Диана Удовиченко - Семь камней радуги

• Название: Семь камней радуги
• Автор: Диана Удовиченко
• Жанр: Фэнтези

Что делать, если вместо заслуженного летнего отдыха после удачного поступления в университет вас вынуждают спасать мир? Да еще не свой, а какой-то непонятный, где не действуют привычные законы, а все вокруг пропитано волшебством. Вдруг выяснилось, что Макс - не просто Макс, а наследник старинного магического рода, Мама - не бухгалтер, а ведьма, а любимый пес, погибший два года назад, вернулся и умеет разговаривать. Что бы выбрали вы: отдых, или такой вот сумасшедший тур по Второй грани реальности?

---

– А когда ты поняла, что любишь его?

– По-моему, сразу, как только его увидела. Но мне было всего четырнадцать, и он воспринимал меня как ребенка - одинокого, испуганного. Старался подбодрить, поддержать. А потом, через пять лет, я призналась ему в любви. И он ответил, что тоже любит.

– Почему же вы до сих пор не вместе? - удивился Макс.

– Потому что перестали понимать друг друга. Гарт считает, что во мне слишком много злости, гордыни, и что я не умею прощать. А я не могу понять его способности к всепрощению. Он ведь великий воин, никто не может с ним сравниться. Но при этом он никогда не будет мстить обидчику, и возьмется за оружие, лишь защищая себя или кого-то другого. Однажды я вызвала на поединок человека, оскорбившего меня, и убила его. Гарт, узнав об этом, очень рассердился. Он сказал, что нельзя позволять ярости застилать разум, и человек отличается от дикого зверя именно способностью мыслить и прощать. Я очень обиделась и ушла от него. С тех пор мы не виделись.

Долгое время Макс с Викторией молчали, думая каждый о своем. Тишину нарушал лишь храп Гольдштейна и стук капель по стенкам шатра.

– Давай спать, - сказала Виктория.

Вдруг Роки вылез из своего мешка и чутко прислушался. Шерсть у него на загривке встала дыбом, из горла вырывалось тихое угрожающее рычание.

– Чужой рядом, - сказал он, - Я чувствую опасность.

Положив руку на рукоять меча, Макс осторожно отстегнул полог шатра и выглянул наружу. В этот момент раздалось испуганное ржание Малыша. Макс всмотрелся в темноту, и в очередной вспышке молнии увидел беснующихся лошадей. Над ними, под косыми нитями дождя, хлопала крыльями огромная птица.

– Пошли! - крикнула Виктория, и выбралась из шатра.

От ее крика проснулась Милана и села, потеряно озираясь по сторонам.

– Подержи его! - сказал ей Макс, и, сунув девушке в руки рвущегося наружу и хрипящего от злобы Роки, вылез наружу.

Виктория уже была около лошадей и целилась в нападающую птицу из арбалета. Выстрел - и птица забилась в воздухе, издавая странное шипение. Макс подбежал поближе, на ходу обнажая меч, и замер от неожиданности: то, что он в темноте принял за птицу, оказалось неизвестным существом, больше всего напоминающим летучую мышь. Чудовище было величиной со взрослого мужчину, размах огромных кожистых крыльев составлял не меньше трех метров. Каждое крыло заканчивалось двумя пальцами, похожими на острые крючки. Придя в себя, Макс увидел, что уродливое существо, хотя оно и ранено Викторией, сдаваться не собирается. Арбалетный болт пробил одно из крыльев, но не лишил чудовище возможности летать. Теперь оно оставило в покое лошадей и нападало на Викторию, пытаясь зацепиться за нее пальцами-крюками. Девушка отбивалась мечом, но не могла причинить существу серьезного вреда: оно каждый раз ловко взмывало вверх, затем пикировало на свою противницу. Макс включился в драку, краем глаза увидев в свете новой вспышки, что Гольдштейн вылез из палатки и быстро улепетывает через дорогу в редкий лесок. "Трус", - промелькнуло в мозгу, но он тут же забыл об этом, отражая новую атаку чудовища. Вдвоем они смогли ненадолго отогнать монстра, и тот взмыл высоко над их головами, потом стрелой понесся вниз. Виктория схватила арбалет и выстрелила. Второй выстрел был более удачным: болт попал в голову существа, и оно камнем упало на мокрую траву. Макс тут же пригвоздил его к земле мечом, метясь туда, где, по его предположению, у существа должно быть сердце. Из раны выкатилось несколько капель зеленой жидкости, чудовище содрогнулось в непродолжительной агонии и затихло. Макс оглянулся на шатер: его стены ходили ходуном, видимо, Милана из последних сил удерживала бесстрашного пса.

– Отпусти его, все кончено! - крикнул Макс и снова взглянул на монстра.

Роки пулей вылетел из шатра и остановился как вкопанный, разглядывая поверженное существо. Маленькую голову со злобной курносой мордочкой и оскаленной пастью, из которой торчали острые мелкие зубы, венчали огромные, как локаторы, уши. Шерсти на теле не было, его покрывала грубая сморщенная кожа, топорщившаяся многочисленными складками. Нижние конечности были короткими и мощными, роль верхних исполняли крылья.

– Так вот ты какой, Чупакабра! - почтительно сказал Макс, поднимая двумя пальцами кожистое крыло.

