Бернхард Гржимек - Австралийские этюды

• Название: Австралийские этюды
• Автор: Бернхард Гржимек
• Издательство: Армада
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0623-1

Книга известнейшего писателя-натуралиста Бернхарда Гржимека содержит самую полную картину уникальной фауны Австралии, подробное описание редких животных, тонкие наблюдения над их повадками и поведением. Эта книга заинтересует любого читателя: истинного знатока зоологии и простого любителя природы.

---

И тем не менее я даже доволен, что лошади несвойственна та самоотверженная привязанность к человеку, которую проявляет собака. Лошадь — животное эгоистичное и корыстное. Как бы заботливо ты к ней ни относился — для неё важнее всего еда. Когда лошадь голодна, она старается вырваться и попастись на воле. Нет такой лошади на свете, которая бы, как собака, неотступно сопровождала своего хозяина до самой горькой его кончины, не отходя от него ни на шаг, и, изнемогая от голода и жажды, была бы готова идти на верную гибель ради того, кто её когда-то вскормил. Нет такой лошади. Отпусти только лошадь ночью нестреноженной — и где ты её найдёшь утром, и найдёшь ли её вообще — сказать трудно. А ведь бывают случаи, когда от этого зависит твоя жизнь.

На обратном пути мы добрались до русла реки 14-го утром. В запасе у нас оставалось всего пять литров воды. Правда, она отстоялась и выглядела теперь значительно чище, чем в той грязной луже, откуда мы её набирали. Наша измученная лошадь едва передвигала ноги, но, увидев старую колею, явно повеселела, насторожила уши и прибавила шагу. В лагере все были поражены, до чего же она исхудала. Лошадь так и не оправилась после этого похода».

Во время всех последующих вылазок экспедиция Стёрта попадала в бесконечные долины, густо заросшие колючим спи-нифексом, и лошадям приходилось очень осторожно передвигаться, чтобы не пораниться об его острые шипы. Одна из лошадей не вынесла экспедиционных тягот и сбежала. Все члены экспедиции заболели цингой, от которой двое даже скончались. В 1846 году упавшему духом Стерту пришлось свернуть лагерь и вернуться обратно, так и не достигнув севера Австралии и не обнаружив предполагаемого в самом центре континента озера. Тем не менее путешествие принесло ему мировую известность, он был награждён золотой медалью Лондонского Королевского географического общества. В 1853 году он вернулся в Англию, где шестнадцать лет спустя и умер.

А сбежавшая от него лошадь тем временем коротала свои дни на Купере-Крике.

Кто из нас, европейцев, может похвастаться тем, что хорошо знаком с историей открытия Австралии и знает её первооткрывателей? Имена этих отважных людей как-то прошли мимо нас, потому что их затмили знаменитые исследователи Африки, о которых так много писалось и говорилось в последнее столетие. Не было в Австралии и чёрных королевств, как у истоков Нила, которые можно было бы открыть и завоевать, не было там и громадных внутренних озёр, и будоражащего воображение богатого и разнообразного животного мира. Ничего этого в Австралии не оказалось. Однако исследователи Австралии ничуть не менее исследователей Африки достойны славы и признания, потому что были столь же одержимы своей идеей, самоотверженны и беспредельно мужественны.

Возможно, что «лошадь-робинзон» спустя два-три года всё же видела белых людей и своих сородичей — сопровождавших их лошадей, но этого теперь никто не узнает. А могла она их увидеть вот почему.

Фридрих Вильгельм Людвиг Лейхгард, уроженец Пруссии, обучаясь в Гёттингене и Берлине, познакомился с англичанином Джоном Никольсоном. Вскоре его пригласили погостить в семью друга, и Лейхгард отправился в Англию. Поскольку в Германии в это время наступили времена реакции, вольнодумно настроенный молодой человек, не желая признавать воинской повинности, ожидавшей его в Пруссии, решил домой не возвращаться. Он увлёкся путешествиями и долгое время бродил по Франции, Швейцарии и Италии. А в 1841 году семейство Никольсона, принимавшее в нём дружеское участие, снабдило его деньгами для поездки в Сидней.

Там он рассчитывал получить должность научного консультанта при правительстве, но это ему не удалось. Тогда Лейхгард на собственный страх и риск решил отправиться (совершенно один) в глубь континента. Он прошёл более тысячи километров по совершенно дикой местности — от Нового Южного Уэльса до Моретон-Бея в Квинсленде. Год спустя его назначили руководителем экспедиции, финансируемой частным образом. Эта экспедиция должна была проделать невероятно долгий путь от хребта Дарлинг до Порта-Эссингтона, расположенного на северном побережье Австралии.

