Роберт Сальваторе - Дорога Патриарха

• Название: Дорога Патриарха
• Автор: Роберт Сальваторе
• Жанр: Фэнтези

В замке короля-колдуна Женги Джарлакс завладел могущественным артефактом и решил с его помощью основать на землях Ваасы королевство Д'Эрт, провозгласив королем Артемисом Первым своего друга Энтрери. Однако эта авантюра оказывается провальной. Энтрери, устав от покровительства неугомонного приятеля и тяжело переживая предательство любимой женщины, отправляется в город своего детства…

---

Джарлакс почувствовал, что Киммуриэля с ним больше нет, - видно, отправился готовиться к битве, - и пошел своей дорогой по городским улицам. На углах горели фонари, но их свет дрожал под порывами ветра, к тому же из-за большой разницы дневной и ночной температуры вверх уже поползли клочья тумана, еще сильнее рассеивая свет. Дроу поплотнее запахнул плащ и мысленно приказал сапогам не издавать шума. Наверное, лучше стать незаметным.

Вот так, неслышно ступая, почти неотличимый от тени в своей дроуской одежде, он не только без труда добрался до лестницы у их квартирки, но еще и несколько раз обошел вокруг дома, разглядев при этом кое-кого, кто его не заметил.

Прикоснувшись к своей великолепной шляпе, Джарлакс оторвался от земли и беззвучно заскользил над расшатанной скрипучей лестницей. Войдя в прихожую, он в полной темноте приблизился к двери в комнаты.

Правда, полной эта темнота была лишь для обитателей поверхности. Он же смутно различал маленькую фигурку дракона, укрепленную над дверью, только цвет ее глаз не мог разобрать. Он попросил Энтрери оставить дракона белым, но разве ему можно верить?

Не желая светом привлекать внимание тех, кто следит за домом, дроу достал из-под шляпы кусок черного фетра. Повертев лоскут в руках, пока он не увеличился в размере, Джарлакс бросил его на стену.

Фетр прилип, и в стене на его месте волшебным образом появилось отверстие, в котором забрезжил слабый свет свечи.

Джарлакс пролез внутрь и увидел, что Энтрери стоит в тени у окна и глядит на улицу в узкую щель между шторой и рамой. Не оборачиваясь, убийца приветствовал приятеля кивком.

– К нам собираются гости, - прошептал он.

– И даже больше, чем ты думаешь, - ответил Джарлакс. Протянув руку, он забрал свой волшебный кусок фетра, и стена стала гладкой, как прежде.

– Снова начнешь пилить меня за то, что я пошел против Нелликта? Снова будешь причитать, что же я наделал?

– Некоторые из наших гостей, несомненно, от Нелликта.

– Только некоторые?

– Дозорные тоже нами заинтересовались, - пояснил дроу.

– Дозорные? Это те, что служат королю Гарету?

– Подозреваю, они вычислили, что в замке сражались не только с горгульями и драколичи. В конце концов, двое из четырех были убиты одним и тем же клинком.

– И снова я виноват?

– Вряд ли, - рассмеялся Джарлакс. - Если тут, по мнению Гарета, вообще есть чья-то вина.

Энтрери подошел ближе к окну, острием кинжала поддел край шторы и чуть отодвинул ее, чтобы лучше видеть улицу.

– Не нравится мне это, - негромко проговорил он. - Они знают, что мы здесь, и могут напасть…

– Тогда надо убираться отсюда, - перебил его дроу. Энтрери отпустил штору и, отступив от окна, поглядел на друга:

– К драконам, что ли?

– Они больше не желают иметь с нами дела, - покачал головой Джарлакс. - Думаю, их запугали соратники Гарета.

– Замечательно.

– Ну, они всего лишь драконы.

Энтрери состроил гримасу - уточнять, что это значит, он не собирался.

– Так куда? - спросил он.

– В городе везде будет небезопасно. Скорее всего, щупальца обоих наших врагов протянулись по всей Дамаре.

Лицо Энтрери застыло. Он сообразил, что у приятеля на уме.

– В замке нас ждет приют, - подтвердил его опасения дроу.

– Приют или заточение?

– Что одному - тюрьма, другому - дом родной.

– Другому дроу, - уточнил Энтрери, и Джарлакс рассмеялся.

С улицы донеслись какие-то звуки - времени для препирательств не осталось.

– Ладно, веди, - обратился Энтрери к своему другу, и Джарлакс повернулся к двери.

– Белый, как мы договаривались? - спросил он.

– Да.

Дроу открыл дверь и сразу остановился. Держа ее распахнутой, он отступил в сторону и жестом предложил Энтрери пройти первым.

– Голубой, - промолвил убийца, проходя под притолокой, и снял фигурку.

Джарлакс от души рассмеялся.

* * *

– Говорю тебе, это парни Гарета, - прошипел своему напарнику Боусун Синяк.

Этот проныра, невероятно тощий и юркий, мог пролезть где угодно - для него и самый узкий переулок был все равно, что широкий проспект, и это вызывало досаду его напарника, рослого молодого чародея Ремилара Смельчака, чье мнение о самом себе было гораздо выше мнения о нем наставников в Цитадели Убийц.

