Антология - Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями)

• Название: Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями)
• Автор: Антология
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01402-9

Бич и Молот — два символа эпохи охоты на ведьм, прозвища, которыми награждали преследователей еретиков, истребителей тех, кого стали подозревать не просто в колдовстве, а в причастности к секте, поклонявшейся самому дьяволу. В книге собраны материалы о гонениях на ведовство во Франции, Испании, Германии, Англии, Шотландии и Новом Свете, а также протоколы судов над ведьмами, допросы обвиняемых, исторгнутые под пыткой в тюремной камере, вердикты демонологов и расценки на услуги палача.

---

Позднее, не шевеля ни языком, ни губами, она производила странные звуки, оскорбляя священника. «Иногда во время припадков она кричала, что некая женщина (соседка) является ей и причиняет эти страдания». Однако женщина, на которую пало это подозрение, пользовалась большим уважением в округе и сумела найти достаточно свидетелей в свою защиту. Элизабет Кнап затем поправилась и предположила, что ее донимал сам дьявол в облике порядочного человека. Преподобный Сэмюэл Уиллард, который позднее будет фигурировать в Салемском процессе, был в то время пастором в Гротоне и отметил этот случай одержимости (Инкриз Мафер напечатал о нем в «Американских чудесах Христа»). Возможно, именно происшествие с Элизабет объясняет скептицизм Уилларда в деле 1692 г., так как ее поведение сильно напоминало поведение Мерси Шорт и в самом деле послужило примером для подражания девочкам из Салема.

В общей сложности в Коннектикуте с 1647 по 1662 г. за ведовство совершенно точно повесили девять человек и еще двоих казнили за какие-то сходные проступки, среди казненных было девять женщин и двое мужчин.

Ведовство в Массачусетсе

Маргарет Джонс, которая применяла простейшие снадобья для лечения больных, повесили 15 июня 1648 г. в Бостоне. «Ее заподозрили отчасти потому, что… когда она поссорилась с соседями, с теми стали приключаться разные неприятности». Женщину обвинили в том, что она якобы насылала порчу на детей, а когда ее обыскали, то нашли ведьмин знак, «сосок, припухший, как будто его совсем недавно сосали». Вскоре после этого в Дорчестере казнили некую миссис Лейк. В 1651 г. пуритане посвятили целый день молитвам, чтобы выяснить, «насколько сатана силен среди нас в отношении ведовства». На следующий год в Ипсвиче Джон Бредстрит был обвинен в «близком знакомстве с дьяволом». В качестве наказания был определен штраф в 20 фунтов или порка кнутом. В том же году (1652) Бостонский суд решил, что Хью Парсонс из Спрингфилда «по закону не виновен в ведовстве», но его жена была осуждена. В Кембридже некую миссис Кендал судили за то, что она заворожила маленького ребенка, отчего тот умер. Нянька, которая ходила за младенцем, подтвердила, что миссис Кендал качала ребенка на руках и вообще уделяла ему много внимания, но после этого младенец изменился в цвете и умер. Родителей ребенка даже не вызвали в суд, хотя они позднее подтвердили, что тот умер от переохлаждения из-за небрежности няньки, оставившей его без присмотра. Когда это выяснилось, нянька уже сидела в тюрьме за прелюбодейство; там она и умерла, после чего и разгорелся скандал.

В 1656 г. в Салеме обвинили в ведовстве миссис Хиббинс, пользовавшуюся всеобщим уважением вдову, сестру губернатора Ричарда Беллингама, которую и повесили 19 июня. Некто Джошуа Скоттоу вступился за нее и дал в суде показания в ее пользу; судьи сочли его поступок оскорбительным для себя и заставили смелого свидетеля принести публичные извинения.

В последующие два десятилетия (1660-1680) суды чаще всего отказывались рассматривать дела о ведовстве; угли некогда большого костра почти совсем уже остыли, когда девочки и судьи из Салема раздули из них яркое пламя. К примеру, в 1673 г. в Бостоне судьи объявили Юнис Коул «по закону виновной» в совокуплениях с дьяволом и ограничились тем, что изгнали женщину за пределы юрисдикции Бостона. В 1674 г. в Салеме судья вынес предупреждение Кристоферу Брауну за то, что тот вел беседы с дьяволом. В 1680 г. в Ипсвиче некая Маргарет Рид просто не явилась в суд отвечать на обвинения, судя по всему, никто не предпринимал мер, чтобы ее задержать. Тетушка Гловер, иммигрантка из Ирландии, была последней женщиной, повешенной в Бостоне за ведовство: казнь состоялась 15 ноября 1688 г.

Одно из позднейших дел (1679) началось из-за полтергейста, который поселился в доме Уильяма Морса в Ньюбери: некоего матроса по имени Калеб Пауэлл подозревали в том, что он вызвал все эти возмущения при помощи ведовства, однако суд отпустил его, заставив оплатить издержки, а вот миссис Элизабет Морс признали виновной; однако приговор не был приведен в исполнение, а еще через год женщину выпустили из бостонской тюрьмы, где она находилась все это время.

После Салемских процессов люди, казалось, устыдились собственной глупой доверчивости, и дела о ведовстве пошли на убыль. Последний в Массачусетсе суд над ведьмой можно рассматривать как своего рода похмелье после Салема: в 1693 г. Сара Пост из Андовера была признана невиновной в «заключении договора с дьяволом, а также в том, что поставила подпись в его книге».

