Ольга Аксютина - Панк-вирус в России

• Название: Панк-вирус в России
• Автор: Ольга Аксютина
• Жанр: Культурология

Сборник интервью

---

А: В Тюмени был фестиваль Альтернативной леворадикальной музыки в 1988 году. Туда приехало колоссальное количество групп — «ПУТТИ» всевозможные, Янка приехала, «Гр.0б.»ы, Манагер. В это время (летом, было красиво) асе были готовы как следует отыграть, в том числе и я. Все были молоды, энергичны, раскованы… Статьи в газетах… Только повеяло перестройкой в нашей глухой провинции. Приехали все эти добрые люди, а меня свалила чудовищная болезнь под названием «корь». И я от нее чуть не крякнул (лет мне было 17–18). И на барабанах вместо меня в «Кооперативе» играл Летов на том приснопамятном концерте. Потом мы продолжали играть, писали альбомчики. Были концерты в Москве, локального характера. А еще у нас вышла пластинка в 1994 году. Это был последний винил XX-го века. Выпускал эту пластинку знаменитый Андрей Тропилло. Сразу после того, как он вывез тираж в Москву, к нему на завод таинственно пробрались люди из партии зеленых, заварили ему железными листами все канализационные люки, и завод буквально затопило дерьмом. (Смеется).

Интервью с Егором Летовым. группа "ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА"

13.05.98, г. Омск

Ольга: Как ты понимаешь панк-рок, как музыкальный стиль и как стиль жизни?

Егор: Не знаю, честно говоря. Если говорить о роке, тогда панк — это музыкальный стиль, если говорить о стиле жизни, то панк — это очень широкое понятие. Тогда, получается, что Джон Кейдж, Штокхаузен — это панк-рок, группа "Мухоморы"…

О: Некоторые считают, что панки на помойках питаются, плюются друг на друга…

Е: Нет, во-первых панк возник в 60-х годах, а то, что они питались на помойках и так далее — это панк, который возник в 70-х. Это подонки, типа Сида Вишеса, но эта дрянь к панку отношения не имеет. Это просто гопота, идиоты, дураки. Самая первая группа 1960-х годов, которая формировал стиль «панк» — это «Sonics», а первая пластинка у них была вообще в 1960-65 году. Гаражный панк — это большое, мощное и плотное движение, которое существовало с 1964 по 67. А максимально близкой группой к панку как музыкальному стилю, я считаю «Ramones». Но допустим, я считаю панком «Coultrain». Для нас с Кузьмой, punk — это нарушение определённых правил, канонов. Я могу назвать огромное количество имён с начала XX века, которые имеют отношение к панку. Брат у меня ещё шире считает, — что весь авангард XX века — панк. В поэзии, допустим, Введенский, Заболоцкий, Хармс — это панки. Дадаисты, собственно говоря, все панки, Кандинский — это панк и так далее и так далее.

О: А что у них общее? Какова суть панка, что ли?

Е: Наверно, это определённая звериность, зверскость. Я сначала хотел ответить, что это свобода. Это не свобода, нет. Это из области того, когда человек ощущает себя настоящим на этой земле, животным, зверем, ангелом, Богом, кем угодно, понимаешь? И отнюдь не каких-то там панк-рокером с гребешком на голове, кем-то там, кто вписывается в любую систему, потому что панк рок в этом понимании получается определённая система: панк-рокер — вот такой-то сякой, а вот это — инженер, а это — водитель автобуса, все эти названия, понимаешь, да?

Во-первых, я себя панком вообще не считаю и рокером себя не считаю. То, что мы делаем, это из области несколько другой, понимаешь? Как только вещь начинаешь называть каким-то определённым термином и так далее, получается картинка. Это можно продать, это можно купить, это можно как-то назвать, об этом можно думать, книжки писать, рассуждать. Всё, что настоящее — о нём нельзя рассуждать, потому что оно не вписывается ни в какие каноны. Только оно начнёт вписываться в какие-то определённые рамки, реальность, границы культурологии или чего-то ещё, тут же оно становится мёртвым, становится предметом и всё.

О: А когда группа образовалась, была ли идея играть панк-рок, или рок, или вообще просто, что получалось?

Е: Нет, у нас вообще никаких идей не было. Ну, были поэты, музыканты… Это не идея, это не из областей идей. Любая идея — уже мёртвая вещь, это вещь в себе законченная. Это не идея. То, что мы делаем — это движение, именно движение, которое не кончается. Оно бесконечно. Очень хороший образ был у Платонова в «Чевенгуре» — товарищ Копенкин, которые, в отличие ото всех остальных персонажей, понял, что коммунизм — это движение, движение вперёд, за горизонт. Поэтому, у нас сейчас в песнях встречается очень много этих понятий, мы движемся. И это движение не беспорядочное, не куда попало. Это движение в одну сторону.

