Владимир Лещенко - Ветвящееся время. История, которой не было

• Название: Ветвящееся время. История, которой не было
• Автор: Владимир Лещенко
• Жанр: История

Как изменился бы ход всемирной истории, если бы не появились христианство и ислам?

Что было бы с Древним Римом, если бы Ганнибал одержал победу?

Как сложилась бы судьба Русского государства, если бы князь Владимир стал католиком?

Перед вами увлекательная книга – оригинальная попытка осмыслить мировую историю от Александра Македонского до Михаила Горбачева. Картины, нарисованные автором, при всей их фантастичности могли стать реальностью.

---

Одной из таких почти не привлекавших внимание исторических альтернатив, остается существовавшая во второй половине I в. до н.э. возможность победы широкой антиримской коалиции, возглавляемой Понтийским царством. Альтернатива, связанная прежде всего с именем Митридата Эвпатора – его базилевса.

По словам видного немецкого историка Освальда Шпенглера «…борьба между Римом и эллинизмом… была доиграна при Каннах…»(39,401)

Однако, это не так. Спустя почти полтора века после Канн, спустя десятилетия после того, как исчез с лица земли Карфаген, а Афины и Коринф стали провинциями Вечного Города, уже, казалось, безвозвратно угасающий греческий мир дал последний бой римскому владычеству.

Под знаком этого противоборства прошло несколько десятилетий, и все значимые события в тогдашнем античном мире, так или иначе связанны с этим противостоянием: Союзническая и Гражданская войны в Риме, диктатуры Суллы и Мария, знаменитое восстание Спартака – все этот так или иначе завязано на деяния и намерения понтийского властелина.

Об этом великом – без всякого преувеличения – человеке широкой публике известно мало, да и то, что известно, не может не вызывать сомнений.

И неудивительно – пожалуй, он, как никто, был оболган римскими историками и их позднейшими последователями, из трудов которых мы вынуждены черпать все сведения о нем. Что же касается мнений его друзей, союзников и ли просто его придворных историографов и летописцев, то их просто нет. [21]

Если за Ганнибалом, и даже за вождем восставших рабов – Спартаком, квиритские хронисты, пусть и со скрежетом зубовным, но признавали определенные достоинства, то этого человека изображают каким-то чудовищем. Так зло писали разве что о Калигуле и Нероне.

Да и в трудах современных римских подголосков классической школы, по понятной причине в основном немцев (от Моммзена до Бенгтсона), войны, которые он вел с Римом, подаются как борьба благородного несущего цивилизацию Запада с диким Востоком.

Сам же понтийский царь именуется не иначе как «султан», воплощающий в себе все азиатские пороки: «грубый, сладострастный, вероломный, беспощадный, суеверный, жестокий» (61,Т.2, 251), которым двигало исключительно стремление к захвату как можно большего количества сокровищ и все новых земель (у Рима, разумеется, цели были совсем другие – исключительно справедливые и благородные).

Митридату приписывают собственноручное убийство матери, младшего брата (относительно последнего вообще-то есть некоторые сомнения – а был ли мальчик?), трех дочерей и двух сыновей, трех сестер, из которых одна – еще и была его супругой (опять таки – в одних источниках говорится, что она была казнена по обвинению в заговоре, в других, что он «устранил ее с помощью яда»(67, 303). Наконец – что он собственноручно заколол кападокийского царя при личной встрече. Приводятся и совершенно фантастические и неправдоподобные факты. [22]

При этом противники признают, например, его любовь к искусству, и то, что собранные им коллекции (например, коллекция гемм, позднее вывезенная в Рим, как трофей), свидетельствуют о тонком художественном вкусе.

Много говорят о его огромной физической силе и выносливости, неутомимости в обжорстве, пьянстве и гаремных утехах и очень мало (и сквозь зубы) – о его политической деятельности, имеющей целью создать единый фронт против римской агрессии на Ближнем Востоке. Что касается его армий, то они изображаются как толпа пестро разодетых варваров, способных одерживать победы только при подавляющем превосходстве, да и то только случайно, и готовых бежать при первой неудаче.

Эта неприязнь, переходящая в ненависть, вполне объяснима.

Митридатовы войны – последний случай, когда кто-то бросил Риму вызов, кто-то не просто отбивался от нападения, или тщетно пытался отвоевать свободу, но всерьез замахнулся на то, чтобы сокрушить его мощь.

Тем не менее, по сочинениям современников, и благодаря изложенным ими – даже тенденциозно истолкованными фактами, все же можно восстановить подлинную картину этого противостояния.

Умный и талантливый политик, вдобавок – образованнейший человек своего времени, Митридат в короткий срок создает державу, своей величиной и могуществом соперничающую с Римом, при этом скрепленную не одними лишь железом и кровью.

Вся его судьба до удивления напоминает судьбу его великого предка – Александра. Та же ранняя и таинственная смерть отца, те же сложные отношения с властолюбивой и непреклонной матерью, то же прекрасное начало и благородные мечты о справедливом царствовании – и бессмысленно кровавая действительность. Даже внешне они как будто были похожи.

