Ирина Сербжинская - За порогом волшебства

• Название: За порогом волшебства
• Автор: Ирина Сербжинская
• Издательство: АРМАДА: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-93556-878-0

В шумном современном городе кого только не встретишь. И никто не догадывается, что в драной куртке бродит по улицам великий маг из чужого мира, к которому порой наведываются еще и его сотоварищи, да и враги тоже. Журналистка Сати и компьютерщик Никита уже встречались с Тильвусом и похитили для него из музея волшебный меч, на этот же раз им надлежит раздобыть волшебные монеты…

---

– Чего смотришь? – поинтересовался один из стариков, в серой клетчатой кепке, бывшей в моде лет пятьдесят назад. Спрашивал он довольно миролюбиво. – Интересно?

Великий маг пожал плечами.

– Игра это такая, китайская. «Го» называется. Вишь, вот у него белые камни, – старик кивнул на кучку голышей, – а у меня – черные. Положено так. Го…

– Вей ци, – глухим бесцветным голосом поправил его другой старик, одетый в теплую синюю куртку.

– Это в Китае так прозвали… а у нас – го, – упорствовал старик в кепке.

Тильвус отломил от батона следующий кусок и сунул в рот. Батон «нарезной» был мягкий и вкусный – хлеб в городе выпекали отменный, хотя великий маг до сих пор тосковал по ячменным лепешкам, которые в Доршате пекли в каждом трактире. Здесь же о ячменных лепешках никто и не слыхивал.

– Китайцы пленные нас играть и выучили, – бормотал старик в кепке и плаще. – Шпионы…

– «Шпионы», – проворчал другой, принимаясь в особом порядке раскладывать светлые голыши, обточенные речной волной. – Все у тебя шпионы…

Тильвус вдруг заметил, что пальцев на правой руке у старика нет, вместо пальцев култышки.

– Отморозил, – пояснил тот, заметив взгляд мага. – Давно уж… Морозы зимой стояли крепкие, а рукавиц-то не было, не положено нам. Ну и отморозил.

Тильвус промолчал и отломил следующий кусок. Старик ткнул култышками в сторону картофельных полей:

– Вот тут, где поля картофельные сейчас, тут лагерь наш был. «Рыбачка» назывался. Слыхал, может? Нет? А чего? Нездешний, что ли? А… Лагерь, да. Попал я туда в двадцать лет и ровно двадцать лет землю там и топтал.

– Кругло как получилось, – заметил старик в кепке, двигая по картонке камни. – Ишь как… и так – двадцать, и сяк – тоже двадцать.

Тильвус поглядел в сторону полей.

– Не знал, что лагерь тут был, – сказал он только для того, чтоб его молчание не показалось невежливым.

– Был, был, – покивал старик в кепке. – Всякие тут сидели, во как. А ты-то не сидел? Повезло, значит…

– Всякие?

– Враги народа, – пояснил старик, аккуратно раскладывая черные голыши в ряд. – Враги, во как. Привезли их сюда зимой, первых-то… А тут поле голое, земля промерзла и снегу по пояс. Ну ничего… ямы копали, столбы ставили, вышки… пока работаешь, не замерзнешь. Ну а баклуши бьешь – сам виноват… не Сочи у нас тут. Не южный берег Крыма. – Он повертел в руках голыш и положил на стол. – Много народу-то померзло в первый год, во как.

– Много… – глухим голосом подтвердил другой. – До сих пор как картошку-то копают, кости человеческие нет-нет да и выкопнут. Ведь людей сколько тут похоронено…

– Враги народа, – поправил его старик в кепке.

– Двадцать лет – прилично, – проговорил маг, прикинув этот срок к меркам человеческой жизни.

– Сначала-то десять было, – сказал старик. Тильвус не раз замечал, что под старость люди становятся словоохотливыми, точно, рассказывая о себе, надеются хоть как-то зацепиться за уходящую жизнь. – А потом еще десятку накинули, да… Всем, у кого срок-то заканчивался. – Он задумался, двигая по картонке голыш. – А в тот день, как объявили нам это, я в карцере сидел… попал на десять суток, без выводки.

– После десяти-то суток редко кто выходит, во как, – заметил старик в кепке. – Все больше покойников выносили из карцера-то. Закоченеют они там, к полу примерзнут, тяжко вытаскивать-то… Сперва ломом отковырнуть надо, а потом уж…

– Да и я бы закоченел, если б кто-то из дежурных не пожалел…

– Как это? – не понял Тильвус.

– Дежурили-то они сутки через двое, – пояснил старик. – А в карцере кормили-то как? Раз в день – хлеба пайка. Вот он, дежурный какой-то, в пайку-то раз в два дня кусок сахару вдавливал. Спас меня…

– А дознаться бы, кто это, – неожиданно жестко проговорил старик в кепке. – Какая сволочь это делала, дознаться, да его самого бы… в карцер-то, во как!

Тильвус повертел в руках кусок батона и сунул в карман: есть внезапно расхотелось.

– А как реабилитировали нас, вот тут на заводе и работал. – Старик ткнул култышками в сторону бывшего завода. – Сперва в бараке жил, потом квартиру дали…

– Хорошо, – неуверенно проговорил великий маг.

