Диана Удовиченко - Семь камней радуги

• Название: Семь камней радуги
• Автор: Диана Удовиченко
• Жанр: Фэнтези

Что делать, если вместо заслуженного летнего отдыха после удачного поступления в университет вас вынуждают спасать мир? Да еще не свой, а какой-то непонятный, где не действуют привычные законы, а все вокруг пропитано волшебством. Вдруг выяснилось, что Макс - не просто Макс, а наследник старинного магического рода, Мама - не бухгалтер, а ведьма, а любимый пес, погибший два года назад, вернулся и умеет разговаривать. Что бы выбрали вы: отдых, или такой вот сумасшедший тур по Второй грани реальности?

---

– Скоро вечер, - перебила Виктория, - А мы еще ничего толком не выяснили.

– Здесь немного осталось, - сказала Аня, - Может, что-нибудь станет понятно.

– А что тут непонятного? - удивился Эдик, - Дедушка всех замочил, а теперь тут бродит, успокоиться не может.

– Важно понять, чего он хочет, а также как с ним бороться, - сказал Гольдштейн, - А поэтому надо дочитать дневник до конца и выяснить, что он делал, чтобы довести своих родных до самоубийства. Может, это даст нам шанс с ним справиться.

Макс почувствовал легкое покалывание в шею. Он скосил глаза и увидел усатую острую мордочку.

– Михалыч, бродяга! - воскликнул он, - А я уже начал волноваться. Где ты был?

Крыс пошевелил усами и перебрался на другое плечо.

– А кстати, почему он не разговаривает? - спросила Милана.

– Не знаю, не хочет, наверное, - ответил Макс.

– Да тупой он, вот и все, - брезгливо поморщился Эдик, - Какой спрос с крысы?

Михалыч метнул в него негодующий взгляд и протестующее пискнул.

– Ничего он не тупой, - заступился Роки, - Может, он от природы молчаливый. А надо ему будет, заговорит не хуже тебя.

– Так, тихо, слушаем дальше, - рявкнула Виктория.

"30 июня 79 года. Папеньку поразил тот же недуг, что убил остальных. Он страшится подходить к реке, потому что ему кажется, что он утонет. Он перестал выходить из дома, отказывается принимать ванну, и боится воды…"

– Здесь страницы нет, - сказала Аня, - А дальше чернила выцвели так, что ничего не видно.

Она перевернула несколько страниц.

– Вот, здесь можно разобрать. "… Страшная смерть. Как он оказался на крыше? Маменька лежит в горячке, хоронить папеньку пришлось дедушке. Интересно, хватит ли в склепе места для всей нашей семьи?

3 августа 79 года. Сегодня исчез маленький Александр. В последнее время он боялся своей комнаты, плакал и говорил, что под кроватью живет чудовище. А потом начал пугаться и всего дома, показывал куда-то пальчиком и кричал: "Вон они, вон они! Прогоните их!" Мы обыскали весь дом, но Александра нигде не было. Маменька еще ничего не знает, она по-прежнему без сознания. Я спросила Машеньку, где Александр, на что она ответила, что его забрали чудища, и спокойно сказала: "Скоро они придут за мной". Дашенька не выходит из своей комнаты, известие об исчезновении Александра она приняла спокойно и даже как-то равнодушно, лишь сказала: "Прости нас, Господи". Я тоже, кажется, привыкла к смертям вокруг, и жду лишь, когда наступит моя очередь. Дедушку, по-моему, радует мое спокойствие. Он часто заходит ко мне и говорит: "Вот и хорошо, Оленька, так-то оно лучше". Он продолжает делать мне дорогие подарки. Я принимаю их, чтобы не расстраивать его, и даже ношу дома диадему из золотых одуванчиков, но подарки более не радуют меня. Мне все равно, все равно, лишь бы поскорее наступил конец.