Пройдя около пяти тысяч километров по тропической Северной Австралии, Ф. Лейхгард в 1845 году достиг цели своего путешествия — Порт-Эссингтона. Встретили его там со всеми надлежащими почестями. Он был объявлен национальным героем, получил золотые медали географических обществ в Лондоне и Париже, а прусское правительство простило ему то, что он в своё время уклонился от воинской повинности. Его спутник, английский орнитолог Джон Гилберт, во время этой экспедиции был убит туземцами.

В декабре 1846 года Лейхгард возглавил новую экспедицию, которая, выйдя из Сиднея, должна была пересечь весь континент с востока на запад и добраться до главного города Западной Австралии — Перта. Однако ему пришлось вернуться. В феврале 1848 года он сделал вторую попытку. Предполагают, что на этот раз экспедиция достигла русла реки Ку-перс-Крик. Но что с ней случилось после этого, до сих пор никому не известно. Семь человек со всеми вьючными животными и снаряжением исчезли, словно растворились в бескрайней пустыне Внутренней Австралии. И по сей день спустя более столетия никому не удалось хоть что-нибудь узнать о судьбе этой экспедиции.

Пока строптивой лошади Стёрта, пасущейся на берегах Куперс-Крика, снова пришлось увидеть своих сородичей, прошло ещё 12 лет. За этот отрезок времени, между 1850 и 1860 годами, в Австралии произошли немаловажные события.

Все мы немало наслышаны о «золотой лихорадке» в Калифорнии. Однако о том, что в то время происходило на юге Австралии, нам на уроках истории не рассказывали, и поэтому мы не в курсе дела. А происходили там события отнюдь не безынтересные и весьма значительные для всей страны.

В январе 1851 года после восемнадцатилетней отлучки вернулся из Соединённых Штатов на родину в Новый Южный Уэльс некто Э. Харгревс. Приехал он с Калифорнийских золотых копей и потому пребывал в характерном для тех мест нервозном состоянии «золотой лихорадки». Не обладая никакими геологическими познаниями, он вообразил, что поскольку холмы Нового Южного Уэльса удивительно напоминают «золотоносный» ландшафт Калифорнии, то и в австралийской земле должно лежать золото. И, не обращая внимания на всеобщее недоверие и насмешки, он нанял опытного про— водника из аборигенов (который, кстати, тоже нисколько не верил во всю эту затею) и отправился вместе с ним искать золото. Дойдя до притока реки Маккуори, Харгревс заявил, что золото должно лежать здесь, прямо у них под ногами. Накопав земли и насыпав её в сито, он промыл породу в близлежащем бочажке и закричал:

«Вот же оно! Запомни, этот день станет знаменательным в истории Нового Южного Уэльса! Меня сделают бароном, тебя — дворянином, а из моей старой лошади посмертно сделают чучело, которое в стеклянном ящике будет выставлено в Британском музее!»

15 мая 1851 года сообщение об этом сенсационном открытии появилось в утренней газете «Sydney Morning Herald». Сейчас же весь город охватила «золотая лихорадка». Повторилось все то же самое, что было в Америке: государственные служащие, рабочие различных фирм и фабрик — все побросали свою работу и ринулись сломя голову в поисках удачи. Цены на продовольственные товары стали повышаться с каждым днём. Многие магазины перешли на торговлю снаряжением для золотоискателей: калифорнийскими широкополыми шляпами, кирками, ситами.

В августе богатые золотые россыпи были обнаружены возле Балларата, и «золотая лихорадка» переместилась в Мельбурн и Джилонг, из которых вскоре ушло почти все мужское население. В портах качались на волнах неразгруженные суда, потому что все команды во главе с капитанами разбегались на поиски «золота, валявшегося под ногами». Но уже в декабре, когда летняя жара начала становиться все нестерпимей, большинство золотоискателей стало возвращаться назад, не выдержав трудностей и лишений походной жизни. Зато по улицам Мельбурна все чаще фланировали дочки удачливых старателей, разряженные в наимоднейшие платья самых пёстрых рисунков, а солидные матроны, проплывая, оставляли за собой шлейф запахов самых дорогих духов. Сами же золотоискатели, сжимая в руках толстые пачки банкноту кутили в пивных.

Весть об австралийских золотых россыпях быстро облетела весь мир. В Европе начали драться за места на пароходы, отбывающие на новый континент. Австралийцы, которых «золотая лихорадка» в своё время выманила в Калифорнию, слеш— но возвращались на родину, а вместе с ними приехало и много американцев.

Золотоискатели промышляли обычно группами от четырёх до шести человек. Спали они под открытым небом или, в лучшем случае, в парусиновой палатке, работали, как звери, и ничего не могли себе позволить лишнего в этих суровых условиях. К тому же правительство учредило специальную полицию, которая должна была сохранять порядок среди такой случайной разношёрстной публики. Чтобы финансировать такую охрану, правительство установило довольно большой налог (в один фунт), без которого не выдавалось разрешения на право добывать золото.