Если тщательно процедить все, что мы знаем об этой личности, то вырисовывается донельзя противоречивый характер – жестокость и мягкость, дружелюбие и враждебность, великодушие и низость, неразборчивость в средствах и стремление быть справедливым даже в ущерб себе. Он великолепно разбирался в людях, буквально с первого взгляда определяя – друг перед ним, или враг, и умел угадать – где человек принесет больше всего пользы. И одновременно не смог разглядеть изменников среди ближайших соратников.

А еще – в анналах истории он остался как «злейший враг римского народа» – именно таково было официальное звание, данное Митридату Сенатом.(4,11) И одно это, на взгляд автора, свидетельствует в его пользу.

По рождению Митридат, как уже говорилось, был базилевсом Понтийского царства – крупнейшей державы Малой Азии, и шестым по счету государем династии Эвергетов, носившим это имя.

То была типичная эллинистическая монархия, сочетавшая в себе как классические греческие элементы, так и обширный пласт восточного влияния.

В соответствии с официальным преданием, по отцовской линии Митридат, приходился родственником Киру Великому и Дарию II, по материнской – Александру Македонскому.

Отметим одно немаловажное обстоятельство, явившееся одной из причин неукротимой ненависти царя к Риму.

Его отец, Митридат V Эвергет, был верным союзником римлян. Он даже безо всякого нажима послал во время Третьей Пунической войны, в помощь им, несколько кораблей. Однако, наибольшую услугу он оказал Риму вовсе не у африканских берегов а, можно сказать, у себя дома. В 129 году до н.э. умер столь же верный римский союзник – последний царь Пергама Аталл, завещавший свое царство Риму. В Пергаме вспыхнуло восстание против римлян, под предводительством Аристоника, сводного брата покойного царя. Восставшие именовали себя гелополитами («воинами Солнца») и целью их было не только изгнание римлян, но и, ни много ни мало, создание государства, основой которого были бы справедливость и равенство всех людей. Восстание длилось почти пять лет, римляне понесли ряд тяжких поражений; в одном из сражений, под Левкою, в бегство были обращены пять легионов. Тогда и пригодился римлянам их восточный союзник.

В обмен на обещание передать ему Фригию – одну из провинций Пергамского царства, Митридат Эвергет начал войну с повстанцами. Борьбы на два фронта Аристоник не выдержал, гелиополиты были побеждены, и бывшая монархия Аталлидов стала римской провинцией Азия. Само собой разумеется, Фригии Митридат, под надуманным предлогом, не получил. Единственным результатом войны, стало появление на его границах римских легионов. Появление столь сильного и опасного соседа, похоже, заставило синопского базилевса серьезно задуматься. Он начал переговоры о военном союзе с Арменией, исподволь принялся налаживать отношения со скифским царством.

Но вскоре царь скоропостижно умирает. Как это часто бывало, поползли слухи о его отравлении римлянами.(4,67)

Никаких данных, позволяющих подтвердить, или опровергнуть это обвинение распоряжении историков не имеется. Но если предположить, что это так, то несомненно, римляне не раз пожалели, что поднесли яд отцу, а не сыну.

Сразу после этого, Митридат, которому тогда исполнилось двенадцать лет, исчезает неведомо куда.

По общераспространенному мнению, его спрятали друзья отца, чтобы спасти его жизнь, причем против воли его матери. Так или нет – неизвестно. Этот период его жизни вообще представляет сплошное «белое пятно».

Следующие семь лет он скрывался неведомо где. По словам тогдашних историков, он, будто бы провел это время в диких горах Малой Азии, чуть ли не в качестве простого пастуха, или охотника. Даже в трудах современных ученых можно встретить утверждения, что он, опасаясь за свою жизнь, «удалился в горы», где «предавался радостям охоты».(67,303)

По другим сведениям, он воспитывался под чужим именем при дворе кого либо из окрестных владык – союзников его покойного отца. Это могла быть Армения или Боспор, (кое кто упоминал даже Парфянское царство).(4,71)

По истечение семи лет мы видим его уже во главе переворота, лишившего власти его мать – царицу Лаодику.

По утверждению историков, свергнув мать, Митридат заточил ее в тюрьму, где она вскоре и умерла – не то не выдержав тяжелых условий заключения, не то отравленная по приказу сына. (67,307) Автору представляется однако, весьма сомнительным, чтобы молодой царь решился на подобный поступок, который, мягко говоря, не прибавил бы ему популярности в народе (не имея в виду даже морально-этические аспекты), и то, что, будучи ревностным поклонником Ахура-Мазды, он не должен был брать на душу такого греха. Несравненно более вероятным, выглядит предположение, что отстранив царицу от власти, Митридат поместил ее под домашний арест, в одном из ее многочисленных дворцов, где она и умерла, возможно не сумев перенести утрату престола.(4,87)