Джеймс Кейбелл - Таинственный замок

• Название: Таинственный замок
• Автор: Джеймс Кейбелл
• Жанр: Фэнтези

Джеймс Брэч Кейбелл (1879-1958 гг.) – писатель, незаслуженно забытый в наши дни, однако в свое время считавшийся одним из ведущих мастеров американской "литературной легенды" первой половины XX в.

Кейбелл создал немало произведений, однако наибольшую известность ему принесла масштабная и изысканная фэнтези-сага "Сказание о Мануэле" – сага, одну из лучших книг которой мы предлагаем вам!

---

– Черт побери, месье, я и не собираюсь спорить с вами. Но подобная логика тревожит меня. Печально также сознавать, что все великолепные дары, преподнесенные мною вашей церкви, абсолютно не оправдывают себя. Вы же не находились на своем небесном посту, прося для меня снисхождения всевышнего. Видите ли, месье, я скрупулезно храню все счета и беспристрастно оцениваю плату за каждое прегрешение. Тот факт, что все старания пропали даром, больно ранит мою совесть.

– Возможно. И все же, я подозреваю, что ваша совесть пострадала не больше, чем в результате прочих ваших деяний.

– Но, месье, теперь, когда в не столь отдаленном будущем я вынужден буду заплатить по счету, что вы можете посоветовать мне для исправления создавшегося положения? – спросил Флориан, поглаживая рукоятку Фламбержа.

Святой долго вглядывался в лицо герцога. В сияющих бледно-голубых глазах Хоприга светилось знание и жалость.

– Вы должны раскаяться, сын мой. Какие благие дела не начинались с раскаяния?

– Какой же я глупец! Нужно всего лишь покаяться, и я немедленно обращу свои мысли к покаянию. Уж конечно я найду для этого повод, – вскрикнул герцог, оживляясь.

Хоприг многозначительно заявил:

– Думаю, именно так. Однако у меня больше нет времени на задушевные разговоры с вами. Итак, я чистосердечно предупредил вас самым деликатным образом, даже не упомянув ваши колдовские наклонности и мою особую изощренность в борьбе с нечистыми силами. Надеюсь, в дальнейшем вы воздержитесь от повторения былых ошибок, сын мой. Я весьма учтиво предупреждаю вас, что ради поддержания своей небесной репутации я намерен покончить с вашей греховной жизнью и наставить вас на путь истинный. Еще раз призываю вас к покаянию, дорогое дитя. Ну что ж, теперь настало время возвращаться в Морвен. Наглядевшись за пять последних месяцев на все прелести современного мира, я, как и положено начинающему святому, избрал себе место отшельничества – Верхний Морвен.

– Можно спросить, что побудило вас поселиться именно там? – Флориан подумал, что Верхний Морвен находился слишком уж близко от Бельгарда.

Святой в изумлении уставился на герцога:

– Спросить, конечно же, можно. А вот отвечать я не намерен.

– Да, но, месье, Верхний Морвен обладает дурной славой, он имеет репутацию места, отданного нечистой силе…

– Что ж, мне жаль того колдуна, который встретится на моем пути. Тем не менее, я намерен выполнять свои обязанности христианского святого с особым усердием…

– Но месье, вы будете очень одиноки в Верхнем Морвене.

Улыбка Хоприга показалась Флориану двусмысленной.

– Если умеешь творить чудеса, никогда не бываешь одинок, – заметил святой.

На этом Хоприг поджал губы и исчез. Флориан остался наедине со своими волнениями и предчувствиями, безнадежно глядя на меч. Впереди предстояло преодолеть трудности, с которыми Фламберж вряд ли сможет справиться.

Глава 19 Запертые ворота

Флориан не отправился прямиком в Бельгард, чтобы провести последние остававшиеся ему четыре месяца счастья с Мелиор. Вместо этого он отправил полное слов любви и заботы письмо, где с прискорбием сообщал, что дела не позволяют ему вернуться раньше февраля.

