Сергей Герасимов - Логика прыжка через смерть

• Название: Логика прыжка через смерть
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Дом спичечника Ени отличался от остальных тем, что там размещался музей.

Музей назывался длинновато и непонятно: «Дом народной культуры номер шестьдесят». Именно такая высеска украшала крыльцо.

Сам Еня не отличался ничем особенным, кроме того, что имел две дачи вместо одной. Вторую дачу он использовал в очень благородных целях – там открыл он музей спичечного мастерства. В музее выставлялись работы только самого Ени, как самые лучшие произведения спичечного мастерства. Все работы были изготовлены из настоящих натуральных спичек, что стоило жутко дорого. Но время от времени Еня изготавливал работы на свышезаданные темы, чем и обеспечивал себе поддержку государства.

Еня всегда ходил на собрания и в церковь, вызывался добровольцем на уборку и обеззараживание территорий, участвовал в зянятиях по обороне от условного противника, голосовал открытым голосованием и обязательно за, еженедельно отмечал себя в списках органов порядка, имел две следилки – одну в спальном доме, а другую в музее, – в день каждого из госпраздников выходил на улицу и кричал, как сильно он предан национальным приоритетам, и исполнял многие другие необременительные обязанности – исполнял примерно, в назидание недисциплинированным осианам.

Спичечное мастерство, которому Еня был по-настоящему предан, состояло в постороении домиков, изб, коттеджей, церквей, соборов, замков, дворцов, сараев и заборов – в построении их из одних только спичек. Таких спичечных экспонатов музей имел уже четыре тысячи восемьсот сорок восемь. Четыре тысячи восемьсот сорок девятый, к сожалению, погрызли крысы – этот экспонат Еня клеил клеем собственного производства, клей оказался сьедобным и вот вам результат. У крыс, попробовавших клея, сразу возникала зависимость и они лезли в дом Ени, рискуя жизнью, чтобы пропробовать заветного вещества еще хотя бы раз. В доме Ени (а так же в музее) отбоя не было от крыс, потерявших всякий стыд и разум. В крысоловки они не попадались, потому что не интересовались едой и потому что были слишком умны. Некоторые крысы приводили с собой крысят и заставляли их попробовать дурманного зелья; крысята ложились на спину и дергали ножками, зато, когда вставали, у них был звериный блеск в глазах. И не одну взрослую крысу мог загрызть такой крысенок, если взрослые крысы мешали добраться до банки с клеем.

Короче говоря, уже добрая половина крыс в Ыковке была наркоманами (а остальные старались ими стать), а всему виной неосторожность Ени, любителя спичечного искусства. Даже сейчас, когда вся живность покинула Ыковку, крысы остались и не прекратили своих набегов.

Поголовье крыс в Осии постоянно расло. Эти разумные зверьки оказались неуничтожимыми и очень изобретательными по части способов выживать. Борьба с крысами велась в Ыковке уже несколько веков. И люди, и звери совершенствовались в этой борьбе. Как только люди находили новый удивительный способ уничтожения крыс, животные заставляли их об этом пожалеть. Никакие яды ыковских грызунов уже не брали, – пережив экологический коллапс, они изменились не меньше, чем люди, и приобрели полную нечувствительность к вредным веществам.

Некоторое время их пытались извести механическими способами, но в ловушки попадали только самые бестолковые, а самые разумные всегда выживали. В результате через несколько десятков крысиных поколений грызуны сравнялись в интеллекте с трехлетним ребенком и (как показывали наблюдения зоопсихологов) были способны даже к элементарному абстрактному мышлению. Они выбирали для жизни такие объекты, куда человек не мог проникнуть (внутренности правительственных компьютеров, например), имели простое разделение труда: на нянечек, воспитателей, воинов, старейшин и информаторов; загрызали бесполезных стариков и воспитывали бесстрашную и жестокую молодежь; ничего не боялись, действовали непредсказуемо и вдохновенно. Достижением последнего десятилетия были автоматические крысоуничтожители. Уничтожители представляли собою мелких, но очень юрких роботов, которые проникали в норы и уничтожали всех грызунов на своем пути. Крысы приспособились и к этому: они организовались в отряды под руководством старейших (в отрядах поддерживалась строгая иерархия) и начали нападать на людей. В одной Ыковке погибло семеро, а в районе около семидесяти.

Цифры не так уж и велики, но крысы никогда не выбирали жертву случайно – гибли в основном дети работников службы дератизации, то есть главных крысиных врагов.

Как только уничтожители были отозваны, нападения на людей прекратились.

