. сам пришел в территориальное присутствие, обвиняя себя в пяти изнасилованиях, в том числе несовершеннолетних девочек. Как он пояснил, пришел, чтобы покаяться. Стражам порядка до сих пор неясны причины столь внезапного нравственного перерождения, но факт явки с повинной бесспорно будет учтен, если дело дойдет до суда. Следствие по делу уже началось.

Оператору наконец-то удалось выловить затравленный взгляд героя репортажа. Журналистка вернулась в кадр:

– Психологическое состояние подследственного очень нестабильно, он умоляет спрятать его от кого-то, о ком наотрез отказывается говорить, часто плачет, просит привести доктора или колдуна, который еще мог бы его спасти. Тем не менее проведенная психиатрическая экспертиза признала С. вменяемым.

Дан повернулся к Тейю. Та покорно кивнула:

– Да, он самый. Я тогда оказалась здесь, в городе, совсем одна. Бродила. Не знала, что делать. Понимаешь, мы ведь поодиночке не умеем. Совсем! Этот… он оказался во дворе, гладил свою лавку… мотоцикл. Позвал меня. Я подумала, он понял, что со мной беда, решил меня спасти!

– Дальше.

– Отвез куда-то. В лес. Остановился. Начал как-то странно себя вести. Ну я объяснила, что он поступает нехорошо.

– И он, стало быть, понял.

Тейю красноречиво кивнула на экран. Стало быть, понял!

– Ладно, а врача-то зачем зовет? Что лечить хочет?

Она усмехнулась точь-в-точь как напакостившая и довольная своей проделкой кошка. Дан злорадно покосился на телевизор. Раскаявшийся подонок уже не прятал взгляд, теперь он страстно взирал в камеру и с нотками нарастающей истерики возглашал:

– Она такая рыжая, красивая такая, глаза зеленые, два, хвоста тоже два, зубы белые, сверху клыка два…

– По последнему эпизоду, – вклинилась журналистка, – особенно много неясностей. Заявления от предполагаемой потерпевшей не поступало. Следователь надеется получить фоторобот несостоявшейся жертвы маньяка, найти девушку и с ее помощью пролить свет на обстоятельства дела. Милиция просит всех, кто знает что-либо…

Дан выключил телевизор и припечатал демона взглядом.

– Все, дорогая моя, прогулки отменяются. Сидишь здесь, носа за дверь не высовываешь, к окнам не подходишь. Вот только следственных действий нам не хватало!

И еще одного, договорил про себя. Звонка от задушевного друга Сигизмунда. Ох, не хватает… На пленницу он не взглянул. Разобиделась небось, надулась.

А Тейю млела. Прикрыв глаза, с мечтательной полуулыбкой, она снова и снова вспоминала его голос, такой замечательный голос, повторявший такие замечательные слова. Дорогая моя…

С грехом пополам добившись от Славомира какого-никакого словесного описания, а после наведавшись в магазин потолковать с бывшим пропойцей Ошпаренным, ныне образцовым грузчиком Богданом, измученный Мирон плелся в отделение. Несмотря на неплохой улов, на душе было погано. Он уже лредставлял свой отчет на оперативке. «Нигде не работающий алкоголик С. Шпех и грузчик Б. Радуница характеризуют неизвестную как демоническую сущность, в связи с чем считаю возможным приобщить их показания к делу М. Сатара об изнасилованиях»! Ага, чуть не забыл: «Наряду с показаниями пенсионерки Д. Рядько, счастливо излеченной от артрита и гипертонии потерпевшей по делу о похищении пухового платка»… Смех и грех, начальник башку с него снимет. И все же, отчего ему так тошно? Дело не в показаниях, сколько себя не обманывай. Тогда в чем?

В предчувствиях. Мирон знал – снова знал. Заранее. Оставалось выяснить содержание знания. Но почему-то смертельно не хотелось выяснять. А не выяснить, остановиться, заставить себя сойти в сторону – невозможно. Вот так, и то плохо, и это. Мирон взял след, и по большому счету ему было наплевать, что подумает и скажет о нем начальство. Он не ошибался и следа не терял. Никогда. Только на сей раз чувствовал – так остро и болезненно, будто весь был сплошной открытой раной, – что в конце пути откроется ему нечто вроде персональной преисподней. Что-то ждало его там. Не какого-то случайного сыскаря, а именно его, Мирона. Он уже почти улавливал острую сырость, дыхание пещеры за водопадом. Мирон изо всех сил гнал от себя понимание, что упрямый кошмар сумел-таки его провести. Взял да и прорвался сюда, в этот мир, лишив Мирона возможности бегства. Куда бы он ни пошел, в конце подстерегала его раззявленная каменная пасть. Значит…

Подходя к ограде присутствия, Мирон заставил себя развернуть плечи, согнал с лица обреченность. А значит, придется войти. В конце концов, в пещерах попадаются не только горные тролли и останки спелеологов. Еще там бывают подземные озера, переливающиеся сталактиты и несметные сокровища. Он войдет – и будь что будет. Но только, пожалуйста, как можно скорее, иначе он попросту свихнется. Девчонка – проводник. Это Мирон знал наверняка без всяких экспертиз и протоколов, и наплевать, демон она или еще что-нибудь, совсем уж невообразимое. Он найдет девчонку, возьмет ее за руку, шагнет следом за ней в пещеру и откопает свои зарытые сокровища, свои припрятанные скелеты. И если свихнется уже после этого – ладно, по крайней мере, будет знать, за что. И Мирон, в последний момент круто отвернув от нужного крыльца, направился в обход здания к заднему входу – к экспертам.

Дан вторые сутки дежурил в опустевшем доме. Полулежа на крышке стола, держал под наблюдением двор, не чувствуя скуки, нетерпения, усталости. Он занимался привычным делом – охотился. Пусть не как гончая, взявшая след, а как залегший в засаде волк, но он снова был охотником, а дичь была дичью независимо от того, исходит от нее Зов или нет. Рядом лежал мощный бинокль, прихваченный скорее из любви к порядку, – обостренного зрения ловчего было вполне достаточно для наблюдения за ограниченным пространством двора. Сейчас Дан Зова не ощущал, но за сутки ожидания он возникал четырежды. Тейю четко выполняла его инструкции, давая охотникам возможность вычислить ее укрытие. В последний раз слабенький Зов чувствовался с час назад, с того времени ловчие могли уточнять и координировать действия. Умница, молодец! Он поражался ее выдержке и самоконтролю. Когда он, проинструктировав ее в последний раз, уходил на свой пост, она держалась прекрасно и выглядела почти безмятежной. Но, повернувшись к двери, Дан поймал в зеркале в прихожей ее взгляд, и с тех пор ему становилось тошно при одном воспоминании. Она смотрела распахнутыми немигающими глазами, смотрела без слез, словно желая до мельчайших деталей запечатлеть в памяти его героическую спину. Смотрела бесстрашно, как существо, заглянувшее в лицо ужасу и усилием воли удержавшееся на грани. Беззащитная наживка, насаженная на крючок, готовилась достойно встретить свою судьбу.