Алексей Лютый - Рабин, он и в Африке Гут

• Название: Рабин, он и в Африке Гут
• Автор: Алексей Лютый
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08962-4

Кто бы Ване Жомову, а впрочем, всей ментовской троице сказал, что будут они страдать не с похмелья, а от ностальгии, – рисковал бы здоровьем. Однако все именно так и вышло. Несколько месяцев после последнего «рейда» менты прожили как обычные люди и затосковали. И не восстанови Андрюша Попов мерлиновский эликсир, неизвестно, что бы произошло. А так – все в порядке. Куда попали – один бог ведает, что теперь делать – тем более, температура воздуха – выше пятидесяти, на зубах хрустит песок, а в душе зреет веселая уверенность, что скучать теперь уже точно не придется. Хоть Мурзика спросите.

---

– Не скажете, уважаемый, куда путь держит ваш караван? – Рабинович начал издалека подбираться к своей цели.

– Зачим ни скажу? – удивился Нахор. – Ми из страны Кушитов пирямо к морю и-едим. Свой товар пиродавай, их товар покупай. Типери домой, в Персию едем. Будем мал-мал пирибыль получать.

– Что же, вполне хорошее занятие, – Сеня кивнул так, будто от него зависела вся торговля в регионе (тоже мне, председатель лицензионной палаты!). – Надеюсь, уважаемый, ты не думаешь, что мы случайно оказались у тебя на дороге? – караванщик отрицательно затряс головой.

– Молодец, правильно мыслишь, – Рабинович снисходительно улыбнулся. – Так вот, мы действительно ждали именно тебя. Есть у нас информация, что ты прошлый раз больше товара провез, чем в таможенной декларации указал. Вот мы и были посланы тебя проверить, – я увидел, как у Нахора забегали глаза, и понял, что Рабинович на правильном пути.

– Ты, конечно, понимаешь, что мы могли бы уничтожить тебя, твоих людей и твой новый товар, но готовы подумать о том, чтобы ненадолго забыть о твоих прегрешениях, – продолжил тем временем Сеня. Караванщик понимающе кивнул и полез в один из баулов в углу шатра, но Рабинович остановил его. – Мы даже можем проводить тебя до моря, чтобы не дать возможности другим нашим коллегам заняться проверкой твоего груза, но нам нужны гарантии твоей честности и откровенности. По нашим законам люди, вкусившие вместе пищу, не могут обмануть друг друга, иначе будут жестоко наказаны. Я предлагаю тебе сделку. Мы проводим тебя в порт и не позволим никому копаться в твоем грузе, а ты нам возвращаешь ту сумму пошлин, которые задолжал с прошлого раза. Продовольствие и наше проживание в гостиницах, естественно, за твой счет, – Сеня сделал многозначительную паузу. – А теперь ответь, разделишь ли ты с нами свою пищу?

– Канеш-ина, канеш-ина, – торопливо замотал головой караванщик. – Ха-ароший закон, умный. Для мине большуй честь и-ехать под покровительством такого богатура. Мой дом – тивой дом, мой и-еда – тивой и-еда, тивой закон – мой закон. Давайте ти-иперь кушать! – и Нахор заорал во всю глотку, приказывая своим людям подавать ужин на стол, а Попов с хитрой улыбкой наклонился к моему хозяину.

– Это в каком уголовном кодексе ты законы о совместном столовании прочитал? – удивленно поинтересовался он. – Или это цитата из энциклопедии юного бойскаута?

– Заткнулся бы лучше, – в тон ему ответил Рабинович. – Вместо того чтобы прикалываться, благодарить меня должен. Я вам сейчас не только оплаченную турпоездку с полным пансионом организовал, но еще и получение бонуса за выдающиеся достижения оговорил. Впрочем, если тебе хочется поприкалываться, свинья неблагодарная, можешь идти к морю пешком и веселиться всю дорогу в одну харю!

– Совсем Рабинович от жары сбрендил, – Андрюша, глядя на Жомова, покрутил пальцем у виска. – Мания величия началась. Теперь этот новоявленный последователь Сета еще и шутки понимать разучился. А что же дальше будет? Если, например, его к сонму богов причислить?

В ответ Жомов лишь пожал плечами. Дескать, по фигу мне ваши проблемы, дайте только напиться всласть после суточного воздержания! Бывает у Вани такое. Он иногда абсолютно на внешние раздражители реагировать перестает. И так наполовину деревянный, а в таких случаях и вовсе пеньком с глазами и глоткой становится. Может быть, он и от них бы отказывался, когда в ступор впадает, но без глаз рюмку не найти, а уж опорожнить ее он и без рук, одной глоткой может. Вот однажды опера из нашего отдела и решили эти Ванины качества использовать. В смысле, не пожирание глазами рюмок и всасывание их содержимого внутрь, а полное отсутствие интереса к внешним раздражителям.

Есть у нас в отделе уборщица, тетя Клава. Боевая баба, что и говорить. Да и комплекции подходящей – 130-160-180, при гренадерском росте. Уж не знаю, могла ли она коня на скаку останавливать, но уж в горящую избу точно входила. Сам видел! У нас однажды вечером во время какого-то очередного еженедельного праздника какой-то излишне бесшабашный сотрудник кинул окурок сигареты в урну, а попал в коробку с архивными делами, что рядом стояла. Так это еще бы ничего, но он, идиот, увидев свою оплошность, решил пожар водой из пластиковой бутылки затушить, да не ту схватил. Вода рядом стояла, а в той бутылке, которую он взял, конфискованный спирт был, который до этого и употребляли менты.