5 августа 79 года. Вот и нашелся мой маленький братик. Сегодня я гуляла по берегу, меня, как всегда, сопровождал Пушок. Вдруг он подбежал к воде и завыл, оглядываясь на меня. Я подошла ближе и увидела тело Александра, оно зацепилось за корягу около берега. Я думаю, что он, не выдержав своего страха, побежал ночью к реке и прыгнул в воду. Я взяла его на руки и принесла в дом. Агаша страшно закричала, а дедушка сказал: "Разве можно самой носить такие тяжести, Оленька?" - и отнес Александра в склеп. Упокой, Господи, его душу! Хорошо, что маменька до сих пор в горячке. Кто будет следующим? Может быть, я? Скорее бы.

7 августа 79 года. Машенька сегодня ночью спрыгнула с галереи вниз. Утром мы нашли ее, голова ее была разбита, а руки и ноги переломаны. Надеюсь, она умерла, не мучаясь. Дашенька молится, маменька в горячке. А я жду, когда же и ко мне придет безумие. Я встречу его, как дорогого друга, ведь оно поможет мне забыть все.

9 августа 79 года. Маменька очнулась. Агаша не знала, как сказать ей о смерти Александра и Машеньки. Я бы сказала, но не хочу. Она начнет плакать, а у меня нет сил ее утешать. Мне почему-то не жаль ее, мне все равно. Скорее бы, скорее…

12 августа 79 года. Маменька отравилась. Она пробралась ночью в лабораторию дедушки и что-то выпила. Утром дедушка нашел ее мертвой. Остались только мы с Дашенькой и дедушка. Кто же? Дашенька все молится. Зачем? Ведь бога нет, теперь я это точно знаю. И даже если он есть, то кому нужен такой свирепый бог? Я думаю, что если он есть, то он безумен. Иначе зачем бы ему творить такое?

13 августа 79 года. Я решила попрощаться с Дашенькой. С дедушкой не буду, это его очень расстроит. Но я чувствую, что на этот раз смерть придет за мной.

14 августа 79 года. Умерла Дашенька. Я пришла к ней для того, чтобы попрощаться, и застала ее, как всегда, коленопреклоненной перед иконой. Кажется, я рассмеялась, так мне это показалось забавно. Я спросила: "Чего ты просишь у Бога? Кажется, это уже бессмысленно". Она сурово ответила: "Прощения. Я прошу у него прощения для тебя". "Что же за грех я совершила, что ты столько времени его замаливаешь?" - спросила я. Дашенька сказала: "Ты можешь уже не притворяться, что ничего не знаешь, ведь все, что ты хотела, ты уже получила. Ты, и только ты могла остановить его, но ты этого не сделала. Значит, дедушкины богатства тебе дороже наших жизней". Я не поняла всего, сказанного ею, поняла лишь, что Дашенька винит в смерти родных меня. Я не знала, что сказать, лишь стояла и смотрела на нее. Вдруг Дашенька вскочила и воскликнула: "Нет, эти глаза не могут лгать! Ты и вправду не знала!" Она порывисто обняла меня и расцеловала в обе щеки, повторяя: "Прости, прости меня, как я могла подозревать тебя? Ты ангел, ангел! Но как же ты не догадалась? Ведь тетя Вера знала уже давно. Почему же она тебе не сказала?" Постепенно ко мне приходило осознание чего-то невероятного, ужасного, чего-то, что страшнее самой смерти. Я ласково отстранила Дашеньку и спросила: "Ты думаешь, что кто-то убил всю нашу семью? Кто?" "Оленька, милая!", - воскликнула она, - "Кто остался в живых, кроме нас? Кто не хотел делить на всех свое состояние? Кто любит тебя больше жизни и готов на все, лишь бы ты была богата?" Дашенька замолчала, потом прошептала: "Оленька, бедная моя! Только бы этот грех не пал на тебя!" Она снова упала на колени перед иконой и принялась истово молиться. Я же молча смотрела на нее, не в силах молиться с ней вместе. Страшные картины проходили перед моим мысленным взором, я не понимала, как могла быть такой слепой, как не догадалась раньше? Ведь я могла, могла это остановить! Мне нет прощения, это я виновата во всем. Но теперь я знала, что должна делать. Я сказала: "Не молись за меня, Дашенька. За самоубийц не молятся". Дашенька вскочила и крикнула: "Что ты, Оленька? Не думай об этом!" Вдруг она схватилась за сердце, застонала и упала на пол. Я склонилась над ней, Дашенька не дышала. Ее серые глаза неподвижно смотрели в потолок. Я закрыла эти милые глаза, поцеловала Дашеньку в лоб и вышла, тихо притворив за собой дверь. Теперь я сижу в своей комнате и пытаюсь понять, что же мне делать. Дедушка убийца, это очевидно. Но как он это сделал? И что теперь будет со мной? Ведь он убил всю семью ради меня! Разве может любовь быть такой? Нет, он безумен! Но ведь правильно Дашенька сказала: этот грех падет и на меня тоже. Должна ли я жить с таким грехом? Должен ли жить дедушка? И как мы будем жить? Господи, научи и вразуми меня! Я сижу здесь, а Дашенька лежит на полу своей комнаты, мертвая. И все мои близкие мертвы. Нет, убийце не должно быть прощения!"