– Нет! - прорычал Роки.

В ту же секунду чудовище открыло огромные немигающие глаза, злобно зашипело и зацепилось крюками за одежду Макса. Оно обнажило острые зубы, потянулось к нему вторым крылом и попыталось встать на ноги, издавая причмокивающие звуки и жадно вытягивая морду. Роки подпрыгнул и повис на крыле существа, вцепившись в него зубами. Макс попытался освободиться, но вонючая холодная кожа крыла как будто облепила его собой. Вдруг Макс увидел Гольдштейна, который прибежал из леса с какой-то палкой в руках. Замахнувшись, он изо всей силы вонзил палку в грудь чудовища. Раздалось громкое хлюпанье, из раны, пробитой колом, вверх взметнулся фонтан зеленой крови, и существо на глазах начало как будто усыхать. Наконец, оно уменьшилось в два раза и окоченело - маленькое, сморщенное и отвратительно уродливое.

– Чупакабра, Чупакабра! Сам ты Чупакабра, - задыхаясь, проговорил Гольдштейн, - Говорю же: упырь! Вон как скрючило его от осинового кола. Теперь надо его прямо с этим колом и закопать.

Зарыв упыря в землю, вернулись обратно в шатер. Милана с Гольдштейном вызвались подежурить, а Макс завалился спать. Роки снова залез в свой любимый мешок и захрапел. Рядом тихо дышала Виктория. Макс мысленно пожелал девушке спокойной ночи и уснул.

Глава 19.

Макс открыл глаза и увидел, что Гольдштейн и Милана дремлют, сидя в углах шатра. Он тихо пробрался к выходу, отстегнул полог и выбрался наружу. Дождь закончился, и восходящее солнце играло в капельках воды на траве, заставляя их искриться маленькими радугами. От сырой земли поднимался легкий пар. Было тихо и тепло. Макс, разминая затекшие после сна мышцы, сделал несколько резких движений. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Все тело переполняла радостная энергия. Полог шатра отодвинулся, выпустив Викторию.

– Зарядку делаешь? Молодец! - одобрила она, - Только лучше давай я тебя поучу драться на мечах.

Макс согласился, и вслед за девушкой пошел в сторону деревьев. В небольшом жидком лесочке они подобрали две сучковатые палки.

– Ничего, годится, - решила Виктория, отошла подальше от деревьев и приняла боевую стойку:

– Защищайся!

Она напала на Макса, тот сделал неловкое движение, и палка вылетела из его рук под первым же ударом.

– Так не пойдет, все сначала!

Девушка объяснила, как нужно правильно держать меч и отражать атаку. Она сама продемонстрировала прием, затем опять напала. Все повторилось снова: удар, неловкое движение, вылетевшая палка. Виктория вновь и вновь терпеливо объясняла, показывала, ободряла - все напрасно. Макс не сумел освоить ни одного приема. Он разозлился сам на себя за свою неловкость, и далеко отшвырнул импровизированный меч.

– Хорошо, давай попробуем на настоящих мечах, - предложила Виктория, - Защищайся!

Но и тогда дело не пошло на лад. Все движения Макса были неуклюжими, а выпады неловкими. Он так и не сумел повторить те приемы, которые показывала ему девушка. Наконец, Виктория устало сказала:

– Я не понимаю, что происходит. Скажи, ночью, когда ты дрался с упырем, что ты чувствовал?

– Ненависть, отвращение, гнев…

– Значит, для того чтобы сражаться как настоящий воин, тебе обязательно надо чувствовать гнев и ненависть? Но это неправильно, это противоречит кодексу воина. Что-то не так с твоим мечом, Гольдштейн прав.

Макс пожал плечами и поплелся обратно к шатру, около которого Милана с Гольдштейном уже закусывали остатками сухой лепешки. Он подошел к Малышу и снял с него плед. Жеребец радостно заржал и ткнулся в его ладонь мягкими губами. Из шатра выбежал Роки, и принялся кружить вокруг жеребца, ревниво поглядывая на Макса.

– Полезай в мешок, - сказал тот, - Скоро выезжаем.

Он помог Льву Исааковичу свернуть шатер, оседлал Малыша, закинул за спину оба мешка, и вскочил в седло, отметив про себя, что верховая езда - не такая уж страшная штука, как ему казалось раньше. Всадники выехали на дорогу и продолжили путь. Сегодня путешествие было приятным. Дорога еще не успела высохнуть после дождя, и из-под лошадиных копыт не летели клубы пыли. Ласково светило солнце, легкий ветерок нежно касался кожи. Цветы в сырой траве раскрылись навстречу солнечному свету.

Ближе к полудню дорога привела к густому лесу. Виктория спрыгнула с коня и осмотрелась.

– Смотрите, здесь просека! - крикнула она.

Вглубь леса уходила узкая вырубленная полоса, больше никаких дорог нигде не наблюдалось. Пришлось ехать гуськом, пустив лошадей шагом. Через некоторое время просека сузилась так, что ветви деревьев, растущих по ее краям, стали задевать головы верховых. Когда очередная ветка чуть не выхлестнула Максу глаз, он плюнул и спешился. Дальше он пошел пешком, ведя Малыша в поводу.