Эрик Ластбадер - Воин Опаловой Луны

• Название: Воин Опаловой Луны
• Автор: Эрик Ластбадер
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002850-4

Давно закончились колдовские войны, и магия ушла из мира. Но легенда гласит, что гдето есть край, над которым светит опаловая луна, и там отрывается око времени, проникнув в которое человек – если выживает – станет властелином прошлого и грядущего. Так случилось, что Мойши АннайНину, моряку и страннику, выпало отравиться в этот край вместе с дочерью своего друга Чиизаи, чтобы либо спасти мир, либо погибнуть…

---

– Идем, – повернулся он к Мартине. – Мне нужно встретиться с одним далузийцем в таверне у начала Калле Кордель. Я бы хотел выслушать весь рассказ.

«Эль Камбиро» была расположена в начале Калле Кордель. прямо у деревянных пристаней Корруньи.

Здесь воздух был густо напоен запахом моря, и Мойши, глубоко вдохнув, сразу же приободрился.

Скрип снастей стоявших на якоре кораблей слышался ему так же ясно, как будто он оказался совсем рядом с ними. Он понимал – это все изза воды. Звук по ней передается далеко, как над водой, так и под водой.

Рыбаки уже снимали сети, сушившиеся днем на жарком солнце. Теперь они раскладывали их на тихих набережных, прежде чем падет роса и загниет пенька, выбирали из них остатки водорослей и мусора, попавшего в сети днем, затем осторожно скатывали их и, взявшись за скатки по двое, уносили на свои рыбачьи лорхи, укладывали их на палубы и прикрывали брезентом.

На ветру трепетал и хлопал клочок парусины, плескался о сваи прибой, все усиливаясь по мере того, как надвигающийся шторм морщил поверхность моря.

Там, за пределами порта, море уже тяжело ходило волнами. Видимость была неожиданно хорошей, и горизонт, все время смещавшийся изза вздымавшихся волн, тянулся вдалеке черной линией.

Таверна была приземистым сооружением, покрытым побелкой, с распахивающимися в обе стороны дверьми, сквозь которые пробивался призывный лимонножелтый свет, а над ними скрипела, раскачиваясь на ветру, вывеска с изображением гигантского краба в таком сложном панцире, что краб казался чуть ли не доисторическим животным.

Они вошли.

Грубые стены просторной комнаты были под стать деревянным столам и стульям, заляпанным морской водой и выпивкой. Низкий потолок поддерживали толстые деревянные брусья во всю длину помещения. В огромном очаге у дальней стены трещал огонь. Вдоль стены слева тянулась темная резная стойка. Полки за ней были уставлены бутылками. В таверне пахло выпивкой и горелым жиром.

Мойши подвел Мартину к пустому столику в углу напротив стойки, откуда можно было следить за дверьми, не оборачиваясь. Они заказали местного пива, темного, густого и сладкого, почти как мед.

Таверна была заполнена едва наполовину. У очага сидел развалившись моряк, уронив голову на толстую руку, обняв ряд пустых стаканов. Никто не подумал убрать их, даже когда он пошевелился во сне и свалил один из стаканов на земляной пол.

Пара моряков с покрытыми шрамами обветренными лицами играла в кости. Их ритмичный стук по столу убаюкивал, как плеск волн по обшивке корабля.

Толстый мужчина с перемазанным жиром ртом и трехдневной щетиной стоял за стойкой и напевал себе под нос какуюто морскую песенку, вытирая и без того блестящую стойку.

Уже было далеко за полночь.

Вошел высокий далузийский моряк, снял вязаную шапочку и несколько раз стряхнул ее. Подошел к стойке. Жирный протянул ему выпивку и снова стал вытирать стойку. Моряк подошел к свободному столику и развалился на стуле. Сделал глубокий глоток, шумно отер губы.

Мойши потягивал пиво, не слишком осматриваясь по сторонам. Мартина рассказала ему все, что знала, жаль, что так мало, хотя явно дала Чиизаи какойто верный ключ к разгадке. Она все пересказала ему, но он так и не понял, что все это значит. Вдруг его охватила злость на Чиизаи за то, что та сбежала. К несчастью, он был вынужден согласиться с ее действиями. Упустить такой шанс было бы непростительно. Внезапно его охватило неприятное чувство – как будто он сражается с тенями.

Дверь отворилась. Это отвлекло его от мрачных мыслей. Вошел мальчиккамбухо, худенький и маленький. Огляделся по сторонам. Под мышкой он держал какойто сверток.

Он увидел Мойши и подошел к ним с Мартиной. Передал Мойши сверток и пошел было прочь.

– Что это? – спросил Мойши. Мальчик обернулся и пожал плечами.

– Что есть, то и есть, сеньор. Сверток.

– Откуда ты меня знаешь?

Мальчик снова пожал плечами, словно других жестов не знал.

– Мне дал его человек на пирсе. И описал мне вас.

– Что за человек? Как он выглядел?

– Было темно, сеньор. Очень мало света. Я не заметил. – Он отвернулся и бросился прочь.

