Диана Удовиченко - Семь цитаделей

• Название: Семь цитаделей
• Автор: Диана Удовиченко
• Жанр: Фэнтези

Он это сделал! Но какой ценой? Максу не хочется больше вспоминать Вторую грань, слишком много было смертей, слишком дорога была цена победы. Но когда друг зовет на помощь, отказывать нельзя. Тем более если речь идет о судьбе ребенка, которого похитили силы Мрака.

---

- Булька! Молодец! - раздался восторженный вопль Ромки.

Пес прибавил скорости, и вскоре Макс уже сидел на восхитительно твердой земле, откашливаясь и отплевываясь. Булька всем телом встряхнулся, подняв тучу мелких брызг, затем сунулся мокрой мордой Максу в лицо, и, убедившись, что с хозяином все в порядке, потрусил к костру - сушиться, а Макса обступили друзья.

- Ты не ранен? - спросила Аня.

- Да нет вроде, - неуверенно ответил Макс и пошевелился, желая удостовериться, что цел. - Только вот рука что-то… онемела, что ли?

Правая рука была словно до сих пор сведена судорогой, Макс почти не чувствовал ее. Он поднял непослушную конечность, поднес ее к лицу, и вдруг понял, что его пальцы сжимают какой-то предмет. Макс поднялся и подошел к костру, чтобы рассмотреть свой нежданный трофей. У костра ему удалось разжать пальцы, и неизвестная штука тяжело упала на землю. Руке сразу стало комфортнее, исчезло неприятное ощущение холода, судорога тут же отпустила.

- Это что такое? - вопросила Виктория, поднимая с земли корону из черного металла. - А холодная какая!

Девушка осторожно положила корону на траву и брезгливо отряхнула руки. Макс дотронулся до короны пальцем и тут же отдернул его - от металла исходил невероятный, неземной холод.

- Венец водяного духа, - неожиданно проинформировал из кармана Фурис. - Вещь опасная, но полезная.

- Чем полезная? - поинтересовался Макс.

- Усиливает заклинания, обращенные к водной стихии. Любой колдун мечтает о таком.

- Ну, мы-то не колдуны, - пренебрежительно отозвался Макс, поеживаясь от холода.

- Тем более, давайте убираться отсюда, - предложила Виктория, оглядываясь на озеро. - А то сейчас этот самый дух обнаружит пропажу, и нам всем мало не покажется!

Макс поднялся, отыскал на берегу свой меч и полез в шатер, за своим дорожным мешком. Он достал сменный костюм и переоделся, радуясь сухому теплу. Затем подошел к короне, немного подумал, глядя на гладкий и блестящий жирным глянцем, металл, обернул корону в свою мокрую одежду и пристроил ее в мешок.

- Зачем она тебе? Бросил бы назад в озеро, - сказал Гарт.

- Ну уж нет, пригодится, - ответил Макс.

Поспешно свернув шатры и затушив костер, отряд оседлал серпенсов и двинулся прочь от озера.

Глава 30

После ночи, проведенной в пути, усталые и измученные, они стояли на вершине холма, глядя вниз, на широкую, освещенную первыми багровыми лучами, долину. Там и тут призраками прошлых веков чернели полуразрушенные остовы крепостей. Впрочем, некоторые замки сохранились, но при первом же взгляде на них становилось понятно, что они необитаемы - так пусты и унылы они были.

- Вон Цитадель, - произнесла Виктория, указывая на ближайшую крепость, на стенах которой суетились фигурки людей. - Спускаемся.

Вниз вела широкая утоптанная дорога, по которой ящеры бодро ринулись в долину. Приблизившись к Цитадели, Макс остановил своего серпенса и, подозвав Бульку, сказал:

- Иди, погуляй, малыш! Тебя все равно туда не пустят.

Пес понимающе взглянул на него маленькими глазками, вильнул обрубком хвоста и затрусил в сторону невысокого кустарника с явным намерением объесть с него листву.

Когда отряд подъехал к крепости, ворота распахнулись и выпустили наружу высокого осанистого мужчину в черной рясе. Он низко поклонился и сказал:

- Добро пожаловать под наш кров, путники!

- Ой, что-то не хочется мне туда… - еле слышно прошептал Илья.

- Почему? - поинтересовалась Виктория.

- Не знаю, какие-то дурные предчувствия.

- Глупости! Вот если останемся здесь, пожалуй, твои предчувствия оправдаются, - с этими словами Виктория тронула с места своего ящера и первая въехала в Цитадель. Следом за ней потянулись остальные.

К путникам тут же подбежали расторопные монахи в таких же черных рясах, что и у встретившего их на пороге, и увели серпенсов.

- Меня зовут отец Джироламо, я настоятель этого монастыря, - представился высокий. - Вы голодны, дети мои, пойдемте в трапезную.

Гости вслед за настоятелем вошли в здание монастыря и двинулись по узкому извилистому коридору. Аня подошла к Максу очень близко и прошептала ему на ухо:

- Мне кажется, Илья был прав.