На каждое новое наступление человека крысы отвечали контрнаступлением – они выводили из строя правительственные компьютеры, лишали поселки связи, портили системы коммуникаций, разгерметизировали подземные хранилища газа, нападали на больницы и родильные дома. Они добились того, что на крысу, идущую по улице, никто не нападал. Машина притормаживала, давая крысе перейти дорогу. Человек, увидевший крысу, пожирающую припасы, не бросал в нее камнем или палкой, а только кричал и махал руками. Люди стали считать, что обидеть крысу – плохая примета. Своего обидчика зверьки запоминали и преследовали его до тех пор, пока он не садился на поезд и не уезжал в дальние края. Но и в дальних краях такого иногда находили. Зоопсихологи объясняли усиление крысиных позиций тем, что грызуны мутировали в начале прошлого века и резко повысили свою жизнеспособность. Наступление крыс было медленным, но поступательным и бесповоротным, как наступление ледников. Однажды завоеванную позицию они никогда не сдавали. Процесс шел так медленно, что люди и не замечали, что с каждым годом позволяют грызунам все больше. Крысы заставили уйти из Ыковки все оставшиеся животные виды. В поселке осталось лишь несколько домашних кошек и собак.

15

– Приехали, – громко сказал Пша. – Сейчас я тебя прощаю, молодой человек, а в следующий раз оштрафую. Попробуй только выйти за стену без разрешения! Я все-таки начальник отдела безопасности. Мое дело следить, чтобы все были живы. А с кого спросят, если звери тебя слопают?

– А они разве едят людей? – спросил Коре.

– Не едят, конечно. Зачем же им есть, – загадочно ответил Пша.

Он подвел Запорожец к ограде, нашел табличку под сиденьем (такая знакомая табличка: улыбающийся черный череп с костями), повесил табличку на заднее стекло Запорожца. Вытащил из-под забора провод, отрегулировал напряжение и подсоединил провод к корпусу машины.

– Во! – сказал Пша. – Теперь снова будет шестьсот двадцать вольт! Пусть кто только попробует машину тронуть!

– Я вижу, ничего не изменилось, – сказал Коре.

– Конечно, не изменилось, – ответил Пша и вошел в дом.

Все есть в поселке Ыковке, все как у людей: есть водокачка, есть три теннисных корта и четыре игрока, которые садятся писать пульку после каждой третьей партии; самого разговорчивого игрока зовут Борей, есть два магазина и театр, в который наведывается труппа из города, в ту труппу сбежал от родителей Анников Ашка, родители возвращать его не стали, без Ашки легче жить; есть своя самогонщица (определите ее, если нужно, по столбу дыма над крышей), самогонщица – специалист по теологии, и есть алкоголик, правда, только один.

Алкоголика зовут Пша.

Ни в трезвом, ни в пьяном виде Пша не мешает жить окружающим. Самым злокозненным его поступком за всю жизнь была, смешно сказать, синусоида в метро.

Математическая точность той синусоиды была подтверждена двенадцатью свидетелями происшествия, а особенно свидетельницей Рисенковой, которая наблюдала Пшу с близкого расстояния. Рисенкова есть специалист по тригонометрическим функциям и методике их преподавания, так что в ее словах сомневаться не приходится. По словам этого свидетеля Пша вышел из электропоезда и пошел по пустой платформе в сторону ступенек. Как специалист по тригонометрии, Рисенкова сразу отметила, что траектория идущего представляет точную синусоиду с максимальным отклонением метра полтора. Свидетель с интересом ждала самого ответственного момента – восхождения по лестнице. Ей хотелось увидеть, как Пша упадет и в какую сторону, и скатится ли, а если скатится, то не сломает ли себе что-нибудь. Но Пша вступил на лестницу без колебаний, хотя его движение вперед и замедлилось. К несчастью, в этот момент подошла следующая электричка и выпустила следующую порцию людей. Один из людей – старичок в шляпе – попытался поддержать Пшу, но Пша отмахнулся. Старичок упорствовал, заглушая добротой тихий голос разума; он взял Пшу за куртку и слегка потащил; Пша снова отмахнулся, но не удержал равновесия и упал прямо на старичка, изрядно того примяв. Кто людям помогает, тот тратит время зря, – так пела известная героиня сериала.

Имеет Пша машину – не бог весть какая машина, всего лишь зеленый Запорожец и то старый, но Пша бережет машину как зеницу ока. Так в Ыковке и говорят: «пусть сбережет тебя судьба, как Пша бережет Запорожец». И правильно говорят. Область интересов Пши – гражданская оборона и техника безопасности на задымленных объектах. А Запорожец – это самая известная марка машины в Осии – Запорожец стали выпускать в две тысячи семидесятом и назвали его так из уважения к нацтрадициям: была, говорят, такая же знаменитая марка и сто лет назад.