О: Когда вы образовались, что вы хотели играть, с какой целью образовались?

Е: До того, как мы образовались, мы все что-то делали. Я, например, был художником. Костя наш, Рябинов, Кузьма, так называемый, был художник и поэт. У нас огромное количество профессий. Всё, что мы делаем из области показа людям, как это надо делать, как надо на свете жить, если называть вещи своими именами. Какую форму это примет — уже не важно. В данном случае — это рок, а может, быть это и не рок. Живопись не работает, поэзия тоже: книжки в последнее время никто не читает. Наташа, наша басистка, была жокеем, редактором журнала, журналистом профессиональным. У каждого из нас есть огромный багаж профессий, который показывает как надо действовать в любой ситуации нормальному живому человеку, не всякому попавшемуся, а именно тому, кто собирается выжить. Потому что ситуация идёт на выживание, духовное выживание.

Поэтому, когда мы собрались… То есть как собрались — у меня была своя команда. Потом к ней Костя присоединился, часть ушла, часть пришла. Мы же постоянно все меняемся, то, что будет дальше не связано с музыкой, с какими-то музыкальными темами. "100 лет одиночества" — это вообще, собственно говоря, психоделия 60-х годов.

О: Можно ли как-нибудь определить эволюцию стиля "Гражданской Обороны"?

Е: Не знаю, я думаю, нет. По большому счёту, если называть вещи своими именами, я думаю, мы первая и единственная панк-группа в нашей стране, которая была и существует именно как панк-группа. Но при этом мы разрабатывали огромное количество всевозможных стилей. У нас был проект — «Коммунизм». Это музыкальная техническая разработка от авангарда, шумового, noise называется. Время ужасно, собственно говоря обогнали. И кончая фолком и конкретной музыкой. Конкретная музыка — это естественные шумы, которые пишутся на улице.

После начали мы в 1984-85 годах с Кузьмой исследование абсурдизма, и дадаизма и его пародирование в очень грубой и дурацкой форме, очень плохо записанной и плохо сыгранной. Потом, допустим, в 1989 году был noise, плотный, тяжёлый, очень грязный, нарочито, специально грязно записанный, с вокалом, который затирается и так далее, потом был «Прыг-скок». Он вообще ни в какие нормы не вписывается. Я вообще могу целый час про «Прыг-скок» говорить. Это мой сольник. Он чётко выстроен по определённой формуле. В 1993-м году был "100 лет одиночества". Это была реакция на психоделию 1967-68 годов. Последние наши альбомы вообще ни на что не похожи.

О: Ты говоришь, что вы — единственная панк-группа в России. Что такого панковского в вашем творчестве?

Е: Не знаю. Мне кажется, всё, что мы делаем, панк и есть. А ты что называешь панком?

О: А я хотела узнать, что вы подразумеваете под этим понятием.

Е: Определённая система музыкальная. Но у нас, например, половина музыкантов, которые не знают, а играют. Ну, панк — это «Sonics», это «Ramones», это определённая система — бас, ритм-секция, максимально примитивная.

О: Но можно играть в стиле «Ramones» и не быть панк-группой.

Е: Можно, конечно, в стилистике «Ramones» играть, Но «Ramones» — это панк, потому что они начали играть в 1970-м году. Это очень важный момент. Когда кто что начал. Но ведь, если играть сейчас как «Exploited», то это не значит быть «Exploited». Вот «Exploited» — это панк, потому что это 80-й год, потому что они первые. Всё, что делается в первый раз — это чего-то стоит. Я бы сейчас не стал играть как "Гражданская оборона", если бы сейчас был молодым. Просто в голову бы не взбрело. Мы тогда начали так играть, потому что это было нарушение всех канонов. Если бы все так играли, я бы никогда так играть не стал. Я бы слал играть что-нибудь совершенно другое. Может быть джаз, что угодно. Когда возникает понятие определённого движения, значит, этому движению конец, это закончилось. Дать понятие рок, значит року конец, понимаешь? Если кто-то кричит: "Спартак — чемпион", значит он не чемпион, то есть никогда он «Интер» не обыграет. Понимаешь?

О: Чем панк-рок отличается от рока?

Е: Тут можно целую лекцию музыкальную прочитать. Начало панка — "гаражный панк" 60-ых годов, команды типа «Kinks», «Sonics», «Stranglers», "The Seeds" и панк который возник в 70-ые — "Sex Pistols", «Ramones» и так далее после возник hardcore и всё пошло по нарастающей. Я считаю, что панк настоящий был в 60-ые года ("Sonics", "Standels"). Они панками себя не считали — "Electric Prunes" первый альбом.