Старик оперся обеими руками на палку, забыв об игре в го и глядя на картофельные поля.

– Хорошо, конечно… Вот в этом самом доме, – он кивнул на девятиэтажку, – квартиру-то дали. Окнами аккурат на мою зону, на лагерь бывший. Чтоб всю жизнь видел… И надзиратель мой, что двадцать лет меня охранял, напротив меня проживает… дверь в дверь… и каждый день я его вижу. И до смерти так будет. – Он посмотрел на дом. – Хотел было поменять…

– Квартира-то ведомственная, во как! Как ты ее поменяешь? – ухмыльнулся старик в кепке. Тильвус заметил, как во рту у него блеснули стальные коронки. – Живи уж, где посадили… Прописали то есть…

Бывший зэк плюнул, поднялся, тяжело опираясь на палку, и побрел к дому, шаркая ногами в растоптанных ботах.

– Оби-и-и-делся, – протянул старик в кепке, глядя вслед. – А чего? Что ж я – не прав? Прав! Государство просто так не сажает, вот как. Государство, оно за дело сажает. А посадили – отсиди…

Тильвус молча смотрел на него.

– Дед, – негромко спросил он наконец. – А ты кто?

– Я-то? – переспросил тот, и Тильвусу показалось, что он подавил смешок. – Надзиратель я его. Надзиратель, во как.

Он поглядел вслед старику.

– Двадцать лет вот в этом самом лагере и оттрубил… Его охранял. – Он мотнул головой вслед ушедшему. – И не загнулся ведь он, живучий… Каждую зиму ждал я, что все… ан, нет… гляжу, извернулся как-то – и опять живой, во как… В одну зиму думал, уж сейчас точно – каюк ему… Зимы-то тогда были… сейчас-то мягче, не в пример. А тогда! Как ударит мороз, да с ветром! Встретишь колонну, да пока проверяешь, всю душу выдует ветром, во как. По две пары рукавиц надевали – и то не спасало, во как… Ну думаю, уж теперь – точно помрет! Ан нет, не замерз ведь… пальцы только отморозил да оглох на одно ухо. А чего – пальцы… ему ж не на скрипке играть… кладовщиком работать и без пальцев можно.

Он подвигал камни.

– И какая гнида сахар ему передавала, до сих пор дознаться хочу… Что за гниль среди своих была? Рядом ведь ходил, гад, вместе со мной работал, да теперь уж не узнаешь кто…

Он помолчал немного.

– И выпустили нас с ним в один день. – Старик поискал кого-то взглядом, но не нашел. – Его реабилитировали, меня – демобилизовали. Он-то небось думал, все, освободился от меня, а не тут-то было… не так это просто, во как. – В голосе бывшего надзирателя послышалось злорадство. – Он-то забыть про эти двадцать лет хотел, ну да я то-то рядом… всегда напомню. Да и лагерь-то наш из окошка хорошо виден. Ну понятное дело, поле там сейчас картофельное, стройка какая-то началась, да ведь сохранилось кой-чего… Я и сейчас с закрытыми глазами скажу, где какой барак стоял, где вышки, где ворота были, во как. Ну и он помнит…

Старик поглядел на черные камни-голыши, разложенные на картонке, и поднял на Тильвуса бесцветные глаза.

– И помрем мы с ним в один день, – сказал он, как о чем-то давно решенном. – Он, значит, в царствие небесное – и я с ним туда же… без надзора не оставлю.

Он издал какой-то звук, словно подавился смешком.

Тильвусу вдруг невыносимо стало находиться рядом с этим человеком. Он поднялся и пошел к остановке, чувствуя спиной тяжелый взгляд бывшего надзирателя.

До центра маг добрался без приключений. Он вышел на конечной остановке, возле огромного старинного дома с аркой. В этом доме много лет назад проживали высшие чины НКВД, поэтому горожане в то время старались без особой нужды поблизости не прогуливаться. Сейчас же просторные квартиры скупали небедные предприимчивые люди, отселяя дряхлых пенсионеров в тихие районы подальше от центра. Громкие имена, наводившие в свое время трепет на местных жителей, давно уже никого не пугали.

Тильвус посмотрел на солнце, определил время и прикинул, как бы побыстрее добраться до бульвара. Если свернуть с улицы и срезать путь по заросшему древнему парку медицинского университета, то вполне можно уложиться минут в пятнадцать.

Он отыскал вход и побрел по дорожкам парка. На спортивной площадке, несмотря на ранний час, играли в волейбол студенты. Сбоку от площадки суетливо бегал толстый человечек, наблюдая за игрой, и беспрестанно дул в свисток, оглашая парк трелями. Правила странной игры с мячом, который нужно было зачем-то перебрасывать туда-сюда через сетку, показались великому магу мудреней, чем эльфийская грамота.

Миновав площадку, Тильвус сошел с дорожки и проломился сквозь заросли боярышника. Он знал точно, что тут, за кустами, есть подходящая дыра – давным-давно кто-то из студентов, не желая обходить парк, ухитрился выломать несколько металлических прутьев решетки. Великий маг подобный вандализм не одобрял, но в данном случае не мог не признать: если б не ленивые вандалы – будущие медики, – идти до бульвара пришлось бы раза в три дольше.