Антология - Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями)

• Название: Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями)
• Автор: Антология
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01402-9

Бич и Молот — два символа эпохи охоты на ведьм, прозвища, которыми награждали преследователей еретиков, истребителей тех, кого стали подозревать не просто в колдовстве, а в причастности к секте, поклонявшейся самому дьяволу. В книге собраны материалы о гонениях на ведовство во Франции, Испании, Германии, Англии, Шотландии и Новом Свете, а также протоколы судов над ведьмами, допросы обвиняемых, исторгнутые под пыткой в тюремной камере, вердикты демонологов и расценки на услуги палача.

---

Тем временем некий мистер Мейсон также стал клиентом миссис Боденхэм. Он желал проконсультироваться у нее насчет исхода судебного процесса, в котором должен был принимать участие его тесть, мистер Годдард. За 3 шиллинга миссис Боденхэм проделала следующее.

Она взяла свой посох и нарисовала им круг у себя в комнате, взяла в руки книгу и пронесла ее по кругу. Затем она положила на книгу зеленое стекло, а внутрь круга поместила глиняный горшок с углями, на которые бросила что-то такое, отчего пошел ужасный запах. Когда она призвала таким образом Вельзевула, Мучителя, Сатану и Люцифера, поднялся очень сильный ветер, от которого зашатался дом. Почти сразу же задняя дверь распахнулась и пять духов в обличий оборванных мальчишек, одни покрупнее, другие помельче, ввалились в комнату, где она нарисовала круг, и стали бегать по ней взад и вперед. Тогда ведьма бросила на пол крошки хлеба, которые духи тотчас же подобрали, и стали прыгать через горшок с углями в центре круга, а кот и собака ведьмы плясали вместе с ними.

На суде мистер Мейсон подтвердил несколько фантастическую историю, рассказанную Анной Стайлз, ибо, как только мышьяк под кроватью был найден, начались события, от которых Анна предпочла убраться подобру-поздорову. Вполне естественно, что молодые миссис Годдард стали интересоваться, откуда это у одной из них под кроватью взялся мышьяк, и горничная, опасаясь, как бы они в конце концов не дознались, какую роль сыграла в этом заговоре она, сочла за благо скрыться. Она намеревалась держать путь в Лондон, но по глупости прихватила с собой немного хозяйского серебра, и мистер Годдард организовал погоню, как только кража была обнаружена.

Очень скоро Анну арестовали, и тогда она предприняла героическую попытку выбраться из переделки, в которую попала, объявив, что это миссис Боденхэм ее приворожила. Девушка поведала, что, прежде чем бежать в Лондон, она пошла к ней спросить, правильно ли она поступает. На что миссис Боденхэм ей ответила: «Ты идешь в Лондон поверху или понизу?» — «Что это значит?» — «Если пойдешь поверху, — сообщила миссис Боденхэм, — то это значит, что тебя перенесут в Лондон по воздуху и ты будешь там через два часа; а пойдешь понизу, попадешься в Саттонском предместье».

Девушка предпочла опасностям воздушного путешествия в столицу риск быть пойманной — так оно в конце концов и случилось — в «Саттонском предместье». Но, добавила она, перед тем как отпустить ее, миссис Боденхэм пыталась уговорить ее остаться у нее жить. Если Анна согласится, обещала ей ведьма, то обучится «еще более удивительному искусству».

«Какому же?» — спросила Анна. «Сейчас увидишь», — ответила миссис Боденхэм. «И с этими словами она обернулась большой черной кошкой и улеглась у огня». Девушка, естественно, испугалась, и, видя это, миссис Боденхэм приняла свой обычный облик и сказала: «Прежде чем уйти, тебе придется заложить мне свое тело и кровь, чтобы ты не смогла меня выдать». Анна пообещала, и колдунья принялась действовать.

Она начертила круг и позвала Вельзевула, Мучителя, Люцифера и Сатану; явились два духа в облике здоровых парней с лохматыми черными волосами и встали подле нее, глядя ей через плечо; ведьма взяла горничную за правую руку, стиснула ей указательный палец и уколола булавкой, так что пошла кровь, затем окунула в кровь перо, вложила его девушке в другую руку и ее рукой стала писать в книге, а пока она писала, один из духов положил свою когтистую лапу ведьме на руку.

Закончив писать, ведьма заставила Анну сказать «Аминь», и духи повторили за ней. «И лапа духа показалась ей очень холодной, пока она писала, хотя между ней и ее рукой была рука ведьмы».

По окончании этой маленькой церемонии дух дал миссис Боденхэм серебряную монету, предварительно ее надкусив. Миссис Боденхэм передала ее Анне и тут же воткнула ей в головной убор «две булавки, велела не вытаскивать их и уходить, добавив: „Я буду мучить тебя сильнее, чем одного человека из Кларингтон-парка, которого я заставила ночь напролет ходить по пруду с вязанкой дров на спине, и он не мог их скинуть до самого рассвета”».