- Ты о чем? - переспросил ее Макс.

- Здесь есть что-то странное, в этом монастыре. Я не ощущаю в людях доброты, умиротворенности.

- Ну, может, это потому, что они все-таки в первую очередь воины, рыцари Ордена Света, а уж потом - монахи? - предположил Макс.

- Не знаю, - задумчиво проговорила девушка. - Я чувствую их фанатичную веру, но она какая-то… недобрая, что ли…

Аня замолчала и больше ничего не говорила на эту тему, Макс же, ощущая тяжелую усталость и сильную головную боль, не стал размышлять над ее словами. Он просто решил быть внимательнее, но желание отдыха пересилило все благие намерения. В трапезной уже был накрыт богатый стол. Макс уселся и принялся уписывать аппетитные блюда, которыми потчевал гостей отец Джироламо. Попутно настоятель не забывал наливать в высокие кубки ароматное вино, которое особенно рекомендовал попробовать. Макс, которого не отпускала головная боль, решил не злоупотреблять спиртным, и только делал вид, что прикладывается к кубку, тайком запивая еду водой из фляги. У него даже не было сил поддерживать застольную беседу, да и все остальные разговорчивостью сегодня не грешили. Поэтому Макс был безмерно благодарен отцу Джироламо, который решил не мучить зевающих гостей и сразу же после обеда предложил им пройти в кельи и отдохнуть.

Войдя в узкую, темную комнатку, Макс прямо в одежде обрушился на жесткую кровать, и сразу же уснул. Он словно провалился в бездонную черноту, выключился из жизни, так глубок был его сон. Макс не знал, сколько он проспал, но его разбудил тихий скрип двери. Он рывком поднялся на своем спартанском ложе и увидел входящую в келью Аню. Девушка была чем-то сильно напугана. Она кинулась к Максу и холодными пальчиками закрыла ему рот, давая понять, что говорить громко нельзя.

- Там что-то происходит, - прошептала она прямо ему в ухо.

- Где? Что? - спросонья Макс туго соображал.

- Все монахи куда-то ушли. Они шли мимо моей двери, я выглянула и испугалась: у них у всех лица закрыты капюшонами. А сейчас там… поют! И это очень страшно, не так, как в церквях!

- Пошли, - решительно сказал Макс, вставая. - Разбудим Викторию с Гартом.

- Вот это тоже странно, - ответила Аня. - Я пробовала, но никто не просыпается. А Ромки в комнате нет.

Теперь Макс по-настоящему встревожился. Он схватил Аню за руку, и вместе они вышли из кельи и осторожно двинулись по коридору туда, откуда раздавались странные, унылые звуки. Вскоре коридор закончился широкой аркой, за которой было видно большой, тускло освещенный черными свечами зал, полный людей в темных одеяниях с капюшонами. Все они стояли, устремив взгляды на алтарь у стены, покрытый черной тканью. Над алтарем висело распятие, только выглядело оно как-то необычно. Сначала Макс не понял, в чем дело, потом до него дошло, что распятие перевернуто вверх ногами. Монахи хором читали какую-то молитву, Макс никогда не слышал ничего подобного.

- Это католическая молитва, - еле слышно прошептала ему на ухо Аня. - Только они читают ее задом наперед.

Молитва закончилась, и в зале наступила тяжелая тишина. Вдруг монахи разразились торжествующими выкриками: сбоку открылась низкая дверца, и из нее вышел отец Джироламо, наряженный в просторные одежды из церковной парчи. Голову священника венчало странное сооружение, украшенное рогами. В руках настоятель нес какой-то большой сверток из той же парчи. Он торжественно прошествовал через зал, опустил свою ношу на алтарь и откинул с нее тяжелую ткань. Макс почувствовал, как Анины пальцы до боли вцепились в его плечо: на алтаре лежал Ромка. Глаза мальчика были широко раскрыты, губы беззвучно шевелились, выражение лица было как у сомнамбулы: он явно не понимал, где находится, и что с ним происходит. Из одежды на Ромке была лишь какая-то невразумительная набедренная повязка.

Монахи снова принялись речитативом читать молитву. Перевернутые слова звучали как издевательство над священными обрядами церкви. Эти гнусные, нечеловеческие слова сопровождались мерными ударами в барабан, который держал один из участников действа. Двое мужчин принесли связанного ягненка и положили к ногам отца Джироламо. Кто-то вложил в руку настоятеля острый нож, которым тот перерезал горло несчастного животного. Хлынула кровь, тело ягненка задрожало и замерло. Отец Джироламо погрузил пальцы в багровый ручеек, струящийся по белоснежной шерсти, и кровью нарисовал на груди Ромки, прямо напротив сердца, шестиугольную звезду.

- Жертву приношу я тебе, - низким, гулким голосом произнес он. - Человеческую жертву приношу я тебе, Люцифер! Прими жизнь и душу невинного ребенка, о великий князь!