Д. Самин - 100 великих художников

• Название: 100 великих художников
• Автор: Д. Самин
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-9533-0602-4

Рублёв, Веронезе, Гойя, ван Гог, Дюрер, Кандинский, Матисс, Рембрандт – это художники разных времен и разного стиля… Но их всех, как истинных мастеров, объединяет вечное горение, вечное вдохновение, вечно одержимая любовь к искусству.

Среди великих художников мира, представленных в данной книге, нет двух одинаковых мастеров. Все они очень различаются по манере письма, творческому подходу, колориту и темпераменту. Но каждое из великих имен с благодарностью и любовью вспоминают подлинные поклонники живописи. Благодаря им живо искусство мастеров прошлого и настоящего. Именно им, любителям и ценителям мировой живописи, предназначена новая книга из серии «100 великих».

---

В этой технике Писсарро, в частности, исполняет картины, показанные на Восьмой выставке импрессионистов 1886 года.

Но довольно скоро художник меняет точку зрения. В сентябре 1888 года он пишет сыну Люсьену: «…Здесь я обдумываю, как обойтись без точки. Я надеюсь достичь этого, но пока еще не могу додуматься, как передать чистый тон, чтобы не было жестко… Как сохранить чистоту и простоту точки и вместе с тем пастозность, гибкость, свободу мазка, непосредственность и свежесть ощущения нашего импрессионистического искусства? Этот вопрос меня очень беспокоит: точка жидка, бестелесна, не имеет содержания, прозрачна, скорее однообразна, чем проста, даже у Сера, особенно у Сера…» В итоге Писсарро возвращается в стан импрессионистов.

Начиная с 1890 года материальное положение художника заметно улучшилось. Так в мае того же года на аукционе два его пейзажа были проданы за 3500 франков. В последующие годы Писсарро неоднократно посещал Англию, Бельгию, Голландию, Бургундию, Руан и Гавр.

Большую роль в творчестве художника девяностых годов играют городские пейзажи. Художник обращается к видам Руана, Дьеппа, Парижа. Особое место занимает в творчестве позднего Писсарро столица Франции. Художник постоянно жил за городом, но Париж настойчиво притягивал его.

Как пишет А.Д. Чегодаев: «Писсарро Париж пленяет непрекращающимся и всеобщим движением – ходьбой пешеходов и бегом экипажей, течением потоков воздуха и игрой света. Город Писсарро не перечень достопримечательных домов, попавших в поле зрения художника, а живой и беспокойный организм. Захваченные этой жизнью, мы не осознаем банальности строений, составляющих бульвар Монмартр. Неповторимое очарование находит художник в неугомонности Больших бульваров. Утренним и дневным, вечерним и ночным, залитым солнцем и посеревшим запечатлел Писсарро бульвар Монмартр, рассматривая его из одного и того же окна. Вся серия состоит из тринадцати полотен. Ясный и простой мотив уходящей вдаль улицы создает четкую композиционную основу, не меняющуюся от холста к холсту. Совершенно иначе строился цикл холстов, написанных в следующем году из окна Луврского отеля. В письме к сыну во время работы над циклом Писсарро подчеркивал отличный от Бульваров характер этого места, то есть площади Французского театра и прилегающего района. Действительно, там все устремляется вдоль оси улицы. Здесь – площадь, служившая конечной остановкой нескольких омнибусных маршрутов, пересекается в самых различных направлениях, и вместо широкой панорамы с обилием воздуха нашим глазам предстает замкнутое пространство переднего плана».

Работал Писсарро также и как рисовальщик, акварелист и гравер (в технике офорта и литографии). Наибольших достижений он добился в графике. Из всех импрессионистов он лучше всех смог перенести в офорт и литографию атмосферу мимолетного и изменчивого.

Последние годы принесли Писсарро долгожданный успех и материальное благополучие. Художник по-прежнему много пишет, но все больше сил отнимает у него не работа, а, по его собственному выражению, борьба со старостью.

Умер Писсарро 13 ноября 1903 года.

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ГЕ

(1831–1894)

«Картина – не слово, – говорил Ге. – Она дает одну минуту, и в этой минуте должно быть все, а нет – нет картины».

Творчество Ге проникнуто страстным протестом против угнетения и подавления человеческой личности. Образ страдающего человека, стоящий в центре искусства Ге, призывал к переустройству жизни на началах справедливости: «Я лучше человека ничего не знаю и буду всегда верить: все, что моя радость, мое счастье, мое знание – все от людей».

Николай Николаевич Ге родился 27 февраля 1831 года в Воронеже. Когда ребенку было три месяца, умерла его мать. Вскоре отец, внук французского эмигранта и отставной офицер, вместе с семьей переехал в Киев. Позднее семья перебралась в Подольскую губернию, где отец купил село. Здесь и прошло детство Ге. Воспитанием мальчика занимались бабушка и крепостная няня, которые оказали влияние на его душевный склад. Уже в детстве формируется добрый, мягкий характер, который всегда привлекал к художнику людей.

