Иван Черных - Школа террористов

• Название: Школа террористов
• Автор: Иван Черных
• Жанр: История

---

- Вот не думала, - рассмеялась Альбина. - Я считала, что писатели и журналисты - инженеры человеческих душ, и ты давно распознал мою.

- Значит, я не инженер.

Она привезла меня к высокому двухэтажному особняку с белыми, под мрамор, колоннами, с просторными лоджиями и большими окнами, высокой крышей из красной черепицы, резным карнизом - дворец, иначе и не назовешь, утопал в роскошных кленах и эвкалиптах. К особняку вели ровные, посыпанные песком дорожки и окаймленные красным кирпичом. А по сторонам тянулись ухоженные газоны, источавшие нежный аромат.

В просторном холле с паркетным полом и ковровыми дорожками нас встретил дежурный - внушительного роста и крепкого телосложения парень лет в двадцати в сером, как и на мне, костюме, белоснежной сорочке при галстуке. Он галантно склонил голову перед Альбиной, кивнул мне и указал взглядом на широкую лестницу, ведущую на второй этаж.

- Иона Георгиевич в конференц-зале на совещании, просил вас подождать его в своих комнатах.

- Хорошо. - Альбина взяла меня под руку и повела на второй этаж.

В широком проеме напротив лестницы сидела за столом с романом в руках смазливая девица лет восемнадцати в белой, расшитой национальным узором блузке и серой короткой юбочке. Когда мы поднялись, она встала нам навстречу, поздоровалась и вручила ключи.

Альбина перебросилась с ней несколькими фразами на своем языке, как я понял, о конференции: давно ли она началась, много ли народу и скоро ли кончится (за двухмесячное пребывание среди молдаван я кое-что начал понимать), и повела меня по коридору, не глянув на бирку с номером видимо, приехала сюда не в первый раз.

- Вот твои апартаменты, - остановилась она у двери с двумя тройками. Видишь, какой счастливый номер. Мой - рядом.

- Можем перестукиваться, - пошутил я, намекнув на свое положение.

- Ну и шуточки у тебя, - рассердилась Альбина. - Здесь никто на тобой следить не будет. За мной - тем более.

Она подождала пока я открыл дверь, и вошла вместе со мной.

Широкая кровать с полированными спинками, заправленная белоснежным покрывалом, мягкий диван, кресла, журнальный столик с инкрустацией, тюлевые гардины с тяжелыми голубыми шторами по бакам создавали приятную, располагающую к отдыху обстановку. Да, особнячок был особенный. Интересно, кому он принадлежит и почему мне оказана такая честь?

- Не ожидал в мамалыжной Молдове увидеть такие прелести? - Альбина была довольна произведенным на меня впечатлением и стояла, покачивая по-цыгански бедрами, уперев в бока руки. - Располагайся как дома. Переоденься в спортивный костюм, скоро придет отец и отправимся в сауну.

- Я ж не захватил...

Альбина распахнула створки шифоньера, и моим глазам представился целый гардероб мужской одежды: костюмы черный, коричневый, бежевый; сорочки, галстуки, шляпы, беретки... На полках - пижамы, белье...

- Выбирай по вкусу.

- Ты насовсем переселяешь меня сюда? - пошутил я.

Альбина помотала головой.

- Увы, пока на два дня. А потом посмотри на твое поведение. - И многозначительно улыбнулась. - В общем, переодевайся, я зайду за тобой.

Она ушла. Я ещё раз осмотрел номер: заглянул в тумбочку. И здесь все предусмотрено для элегантных мужчин: от бритв до лосьонов и одеколонов. Сервант заполнен бутылками с красивыми этикетками и непонятными названиями вин и коньяков. Грустно усмехнулся, вспомнив свою московскую квартиру. Советскому журналисту никогда не иметь такого изобилия, такой роскоши. И с каким удовольствием я сейчас променял бы на все это, даже на коммуналку в Москве. Как там мои коллеги в газете? Ищут ли меня? Как Дина? Все-таки она больше других запала мне в Душу, несмотря на то, что заставила пережить тяжелые, страшные дни. Тоска по дому, по свободе так сдавили грудь, что я не удержался, достал бутылку со знакомой этикеткой - белым аистом, - налил полную рюмку. Ароматная жидкость обожгла горло, в груди потеплело.

Что за совещание проводит Иона Георгиевич и с кем? Зачем привезла меня сюда Альбина?..

Она зашла минут через двадцать в легком сарафанчике, обнажавшем все её достоинства: красивые руки и ноги, шею и впадинку между упругими, готовыми разорвать тонкую ткань грудями, игриво помахивая пальчиком, на котором вертелся ключ от номера.

- О-о! А у тебя приятно пахнет знакомым запахом. Ты и пить научился в школе?

- Разве я не умел раньше?