– Темнеет, - напряженным голосом проговорил Эдик.

Глава 58.

В каминном зале повис пока еще жидкий сумрак, Аня уже с трудом разбирала строчки. Откуда-то потянуло могильным холодом, раздался тихий шепот. Макс почувствовал, как по спине бегут мурашки, и ощутил уже знакомый страх. Вновь появились видения, в которых гибли его родные и близкие. Борясь с паническим ужасом, он заорал:

– Аня, читай, не останавливайся!

Девушка встряхнула головой, будто пытаясь отогнать тяжелые мысли, и прочла:

"15 августа 79 года. Я не спала всю ночь. Теперь я знала, что должна сделать. Утром я спустилась в дедушкин кабинет, постучала в дверь и вошла. Дедушка сидел за своим столом и что-то писал. Увидев меня, он ласково улыбнулся и сказал: "Здравствуй, Оленька! Как спалось?" Я ответила: "Дашенька умерла". Он нахмурился и, кажется, удивился. Я села напротив и сказала: "Расскажи, как ты убил мою семью". "Ты узнала…" - медленно произнес дедушка, - "Ну что ж, тем лучше. Все это я сделал только ради тебя, я хотел, чтобы ты унаследовала мое состояние. А я богат, я очень богат, Оленька. И зачем я должен был делить свое богатство между людьми, которые только и ждали моей смерти? Конечно, я мог бы составить завещание в твою пользу, но ведь ты, чистый ангел, все равно бы после моей смерти поделилась со всеми, не правда ли?" "Расскажи, как ты убил их", - настаивала я. Кажется, дедушка услышал в моем голосе что-то такое, что его насторожило. Он торопливо заговорил: "Они были шакалами, стервятниками, которые ждали моей смерти! И лишь ты одна любила меня. Помнишь, как ты однажды спросила меня, почему я так много времени провожу в своей лаборатории, а я ответил тогда, что ищу лекарство от страха? Я действительно много лет работал над зельем, которое должно было освободить человека от его скрытых, глубинных страхов. И вот, наконец, мне показалось, что я близок к решению этой задачи. Зелье было получено, и я успешно опробовал его на крысах и кошках. Животные становились абсолютно бесстрашными, они утрачивали природную осторожность, теряли чувство опасности. Но мне было необходимо опробовать лекарство на человеке. Тогда я тайком подлил зелье в похлебку, которую варил кучер Лука. Но каково же было мое удивление, когда от зелья у Луки наоборот обострился его самый сильный страх! Не хотел тебе говорить, Оленька, но Лука повесился, когда твой Пушок забежал на конюшню. Он испугался щенка, в его воображении маленький щенок превратился в страшного зверя! Потом я угостил зельем Игната, который всегда боялся свою жену. Но и Игнат повел себя не так, как я ожидал. Его страх тоже вырвался наружу, и толкнул его на убийство. Я понял, что зелье лишь усиливает человеческие страхи, обостряя их до того, что человек сходит с ума, и страх убивает его. Но и Лука, и Игнат - люди низшего сословия, и они не отличаются душевной тонкостью, их страхи примитивны, реакции предсказуемы. Тогда я решил опробовать зелье на себе. Но почему-то на меня оно не подействовало. Некоторое время я работал над его усовершенствованием, но не добился никаких результатов. Когда же я поссорился с Павлом, мне на ум пришло испытать зелье еще раз. Я не знал, что это убьет его, ведь со мной-то ничего не