Как только Анна поведала суду эту историю, ее скрутил припадок, во время которого она выкрикивала:

О, дьявол, ведьма и двое лохматых парней сейчас разорвут меня на куски! О, проклятая негодница моя рука: она написала мое имя в книге дьявола; вот мой палец, в который впилась тогда булавка, даже след от нее еще не зажил; своей кровью подписала я собственное проклятие и отрезала себя от Небес и вечной жизни; дьявол пришел за мной, о, какой у него ужасный вид, он вошел в меня, распирает мое тело изнутри, гложет мое сердце, разрывает мне внутренности, и нет никакой надежды. О, держите меня, держите, иначе дьявол возьмет меня; я вижу его, он стоит на крыше дома, глаза его сверкают, он утащит меня!

Это было великолепное представление, оно полностью убедило и судью, и присяжных, и сотни зрителей, столпившихся в зале, в том, что миссис Боденхэм виновна. Фактически ее вина считалась установленной с того самого момента, как старую женщину арестовали и обыскали на предмет ведьминого знака.

У нее оказалась грудь длиной и величиной с женский сосок, такая же пустая и мягкая, как сосок, с дырочкой на верхушке, у нее на левом плече, и еще одна такая же в ее потайных органах; чарами и заклинаниями она могла переносить любого человека, мужчину или женщину, со скоростью сорока миль по воздуху; что она могла вылечить любую болезнь заклинаниями, но иногда использовала лекарственные снадобья для того, чтобы излечить насланные ее же отвратительным искусством болезни; что она бралась найти потерянные и вернуть украденные вещи; что она могла принимать облик любого существа, а именно: собаки мастифа, черного льва, белого медведя, волка, обезьяны, коня, быка и теленка.

Несчастная старуха встретила смерть не так спокойно, как многие ее коллеги по ремеслу раньше. По дороге к эшафоту она с криком молила жителей каждого дома, мимо которого ее везли, дать ей выпить, чтобы напиться пьяной и не осознавать, что с ней происходит. Но никто и пальцем не шевельнул, чтобы облегчить ее участь. Когда подъехали к виселице, она взбежала по ступенькам приставной лестницы «с ужасным визгом», а когда петлю накинули ей на шею, попыталась повеситься сама, прежде чем палач успел приготовиться. «Палач остановил ее и попросил у нее прощения, на что она ответила: „Простить тебя! Чума на тебя, вешай меня быстрее”; и это были ее последние слова».

«И так, — продолжает современный событию комментатор, — дорогие мои, всякий, кто оставит Господа при жизни своей, будет оставлен Им в смерти».

С того самого момента, как с ней случился припадок в суде, Анна Стайлз мучилась тем же недугом, пока ей не сообщили, что миссис Боденхэм нет больше в живых. Четыре дня разыгрывала она свой спектакль, терпя «многочисленные мучения, иногда лежа в забытьи, иногда с пеной у рта, а иногда ее так и бросало с нижней кровати на верхнюю, а оттуда на самый балдахин». Играла она превосходно и так пугала некоторых посетителей, что те опрометью выскакивали из комнаты.

Одежду сорвало у нее со спины вместе с куском кожи, а свеча, стоявшая на столе, упала на пол и погасла. В это время случился в комнате мальчик, который уже засыпал, но шум так его напугал, что у него не было сил выйти из комнаты вместе с остальными; он стоял и смотрел и вдруг увидел духа в образе большого черного человека без головы. Он боролся с девушкой, потом одолел ее, схватил, посадил на стул и стал говорить ей, что она должна пойти с ним, он пришел за ее душой, которую она отдала ему. На что девушка отвечала, что она не свободна распоряжаться ею, так как душа ее принадлежит Господу нашему и Спасителю Иисусу Христу, Который купил ее Своею драгоценной кровью. И хотя он получил ее кровь, но душу никогда не получит. Вслед за этим дьявол, еще покидав и поваляв девушку по комнате, исчез в языках пламени.

Все это совершенно убедило судей в полной непричастности Анны к каким-либо махинациям с миссис Боденхэм и краже серебра, что, собственно, и являлось ее главной целью. Благоприятное впечатление, произведенное ею на судей, подкрепилось восклицанием, которое она издала, услышав о казни миссис Боденхэм: «О, сколь любящий Бог Тот, Который избавил меня от союза с дьяволом! О, сколь нежного заступника обрела я в лице Того, Кто спас мою бедную душу из адского озера, увлек меня к свету от самого порога ада. Да будет благословенно имя Его, Кто был моим спасителем и лишил злого духа добычи».

Байдфордские ведьмы

По мере приближения XVII столетия к концу отношение к ведовству постепенно менялось. Этот процесс протекал бы значительно быстрее, если бы суды противостояли травле ведьм, но в отсутствие примера со стороны лорда главного судьи окружные и городские судьи ради того, чтобы задобрить общественное мнение, провозглашали юридическую возможность ведовства, хотя втайне, вероятно, испытывали по этому поводу сомнения. Были, однако, и такие случаи, когда прозвучавшие в суде обвинения и свидетельские показания носили характер столь неправдоподобный, что ни один думающий человек не принял бы их на веру, какого бы мнения о возможности существования ведовства он ни придерживался, и тем не менее, страх перед возмущением толпы в случае вынесения оправдательного приговора склонял правосудие к преступлению.