Мойши несколько мгновений смотрел на сверток. Тот был очень маленький, завернут в промасленную бумагу и перевязан пеньковой веревкой. Он осторожно развернул сверток.

Мартина ахнула.

Это было человеческое сердце. Оно было завернуто в красную окровавленную головную повязку Роха.

Мойши прикрыл сердце промасленной бумагой и очень тихо сказал:

– Я хочу, чтобы ты вышла отсюда как ни в чем не бывало. Возвращайся в меркадо и забудь обо всем, что тут было. Поняла?

– Я хочу помочь, – прошептала Мартина. – Чем смогу…

– Я только что сказал тебе, что ты сможешь сделать. Прошу тебя. Иди прямо сейчас. Я скажу, чтобы Чиизаи встретилась с тобой, когда будет безопасно. Когда все кончится. Прости, что я привел тебя сюда. Мартина. Это было глупо с моей стороны. Пожалуйста, уходи.

Она мгновение в упор смотрела на него, затем кивнула. Гибко встала со стула и пошла к двери. Вышла, не оглядываясь.

Когда она ушла, он встал. Оставил сердце Рохи там, где оно лежало – на столе и вышел из таверны.

Теперь его сжигала ледяная ненависть.

ТОЛЬКО МОРЕ И НЕБО

Тени мешались с несущимися облаками.

Он понимал, что все бесполезно. Но тем не менее все равно искал. Ничто не могло его остановить. Он рыскал по молу и пристаням, тавернам и рыбным рынкам, домам камбухо, стоявшим у воды, обыскал дватри огромных склада в доках. Он разыскивал Хелльстурма – несомненно, это он вырвал сердце у молодого моряка. Он вспомнил, что Мартина говорила о тудесках. Это звери. Но она ошибалась – ни один зверь не сделает такого ради забавы. Звери охотятся, чтобы есть, убивают, чтобы жить. А в этом была какаято страшная расчетливость. Это было куда хуже зверства. В этом было чтото демоническое.

Только бурное море, низкое небо и Мойши АннайНин между ними. Он шагал по скрипучим доскам пристани, и глаза его горели от ярости. И вместе с тем он ощущал какоето сонное отчаяние. Мир не изменится. Мужчины и женщины, как и дети, будут умирать, другие – рождаться, новые города будут вставать на развалинах старых, и всегда, всегда будут те, кто поклоняется злу, кто осуществляет его темные обряды, и зло сочится из них, как застывающая кровь.

Он был один – даже рыбаки, что совсем недавно суетились на пристани, теперь попрятались на своих лорхах, чтобы поспать до наступления рассвета. Последние стражники ушли, и ему казалось, что Коррунья теперь освещена тысячами снов ее жителей, и только он один во всем городе не спит.

Он вдруг подумал о Коссори, о его юности, когда тот жил совсем один на набережных Шаангсея, и слезы наполнили его глаза. Теперь он понимал, каково это. Такое одиночество, словно окружающего мира вовсе не существует. Даже зверям есть куда вернуться.

Наконец, устав от поисков и осознав, что, того гляди, рассветет, он вернулся к более насущным вещам. Чиизаи. Теперь она была единственной нитью, связывавшей его с Хелльстурмом. Он знал, что она, если бы захотела, могла послать ему весточку. Но куда? Она знала три места в Коррунье, где он мог бы находиться. В таверне «Эль Камбиро», где он, как она знала, встречается с Рохой, в доме сеньоры СегильясиОривара и на лорхе Офейи. Первое он отверг сразу же. Если бы он и встретился с Рохой, то Чиизаи знала, что они пробудут в таверне очень недолго. Рискованно. То же самое насчет дома – Чиизаи не могла знать, во что превратился его «разговор» с сеньорой, друг он теперь там или враг. Стало быть, и дом отпадает. Остается только лорха.

Когда он поднялся по сходням, вахтенный приветствовал его.

– Ночью ктонибудь поднимался на борт? – спросил Мойши. – Я не имею в виду команду.

Вахтенный покачал головой.

– Только не во время моей вахты, пилото. Но я только что заступил.

– Кто был до тебя?

– Армазон, пилото. Он сейчас внизу.

– Отлично. Я собираюсь повидать его. Если ктонибудь придет – кто бы то ни был, – зови меня тотчас.

Мойши спустился через люк в трюм. Прошел мимо маленького, но очень удобного камбуза в кубрик. Большинство коек было свободно, поскольку люди, естественно, предпочли провести ночь на берегу с семьями или у подружек. Армазона в его койке не было.

Мойши повернулся и пошел в капитанскую каюту. Там обычно спала Офейя. и даже в обратном плавании Мойши не жил в ее каюте, предпочитая отдать ее Чиизаи. Теперь он обнаружил на широкой капитанской кровати Армазона, спавшего, прикрыв лицо рукой.

Мойши растолкал его.

– А, это ты, – сказал Армазон. – Я уж думал, что мы в последний раз видели тебя. – Он снова повалился на кровать.

– Ктонибудь ночью приходил к лорхе?

– Мм… Нет.

Он поднялся наверх и покинул лорху. Толькотолько ступил на доски пристани, как заметил какоето движение в тени у груды пустых гниющих деревянных бочек.