С 1840 года Ге шесть лет учится в Киеве, сначала в частном пансионе, затем в гимназии, и здесь начинает серьезно увлекаться рисованием. По окончании Киевской гимназии в 1847 году Николай поступает учиться на математический факультет Киевского университета. С 1848 года он – студент Петербургского университета. Учебу Николай совмещает с посещениями Эрмитажа и долгими часами рисования. Увидев картину Брюллова «Гибель Помпеи», Ге твердо решает стать художником.

В 1850 году он поступил в Академию художеств. Будучи учеником профессора Васина, Ге фактически воспитывался на живых образцах творчества Брюллова. Впоследствии Ге отметил, что дало ему изучение живописи Брюллова: «Он ввел у нас живой рисунок, т.е. поглощение всех общей формой. В этой общей форме могло проявиться живое движение характера фигуры. Этого прежде не было. Он ввел также у нас рельеф, тесно связанный с рисунком. Предметы стали отделяться от фона. Он внес необходимый для картины свет. Это оживило фон и сделало его отсутствующим, как в природе».

В 1855 году за картину «Ахиллес оплакивает Патрокла» Ге удостоен Малой золотой медали. Итогом же академической учебы Ге была его картина «Саул у Аэндорской волшебницы» (1856), за которую он получил Большую золотую медаль. В этой картине Ге использовал многие приемы Брюллова. Он сумел передать душевное потрясение, большие человеческие чувства. Картина дала художнику право на поездку за границу.

Весной 1857 года вместе с молодой женой А.П. Забелой он выехал за границу. «Ежели бы меня спросили: зачем вы едете? Я б, может быть, ответил: заниматься искусством; но это был бы ответ внешний, не тот. Себе бы я отвечал: оставаться здесь я не могу; там, где ширь, где свобода, – туда хочу. Шесть лет гимназии, два года студенчества, семь лет Академии – довольно, больше нельзя выносить», – вспоминал художник.

Посетив Германию, Швейцарию, Францию, Ге на несколько лет поселился в Риме. В первых итальянских работах Ге по-прежнему сильно влияние Брюллова: «Смерть Виргинии», «Любовь весталки». «Разрушение иерусалимского храма».

В дальнейшем художник преодолевает подражание Брюллову, творчески переработав его методы. В 1858 году в Риме состоялась встреча Ге с А.А. Ивановым и его картиной «Явление Христа народу». Творение Иванова оказало на Ге серьезное влияние, что вскоре проявилось в эскизе «Возвращение с погребения Христа» (1859).

Изучение произведений Иванова и мастеров итальянского Возрождения помогло художнику выйти на свою большую тему. Главной для всего его последующего творчества становится тема страдающего человека, драматического столкновения мировоззрений.

Впервые эта тема отчетливо прозвучала в картине «Тайная вечеря» (1863). В том же году она была привезена в Петербург.

«Всем своим образным строем "Тайная вечеря" напряженно драматична, – пишет Н.Ю. Зограф. – Христос только что произнес слова обличения, и в тихую прощальную беседу ворвались тревога, смятение, горе и гнев. Золотистый луч светильника, разрывая мягкий сумрак комнаты, вспыхивает отблесками на лицах, фигурах собравшихся, отбрасывая на стены и пол гигантские тревожные тени. Яркий свет выхватывает из темноты край покрытого белой скатертью стола и стоящую рядом порывистую фигуру взволнованного Петра. Резким контрастом к нему высится на переднем плане темный силуэт Иуды. Его мрачная фигура исполнена какой-то значительности. Это не мелкий корыстолюбец, предавший учителя за тридцать сребреников, но отступник в полном значении этого слова, сознательно обрекающий себя на отторгнутость, на проклятие. Предельная напряженность правой части картины как бы гаснет в группе окружающих Христа учеников. Здесь все окутано мягкой светотенью, в сумраке комнаты еле различимы фигуры второго плана. Меркнут горячие тона, в окне встает холодная синева ночи. Тихо переговариваются апостолы. Погружен в себя объятый горестными размышлениями Иисус. Его полулежащая фигура своими мягкими, как бы усталыми очертаниями разрешает взволнованную динамику композиции».

Реакционная пресса усмотрела в картине Ге грубость лиц, «торжество материализма и нигилизма», а цензура запретила воспроизводить ее. Но прогрессивные деятели встретили ее восторженно. И.Е. Репин писал: «Не только у нас в России, можно смело сказать – во всей Европе, за все периоды христианского искусства не было равной этой картине, на эту тему. Если картина была интересна для просвещенной публики, то еще более она была поучительна для художников новизной искусства, смелостью композиции, выражением великой драмы и гармонией общего. Вещь эту можно смело повесить рядом с самыми великими созданиями искусства живописи». За это произведение Ге был избран действительным членом Академии художеств.