случилось. Но вышло по-иному. И тогда я понял, что нашел идеальный яд! Зелье доводит человека до сумасшествия, обостряя его страхи, и постепенно приводя к самоубийству. И никто, никто не сможет определить признаки отравления! Затем я подлил зелье Петруше. Мне никогда не нравился этот мальчишка. Его шалости обижали тебя, а еще мерзкий проныра с самого начала подозревал меня. Следом наступила очередь Алексея. Пойми, Оленька, я никого не наказал незаслуженно! Я использовал зелье лишь против тех, кто ждал моей смерти, дабы завладеть моим состоянием! Алексей считал дни до своей свадьбы, а после у меня бы лишь прибавилось недоброжелателей. Ведь и Надежда захотела бы получить богатство! А как отвратительно вел себя Андрей, когда я сделал тебе подарок! Конечно, он желал бы, чтобы драгоценности дарились его дочери! Я избавился и от него. Труднее всего было с Натальей: она оказалась очень сильна и боролась до последнего. Не ожидал, что в этой хрупкой избалованной женщине столько сил! Она каким-то образом нашла верный способ не поддаться своему страху: больше всего она боялась боли, и, чтобы изжить эту боязнь, причиняла себе боль нарочно. Если бы не заражение крови, она могла бы выжить и преодолеть действие зелья. Кстати, жаль, что она не выжила: была бы любопытным материалом для исследования…" Дедушка замолчал и, подойдя к шкафу, достал оттуда графинчик с настойкой. Он налил ее в рюмку, выпил залпом и снова сел за стол, внимательно глядя на меня. "Что же сделали тебе мои близкие?" - спросила я. "Я не хотел убивать твою семью, понимая, что этим причиню тебе боль", - ответил он, - "Но они хотели увезти тебя. Я не мог допустить, чтобы тебя забрали у меня, тебя, ради которой я жил, тебя, светлого ангела, который единственный любит меня бескорыстно! Поэтому я и решил расправиться с ними". Я была не в силах пошевелиться от ужаса. Дедушка рассказывал обо всех своих преступлениях так просто, с видимым удовольствием вспоминая самые интересные, на его взгляд моменты, и смотрел на меня так искренне, словно был уверен, что я пойму и посочувствую! Я прошептала пересохшими губами: "А дети? Машенька с Александром! Они-то в чем провинились?" "Ну, а что им было делать без родителей?" - нетерпеливо отмахнулся дедушка, - "Кто бы воспитывал их? Нет, то, что я сделал - благо для них! Жизнь сироты тяжела и безрадостна. К тому же, дети становятся взрослыми. И кто знает, вдруг они решили бы разобраться в прошлом, понять, что случилось с их родителями? Нет-нет, я правильно поступил, избавившись от детей". Я смотрела на него и видела, что он совершенно безумен. Наконец мне стало понятно, что произошло: приняв зелье, дедушка усилил свои страхи. Видимо, всю жизнь он боялся потерять свои деньги, а еще ему было страшно, что родные не любят его, а лишь мирятся с ним из-за наследства. Обезумев, он принялся убивать всех, кто, по его мнению, ждал его смерти. "За что же Дашеньку?" - спросила я. "Дашеньке я зелья не давал", - протестующе воскликнул дедушка, - "В самом деле, зачем? Ведь ее интересовали только молитвы. Она все равно ушла бы в монастырь, не от мира сего была. Я заходил к ней сегодня утром, видимо, с ней случился удар. Я отнес ее в склеп. Там осталась