Нужно ли говорить, как тут же полыхнуло? Шкаф пламенем объялся так, будто из папиросной бумаги был. Понятно, потушить без спецсредств такой пожар было невозможно, и наши менты бросились собирать по этажам огнетушители. Естественно, ни один из них не работал. Ну, а когда поняли, что без пожарных не обойтись, выяснилось, что одного участника попойки потеряли. Стали искать и довольно быстро обнаружили, что за дверью, объятой пламенем, его ботинки из-под стола торчат. Вот тут тетя Клава себя и проявила! Пока менты решали, кому именно и как броситься погибать, но товарища выручать, она отшвырнула всех спорщиков от двери, бросилась в кабинет и вытащила здоровенного опера из огня, словно маленького ребенка. Он ей еще потом дезодорант мужской подарил, «Терминатор» называется.

Да речь не об этом. Про пожар я рассказал, чтобы вы поняли, насколько грозной женщиной была тетя Клава. Все менты ее боялись, не исключая и начальника отдела. Стоило тете Клаве только с тряпкой в руках появиться в дверях кабинета, как опера тут же разбегались в разные стороны, не дожидаясь ее грозного рыка: «Это какая сволочь тут натоптала? Щас рылом в грязь натыкаю, ни один уголовник потом не узнает!» Это утверждение даже однажды проверить хотели, когда одного из оперативников нужно было в банду внедрить. Но тот, услышав, кому его для гримировки отдавать собрались, забился в истерике и заорал благим матом:

– Да уж лучше я к фраерам на перья пойду, чем к тете Клаве в руки живым дамся после того, как она в грязный кабинет войдет!

Пришлось парню другие средства изменения внешности искать, а уборщице нашей так и не удалось доказать правоту своих утверждений. Однако ее тирания росла и ширилась. Дошло до того, что, даже если в урочный час уборки в кабинете шел перекрестный допрос подозреваемых, ее и это не могло остановить. Тетя Клава всех выгоняла из подотчетного помещения. А те, кто пытался оказать сопротивление трудолюбивой уборщице, получали шваброй промеж глаз и на недельку отправлялись в ближайшую больницу.

В общем, перечить ей не решался никто, но горделивые милиционеры терпеть произвол буйной уборщицы больше не могли. Вот однажды вечером, после некоторого количества возлияний на душу населения и перед уборкой, они и решили немного над тетей Клавой пошутить – труп ей подкинуть. Патологоанатом отказался открывать холодильник в морге, поэтому находчивые менты решили тут же приспособить под труп Ваню Жомова. Благо он в тот день, по совершенно непонятным причинам, выбил в тире сорок девять из пятидесяти и был мрачнее тучи. Впал в тот самый ступор, о котором я вам говорил, и ни на что вокруг не реагировал. Иначе ни за что шутить над тетей Клавой не согласился бы.

В общем, Ваня затее противиться не стал, и мой Рабинович тут же притащил неизвестно откуда резиновую нашлепку, имитирующую страшную рану. Эту штучку прилепили Жомову на голову и положили безразличного ко всему омоновца между шкафом и стеной, где у четырех оперов, занимавших кабинет, были вешалки для верхней одежды и столик с электрическим чайником. Устроив его в приличествующей случаю позе, менты дождались, пока в коридоре не загремят грузные шаги тети Клавы, и бросились из кабинета врассыпную.

Уборщица, проводив их подозрительным взглядом, прошествовала в кабинет и громко хлопнула дверью, давая всем понять, что беспокоить ее за работой опасно. Однако менты, попрятавшиеся по разным углам, перебороли страх и подобрались прямо к дверям, чтобы самим услышать, что произойдет дальше. Я тоже здорового любопытства не лишен, поэтому слушал вместе со всеми. Поначалу ничего, кроме обычного бормотания тети Клавы и монотонного шарканья тряпки по линолеуму, слышно не было. Затем раздался какой-то сдавленный хрип, грохот и звериный рык уборщицы. Опера тут же распахнули дверь, абсолютно уверенные в том, что застанут тетю Клаву лежащей на полу в состоянии глубокого обморока. Однако не тут-то было. Перед нашими глазами открылась жуткая, страшная картина: разъяренная уборщица за ноги волокла к выходу Жомова, все еще отчаянно сжимавшего в руках ножки стола.

– Это что такое? – грозно поинтересовалась она, кивнув головой в сторону омоновца.

– Э-э, вещественное доказательство! – нашелся Рабинович.

– Вот и храните его в сейфе, – рявкнула тетя Клава так, что песчаный лев поперхнулся бы от зависти. – Еще раз на полу посторонние предметы увижу, будете у меня на потолке сидеть. Ясно?! – и вышвырнула Ваню из кабинета так, словно это был не самый грозный борец с преступностью, а старый, антисанитарный плюшевый мишка, несколько лет успешно скрывавшийся от химчистки.