Нью-йоркские ведьмы

За исключением двух описанных здесь процессов, мания преследования ведовства в XVII в. обошла Нью-Йорк стороной. Когда суды над ведьмами шли в Салеме, Нью-Йорк стал убежищем для тех, кому удалось бежать из колонии Массачусетс-Бей. Здесь гостеприимно принимали беженцев Натаниеля Гари и его жену, Филиппа и Мэри Инглиш, которые даже были представлены губернатору Бенджамину Флетчеру. Возможно, именно присутствие маленькой колонии изгнанников побудило Джозефа Дадли, который жил в Нью-Йорке с момента своей отставки с поста вице-губернатора Массачусетса в 1689 г., уговорить голландских священников Нью-Йорка послать губернатору Бостона сэру Уильяму Фипсу доклад о шаткости спектрального доказательства, используемого против ведьм.

Главной причиной, почему мания ведовства практически не затронула Нью-Йорк, Джордж Линкольн Берр считает голландское влияние, указывая при этом на целую плеяду голландских мыслителей — Иоганн Вейер, Иоганн Гревий, Бальтазар Беккер, — которые противостояли охоте на ведьм в своей стране, благодаря чему Голландия после 1610 г. не знала ведовских процессов.

Даже если дело по обвинению в ведовстве доходило в Нью-Йорке до суда, и судьи, и присяжные обычно проявляли в таких случаях здравомыслие. К примеру, в 1670 г. обитатели Уэстчестера подали жалобу на Кэтрин Харрисон, которая недавно перебралась из Уэзерсфилда, Коннектикут, с требованием отослать ее туда, откуда она приехала. «Не спросясь согласия жителей города, против их воли, она поселилась среди них; известно, что на ней лежит подозрение в ведовстве, и с момента своего появления в их городе она подала обитателям повод для беспокойства». Месяц спустя, в августе, ее вместе с капитаном Ричардом Пантоном, «в доме которого она обитала», вызвали в Нью-Йорк на суд. Судья пришел к следующему решению: отложить дело до следующей сессии Генерального суда, и к октябрю 1670 г. Кэтрин Харрисон была оправдана.

Еще один протокол (от 1665 г.) составлен на Лонг-Айленде, где первую колонию (в графстве Саффолк) основали обитатели Новой Англии, однако с 1664 г. она полностью перешла под юрисдикцию нью-йоркских властей. Документ представляет особую ценность, прежде всего, как типично американский обвинительный акт по делу о ведовстве (первый образец был опубликован в «Символографии» Уильяма Уэста в 1594 г. Во-вторых, речь в нем идет только и исключительно о колдовстве или порче — ни договор с дьяволом, ни другие характерные условности ведовского процесса не упомянуты в нем ни словом. Надо сказать, что законодательство Нью-Йорка ведовство, как таковое, не считало преступлением; только если возникали подозрения, что при помощи ведовства было совершено убийство, за него могли привлечь к суду, но и то именно как за уголовно наказуемое деяние, а не за ересь. В-третьих, предложенный протокол заслуживает внимания еще и потому, что присяжные нашли свидетельские показания недостаточными, а суд отпустил обвиняемых, связав их клятвой впредь не навлекать на себя подозрений дурным поведением. Точно такие же обвинения в Старой, а также и в Новой Англии наверняка повлекли бы за собой смертный приговор и казнь.

Дано во время выездной сессии суда в Нью-Йорке во второй день октября 1665 года.

Слушается дело Ральфа Холла и супруги его Мэри по подозрению в ведовстве.

Имена людей в составе Большого жюри: Томас Бейкер, старшина присяжных, житель Истхемптона; капитан Джон Саймондз из Хэмпстеда; мистер Галлет; Энтони Уотерс с Ямайки; Томас Вэндалл из Маршпат-Киллз (Маспет); мистер Николз из Стэмфорда; Бальтазар де Хаарт, Джон Гарланд; Джейкоб Лейслер, Антонио де Милль, Александр Манро, Томас Серл из Нью-Йорка.

Аллард Энтони, шериф Нью-Йорка, представил обвиняемых суду, после чего им был зачитан следующий обвинительный акт, сначала Ральфу Холлу, затем Мэри, его супруге:

«Констебль и попечители города Ситолкотт (Ситокет, теперь Брукхевн) в Ист-Райдинге, Йоркшир (графства Саффолк), на Лонг-Айленде сообщает его величеству королю, что упомянутый Ральф Холл из Ситолкотта 25 декабря двенадцать месяцев тому назад (1663), в рождественский день, в пятнадцатый год правления его суверенного величества Карла II, милостью Божией короля Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, защитника веры, и т. д., и т. д., а также и в другие дни с тех пор при помощи отвратительного и злонамеренного искусства, именуемого обычно ведовством и колдовством, преступно злоумышлял (как подозревают) в упомянутом городе Ситолкотт в Ист-Райдинге, Йоркшир, Лонг-Айленд, против Джорджа Вуда, покойного обитателя тех же мест, который, как подозревают, по этой причине тяжело заболел. Вскоре после того, как к нему было применено упомянутое злодейское и злонамеренное искусство, упомянутый Джордж Вуд скончался».