Агаша, оплакивает ее". Вот и все, дедушка раскрыл все свои тайны. Как же я раньше не видела этого? Ведь маменька догадывалась, и Дашенька тоже… А я была слепа, непростительно наивна… Я принялась водить по столу рукой и нечаянно задела нож для разрезания бумаг. Его тяжелая гладкая рукоять приятно холодила пальцы. Дедушка встал из-за стола, подошел ко мне и, глядя в глаза, сказал: "Ну что, Оленька, теперь-то нам никто не помешает! Мы поедем в Староград, купим там самый лучший дом, и будем жить-поживать. Ты будешь ездить на балы, станешь самой нарядной и богатой дебютанткой, может быть, будешь представлена ко двору! Мы выдадим тебя замуж за самого достойного человека во всем мире! А твой дедушка всегда будет рядом, будет охранять твой покой и счастье. И горе тому, кто попытается тебя обидеть! Я вырежу сердце из его груди! А впрочем, зачем же сердце? У нас ведь есть уникальное средство!" Дедушка рассмеялся, доставая из кармана маленькую склянку с сургучной пробкой: "А какие деньги можно заработать в Старограде с помощью моего зелья! Как думаешь, ангел мой, сколько в столице жен, мечтающих избавиться от мужей-тиранов, мужей, которые спят и видят смерть своих супруг, и детей, родители которых зажились на этом свете? И сколько они готовы заплатить за свободу? Мы станем еще богаче, Оленька! Кстати, ты выпила ли эликсир бессмертия? Выпей, дитя мое! Я готовил его всю жизнь, семьдесят лет он настаивался в тигле! Всего две порции: тебе и мне!" Дедушка вынул из кармана еще одну склянку и вытянул руку, поднося ее к свету. Он прищурился, рассматривая густую жидкость, и рассмеялся: "Напрасно наследнички ждали моей смерти! Даже останься они в живых, я бы всех их пережил! Сейчас мы с тобой выпьем это, и будем жить вечно!…" Я взглянула в безумные глаза дедушки и сказала: "Не будем!" Он оборвал смех и удивленно смотрел на меня. "Не будем", - повторила я и вонзила в его горло нож для бумаг. С изумлением глядя на меня, раскрыв рот в немом вопле, он стал медленно оседать на пол. Склянка, выпав из ослабевших пальцев, стукнулась о каменный пол и разбилась вдребезги, брызги чего-то черного, резко пахнущего, разлетелись в разные стороны. Вот и все, вот и закончилась печальная история нашей семьи. Передо мной на столе стоит еще одна склянка - моя порция эликсира бессмертия. Я смотрю на нее и думаю: быть может, дедушка ошибся или хотел обмануть меня, и в этой склянке закупорено не бессмертие, а смерть? Вдруг там сильный яд, который убьет меня быстро и незаметно? Как бы было хорошо! Но риск слишком велик. Вдруг старый безумец не обманул меня, и эликсир действительно подарит мне вечную жизнь? Жить вечно и помнить об этом ужасе, вновь и вновь переживать свое горе, стыдиться своей невольной вины - нет, это слишком страшное наказание за мои грехи! Пушок мой милый, ты и Агаша - единственные родные души, которые остались у меня. Простите же свою несчастную Оленьку! Я припасла для себя хорошую веревку, а на потолке кабинета есть крепкая балка. Господи, не наказуй за самоубийство! Это казнь, я судила и приговорила себя сама. Я убила убийцу, значит, ничем не лучше его. Те, кто, быть может, когда-нибудь прочтет этот дневник, молитесь за грешную душу бедной Оленьки!"