– Значит, Дозорные тоже заинтересовались этим типом - Артемисом Энтрери, - рассудил Ремилар и тут же едва не упал, зацепившись краем своей лазоревой мантии за обломок какой-то доски.

– Или нами, - добавил Боусун. - Похоже, те ребята вон там следят за парнями Бергея в конце переулка.

– Встречные интересы, - безразлично отозвался чародей. - Что ж, хорошо, тогда надо быстро сделать свое дело и поскорее испариться. Я не для того прервал свои ученые занятия, чтобы остаться ни с чем.

– Только этого парня голыми руками не возьмешь, а его дружка, дроу, и подавно.

Ремилар пренебрежительно хмыкнул, обошел своего чересчур осторожного товарища и осмотрел улицу из-за угла дома.

Боусун поспешил следом и выглянул из-за его спины.

– Очень быстро, понял? - снова спросил Ремилар.

– Я туда проскользну и незаметно подберусь к этому гаду, Энтрери, - предложил Боусун. - Ты их отвлеки, а я сделаю всю грязную работу. В качестве доказательства срежу ему уши.

Но Ремилар все представлял себе иначе.

– Нет у нас времени на твою хваленую пронырливость, - возразил он, и Боусун мог бы уловить в его голосе легкий сарказм, если бы обладал хоть толикой проницательности. - Сейчас ты у нас будешь вместо приманки. Иди прямо в дверь. Вытащи его из дому - ну, или их, если дроу тоже там, - и выхватывай оружие. Ты должен занять его всего на пару секунд, а я уложу его магической молнией, а потом осыплю градом снарядов, чтоб уж наверняка. Тебе останется только забрать трофей; если хочешь, бери голову, только быстро. Я щелкну пальцами - и все, нас здесь уже не будет, вернемся в Цитадель.

Боусун слушал, тупо глядя на него, потом открыл рот, чтобы что-то спросить, но Ремилар схватил его за грудки и выпихнул на улицу.

– Тебе что, охота сразиться с Дозорными или, может, хочешь уступить Энтрери другим желающим? - прошипел он.

Тут из дома донесся ужасающий шум, действовать надо было немедленно. Боусун поспешил ко входу и уже взялся за дверную ручку, но тут дверь распахнулась, сорванная с петель сильнейшим ударом, и в проеме возник Энтрери верхом на выдыхающем черный дым огромном лоснящемся вороном скакуне с объятыми языками рыжего пламени копытами. Страшному зверю все равно было, что за преграда перед ним, поэтому с окаменевшим от изумления Боусуном он поступил точно так же, как и с дверью.

Страшный удар копытами поверг беднягу на мостовую, он перекатился и по счастливой случайности попал между задними копытами, и адский жеребец пронесся над ним, не зацепив. Однако удача тут же отвернулась от Боусуна, потому что из двери вылетел другой такой же конь, неся на спине темного эльфа. Бедный Боусун едва приподнял голову, как в тот же миг полыхающие копыта сорвали с него скальп.

Затаившись в тени переулка, Ремилар, обладавший гибким умом в большей степени, чем смелостью, быстро отбросил первоначальный план и принялся за исполнение последнего из задуманных заклинаний.

* * *

Пальцы ее дрожали, когда впервые после возвращения из Палишука она отважилась прикоснуться к крышке этой небольшой шкатулки. Во время короткой остановки в крепости перед отбытием в Бладстоун-Виллидж на церемонию Калийа постаралась взвалить на себя как можно больше дел, главным образом для того, чтобы не осталось времени и возможности взять в руки эту самую вещь. И сейчас ей было невыносимо трудно решиться открыть ее.

В маленьком ларце хранились всякие безделицы, ожерелье и свернутый трубочкой рисунок, который набросал один купец, останавливавшийся когда-то с караваном в Долине Фуги. На нем он изобразил стоящих рядом Париссу и Калийю. Одного взгляда на набросок было достаточно, чтобы глаза девушки наполнились слезами. Художник так удачно сумел передать сходство, что дорогая подруга предстала перед ней, будто живая.

Калийа нежно погладила рисунок. Изображенные на нем женщины словно и не позировали: высокая Парисса стоит уверенно и твердо, а Калийа положила, как это часто бывало, голову ей на плечо.

Закрыв глаза, она одной рукой поднесла к лицу шарф, доставшийся от подруги, и вдохнула его запах.

Плечи затряслись от рыданий, и шарф намок от слез.

Поплакав немного, Калийа глубоко вдохнула и заставила себя успокоиться. Сжав губы, она отложила рисунок и шарф в сторону и стала доставать другие вещи: украшения, медали, полученные подругами от прежних командиров Ворот Ваасы, ожерелье из разноцветных камней. Потом она вытащила накладную бороду и коричневый кожаный колпак, которые нередко надевала на себя Парисса, если они вместе отправлялись по кабакам. Она очень убедительно притворялась мужчиной, и Калийа явственно вспомнила, каким сиплым голосом она тогда говорила. Ловко же они дурачили народ в Бладстоуне!