Лев Жаков - Аквалон

• Название: Аквалон
• Автор: Лев Жаков
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21120-3

Мир небес.

Здесь путешествуют по облакам, а не по воде, здесь рыбаки ловят небесных китов, воздушных кальмаров и парусных рыб.

Когда-то у ныряльщика за жемчугом Ганы было единственное сокровище – лодка. Но ее похитили, и с погони за вором начинаются события, которые сделают Гану самым опасным пиратом от Южного Завихрения до озера Стоячих Облаков. За ним будет охотиться королевский военный флот и купеческие воители, туземный монарх и безжалостные дикари.

Множество мужчин станут желать смерти пирата, а прекрасные женщины будут любить его. Летающие чудовища и безумные обитатели мирового Дна – не самое страшное, с чем предстоит столкнуться бывшему ныряльщику за жемчугом.

Разгадка великой тайны облачного мира – вот что ждет его впереди.

---

У берега тянулась обширная низина, в океане виднелись другие острова, большие и малые – лабиринт земли и камней, – и облачные протоки между ними. Со склона Гана разглядел, что большую часть города составляют хижины с тростниковыми крышами, стоящие как попало, и лишь в центре имеется квартал каменных построек белых людей и самых богатых туземцев – там уже было подобие улиц.

Город утопал в пыли и зное. Между кокосовыми рощами по склону вилась широкая дорога, ведущая к вершине, где посверкивал в лучах светила белоснежный дворец.

Со стороны Королевского города остров охраняли сторожевые башни, там стояли таможня и казармы небольшого военного флота Суладара, но здесь ничего такого не было. Ощущая сильную жажду, Гана миновал окраинные дома. За низкими изгородями под тентами и навесами, в гамаках или прямо на земле дремали туземцы. Был тот послеобеденный час, когда жара делалась невыносимой; в это время всякая жизнь замирала, чтобы пробудиться ближе к вечеру. На-Тропе-Войны шел, глядя по сторонам. На него никто не обращал внимания.

Он увидел старую туземку, что сидела прямо на земле возле своей хижины с плетеной бутылкой в руках, и направился к ней.

– Дай мне воды, – попросил Гана, приблизившись.

Туземка поглядела на него, тяжело встала и вошла внутрь, отведя циновку, которая заменяла дверь. Гана остался снаружи. Вскоре хозяйка вернулась с большим кувшином в руках и протянула его путнику. В кувшине оказалась тепловатая вода – На-Тропе-Войны пил долго и жадно, затем смочил лицо, стер грязь со щек.

Кивнув, он вернул кувшин. Вдруг хозяйка, уставившись на гостя, тихо охнула.

– Ловчий демонов… Безумец! – прошептала она, пятясь. Кувшин выпал из морщинистых рук, ударившись о землю, перевернулся. Потекла вода. Туземка отступала, а Гана молча глядел на нее. Она повернулась и нырнула в полумрак хижины. Еще некоторое время На-Тропе-Войны стоял перед проемом, но старуха больше не появлялась, изнутри не доносилось ни звука.

Гана пошел дальше, взбивая пыль босыми ступнями. Ему то и дело приходилось сворачивать, обходить хижины, перешагивать через низкие изгороди – здесь не было и подобия улиц. В Туземном городе обитали как островитяне, так и бледнолицые: ныряльщики, собирающие раковины-лодочки парусных моллюсков или некрупный жемчуг, который можно добыть на небольшой глубине, матросы с рыбацких эфиропланов или работники с плантаций, преступники, охотники и рыбаки.

Ближе к центру хижин стало меньше, их место заняли более основательные постройки из серого песчаника. Здесь уже жили хозяева кораблей, наемные капитаны, ловцы серапионов – из тех, что поуспешнее, – и владельцы торговых факторий.

Неподалеку находился дом Уги-Уги, туземного монарха. Не весь Суладар смирился с королевской властью, дальние южные острова были населены мелкими племенами синекожих аборигенов, не слушавшихся никого, кроме своего вождя и шамана. Но большинство туземцев подчинились владычеству Ронов. Белые оставили часть власти Уги-Уги – он управлял западной стороной разделенного горой поселения, являлся судьей и сборщиком налогов, две трети которых должен был отдавать белому королю. В самом Да Морана (так назывался и остров, и раскинувшийся на нем город) стояла резиденция туземного монарха, а дворец его, жалкое подобие белоснежной громады Рона Суладарского, виднелся на небольшом островке Атуй, расположенном в четырех танг[1] от берега.

Оглядев покрытый ярко-синей штукатуркой особняк монарха, Гана пошел дальше. Он приближался к океанскому берегу – уже слышны были крики чаек. В конце улицы стояла фактория купеческих воителей, о принадлежности ее свидетельствовал герб над широкими дверями: выкрашенный серебряной краской деревянный щит с надписью «Длог&Дарейн» и рисунком, изображающим два обращенных друг к другу профиля. Один, с мясистым носом и выпуклым лбом, казалось, весь состоял из полукругов, у второго же скошенный нос будто продолжал линию лба, словно художник поставил себе цель изобразить его исключительно при помощи прямых линий и углов.