- Но ты был такой скромняга - весь положительный, - усмехнулась она.

- С кем поведешься... Тебе налить?

Она помотала головой.

- А я с того раза наоборот... И отцу и себе дала слово: пока тебя не вытащу, грамма в рот не возьму. Полдела уже сделано.

- Значит, полграмма можно употребить?

- Ты имеешь право издеваться надо мной, я этого заслужила, - виновато согласилась Альбина, - и я готова на любые наказания лишь бы вернуть твое доверие.

Она так преданно смотрела мне в глаза и лицо её было так искренне, что прежние сомнения и выводы вновь показались мне надуманными: зачем ей, учительнице русского языка и литературы, такого гуманного предметы, лезть в политические игры, связываться с контрабандистами? И папаша у неё вон какой авторитет, известная в стране личность; дом - полная чаша...

Мои раздумья прервал стук в дверь, и в проеме во всем великолепии возникла могучая фигура Ионы Георгиевича, одетого в адидасовский спортивный костюм, в мягкие красные чувяки, как у турецкого хана, улыбающегося, довольного, двинувшегося мне навстречу с распростертыми для объятия руками, словно к родному сыну, вернувшемуся после долгого отсутствия.

- Рад, очень рад тебя видеть. - Стиснул мои плечи, встряхнул и, отстранив, оглядел с ног до головы. - Одиссея твоя мне известна. О ней потом. Выглядишь - молодцем. Люблю таких. Так держать! - Окинул номер взглядом. - Устроился? Отлично. Теперь пойдем смоем все грехи и начнем новые, - захохотал он. - Потом поговорим по-мужски.

Мы спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору, приведшему нас в громадный стеклянный зал, с выложенным разноцветным кафелем бассейном, длинной метров семьдесят и шириной около тридцати, заполненный поистине морской водой - изумрудно-голубоватой, плескающейся о борта мелкими волнами, гонимыми мощными вентиляторами, установленными в нишах боковых стен бассейна. Искусственный ветерок источал нежные хвойно-иодистый настой и был настолько ласков и приятен, что создавалось впечатление будто мы очутились на берегу Черного моря под разлапистыми каштанами и пирамидальными вечнозелеными кипарисами. С обеих сторон бассейна возвышались вышки с тремя площадками от двух до восьми метров - прыгай с любой, насколько хватит смелости и мастерства.

- Ну что, тряхнем стариной? - спросил Иона Георгиевич и, сбросив свой спортивный костюм, полез на вышку. Забрался на самую верхнюю площадку, расправил плечи и, взмахнув руками, полетел вниз.

Петрунеску был настоящим спортсменом, и не случайно его избрали президентом спортивной ассоциации - вошел в воду, как альбатрос в охоте за рыбой. Я, недавний летчик, не раз прыгавший с парашютом, и то робел от такой высоты, а у него ни один мускул не дрогнул. Вынырнул почти на середине и, отдуваясь, поплыл к противоположному борту, широко взмахивая руками.

Альбина, горделиво взглянув на меня - знай, мол, наших, - тоже полезла на вышку. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Потом мы минут пятнадцать плавали в освежающей, живительнободрящей воде, подтрунивая весело друг над другом, забыв о прошлом и не думая о предстоящем - эта сказочная идиллия будто смыла все мои прежние муки, обиды и подозрения, - и когда Иона Георгиевич скомандовал нам вылезать, мы последовали за ним, как послушные и любящие дети.

- А теперь в сауну, - сказал он многозначительно и многообещающе. Ты, Альбиночка, ступай в номер и готовься к банкету. Там тебе будет поинтереснее.

Сауна располагалась в другом ответвлении здания. В предбаннике за длинным столом сидело шестеро мужчин, голых, с распаренными, красными телами. Перед ними стояли графин с пивом, бутылки с водкой и коньяком, закуски.

- А мы уже по рюмочке пропустили, - весело объявил один из мужчин с лысой головой и с изящным бериевском пенсне на крючковатом носу. Он и в самом деле очень походил на бывшего страшного наркома КГБ. Жестом хозяина очкарик указал Ионе Георгиевичу место рядом с собой. Петрунеску кивнул мне на край стола, а сам протопал к повелителю: по всему было видно, что тот здесь царь и Бог.

- На здоровье, Михал Михалыч, - присаживаясь с ним рядом, сказал Иона Георгиевич. Налил себе рюмку коньяку, встал. - Прошу извинить меня за опоздание, дал вам возможность поближе познакомиться друг с другом, обговорить местные проблемы. А теперь предлагаю выпить за наше общее дело. Чтобы оно доставляло нам не только заботы и тревоги, а и радости и удовольствия. - Он выпил неторопливо, маленькими глотками, словно дегустировал коньяк, и, облизнув толстые губы, довольный поставил рюмку. А теперь в сауну, массажистки к вашим услугам.