На-Тропе-Войны посмотрел в сторону горы и сверкающего здания на вершине. Он различил крошечные башенки, полоску стены, крыши и окна. Принцесса Гельта была где-то там…

Раздались шаги, хлопнула дверь, и Гана повернулся. По улице приближались шестеро мужчин, а из фактории вышла молодая темноволосая женщина. Задержавшись на пороге, она скользнула по Гане взглядом узких карих глаз, затем пошла дальше – и остановилась вновь, заметив воинственную внешность незнакомцев. Пятеро облаченных лишь в желтые шаровары чернокожих с Имаджины шли по сторонам дородного человека… купца-воителя, как сразу решил Гана, ведь ему несколько раз доводилось грабить их торговые корабли. Купец был одет в длинный темно-красный плащ с капюшоном, под которым виднелись дорогой камзол с золотой вышивкой на воротнике, светлые штаны и легкие остроносые туфли. От жары голову защищала туаха – свернутое наподобие короткой трубы и зашитое сверху полотнище плотной белой ткани.

У наемников-имаджинов имелось оружие: огнестрелы необычной формы, напоминающие бумеранги, и кинжалы в ножнах.

– Это дочь Длога! – выкрикнул купец, увидев темноволосую женщину. – Взять! Тогда папаша станет сговорчивее…

Девушка повернулась, собираясь бежать, но двое наемников схватили ее за локти и потянули назад. Незнакомка чуть не упала, попятилась, и тут же один из чернокожих коротко выругался. На-Тропе-Войны не сразу понял, что произошло, разглядел лишь кровь, появившуюся на плече имаджина.

– Кинжал у нее отберите! – заголосил купец.

Пистолеты Ганы были разряжены, пороха у него не осталось. Он шагнул вперед и достал нож в тот самый миг, когда имаджин вырвал из рук плененной небольшой кортик. Раненый наотмашь ударил женщину ладонью по лицу, потом занес над ее головой кулак, и тогда Гана велел:

– Отпустите ее!

Шесть лиц повернулись к нему. Сжатая в кулак рука застыла над незнакомкой.

– Ты еще кто такой? – взвизгнул купец. Он развязал широкий пояс, и полы камзола распахнулись, показав двуствольный огнестрел, висящий на тонком ремешке.

– Пират это, – произнес один из имаджинов. – Сразу видать.

– Из гаераков? – На лице толстяка возникла ненависть, которую испытывали все обитатели Купеческих Плотов к пиратским прайдам, ведь именно облачные колеса, на которых передвигались гаераки, были повинны в том, что флот купцов два долгих года не мог добраться до Суладара. – Нет, у тебя не такая кожа… Все равно – побыстрее убейте его, и закончим дело!

Когда наемник потянулся к оружию на боку, двери фактории распахнулись, и наружу вывалились пятеро людей: невысокий пожилой человек с ружьем, двое слуг-туземцев, вооруженные топориками, еще один белокожий – в длинном фартуке и со старой кривой саблей в руках – и толстая туземка, воинственно потрясающая мясницким тесаком.

Наемник, первым доставший пистолет и собравшийся выстрелить в Гану, повернул ствол к ним. На-Тропе-Войны метнул нож и попал в запястье поднятой руки – узкое лезвие пробило ее насквозь, конец вышел с другой стороны. Рука имаджина резко подалась в сторону, палец нажал на курок, и заряд дроби угодил в бок второго чернокожего. Тот замычал сквозь зубы, а в это время пожилой мужчина выкрикнул:

– Арлея, на землю!

Молодая женщина упала, и тут же слуги, опустившись на одно колено, метнули топорики. Судя по черным кудрявым волосам, они принадлежали к небольшому воинственному племени онолонки с острова Аи-Ои. Воины-онолонки были известны тем, что другим видам оружия предпочитали легкие топорики пуу с лезвиями из плавника акулы-серлепки. Мужчины этого племени никогда не попадали в рабство, предпочитая убить себя, а не медленно умирать на плантациях табака, льна или сахарного тростника. Для богачей Суладара считалось большой удачей заполучить кого-нибудь из них в охранники.

Выхватив второй нож, На-Тропе-Войны прыгнул к купцу, который уже достал свой огнестрел. В это время пуу, пролетев над упавшей женщиной, вонзились в наемников. Гана с размаху рубанул по голове в туахе. За мгновение до удара купец подался назад, и лезвие пронеслось вскользь к заплывшему лицу. Толстяк захрипел и повалился с ног; кровь брызнула из дыры на месте отсеченного носа. Подхватив двуствольный огнестрел, Гана ударил ногой под колено еще стоящего на ногах наемника. Сунул нож за пояс, поднял Арлею на ноги и отступил к дому, потянув ее за собой.

Толстяк хрипел и стонал, тяжело ворочаясь в пропитавшейся кровью пыли.

– Отпусти меня, – сказала девушка. Гана разжал руки, и она шагнула к пожилому мужчине. На-Тропе-Войны оглянулся: онолонки так и стояли на одном колене, толстая туземка потрясала тесаком, бормоча что-то неразборчивое. Как только он выпустил Арлею, толстуха бросилась к ней, схватила девушку за руку и потащила в дом.