Герцог поселился в Отеле де Пайзен. Вместе с Клермоном, Симианом, обоими Бель-Илями и другими оставшимися из распутного окружения Филиппа Орлеанского он оказался изгнан из Версаля. Его комнаты были отведены де Приэ, согласно указу нового министра, месье де Бурбона, с которым Флориан вел себя непозволительным образом.

В любом случае, герцог поселился в Отеле де Пайзен, где и жил с месяц довольно уединенно. Не то чтобы он совсем забросил дела между ужином и завтраком, но в дневное время герцог воздерживался от участия в дебошах и лишь трижды дрался на дуэли. Только один оппонент был убит – бесцветный Анжевин, чьего имени Флориан никак не мог вспомнить. За этими исключениями, он прожил месяц подобно отшельнику.

Никто точно не знал, чем занимался герцог в дневное время за ставшими теперь негостеприимными воротами Отеля де Пайзен, но ходили слухи, что Флориан отнюдь не забросил былые увлечения.

Все знали, что герцог удерживает в отеле Альберта Элайю, самого известного и могущественного колдуна, практикующего в городе. Чем конкретно эти двое занимались за закрытыми дверями отеля Де Пайзен, оставалось неизвестным, ибо Флориан ни с кем не обсуждал своих дел. Свидетельства Элайя не стоили и ломаного гроша – колдун от природы являлся виртуозным лжецом. Однако он сообщал, что месье герцог пользуется его услугами, чтобы вызывать духов самых известных и красивых женщин прошлого. Желание само по себе вполне резонное, но, черт возьми! когда очаровательные создания были материализованы и готовы для всевозможного использования, герцог требовал у прекраснейших королев и императриц всего лишь беседы с ним. Не то чтобы он получал от разговоров особое удовольствие, но в течение десяти минут милые дамы рассказывали де Пайзену, что историки толковали их прошлое с непозволительной вольностью, искажая большую часть фактов. Выслушав жалобы красавиц и расспросив о том, что же в действительности имело место в их земной жизни – через десять минут дружеской беседы – герцог качал головой, почти стонал от неведомой боли и просил леди вернуться туда, откуда они пришли.

Кажется, месье испытывал разочарование – вызванные леди если и обладали интеллектом, то тщательно его скрывали. Пожимая плечами, Элайя пускался в философские размышления о пользе для всего человечества в том, что все красивые женщины немного глупы. Леди, которых некто страстно желал убедить в чем-либо, созданы, чтобы поддаваться убеждениям: добрый Господь позаботился о высшем благе для наибольшего числа своих сынов.

Наступил февраль, и Флориан мог надеяться лишь на три месяца счастья с Мелиор. Но герцог послал жене письмо, скорбя о необходимости оставаться вдали от дома до марта. Слухи о его занятиях стали менее цветистыми, но почти невероятными. Никто не знал наверняка цели его поисков. Элайя же сообщал, что теперь они вызывают духов людей, известных своей святостью, даровитостью и другими достойными восхищения качествами; кажется, месье де Пайзен разочаровывался даже в самых замечательных примерах человеческого совершенства.

Герцог не понимал, что если люди и совершают великие дела или произносят вошедшие в историю слова, то это лишь короткие мгновения в их жизни. Во всем же остальном они ничем не отличаются от простых смертных. Месье де Пайзен похоже верил, что знаменитые военачальники выигрывали по семь битв в неделю, что истинные поэты разговаривали гекзаметром, а великие мудрецы размышляли не о семейных проблемах, а исключительно на философские темы. Элайя поведал о разочаровании герцога, узнавшего о незначительности великого и недостатках выдающегося. Эсхилл оказался обыкновенным пьяницей, пророк Моисей заикался, а Шарлемань поведал о том, как страдал от сумок на больших пальцах ног. Месье де Пайзену следовало бы радоваться открытию стольких неизвестных истории фактов, но они, напротив, повергали его в депрессию. В беседах с умершими знаменитостями обнаружилось, что история человечества состоит из обычных человеческих же деяний. И герцог сожалел об этом. Романтик! Таков вердикт Элайи: он неизлечим. Герцог не будет счастлив.

– Его жены слишком быстро умирали, – шептались люди.

– В этом есть своя прелесть… – отвечал Элайя.

В первый день марта, когда Флориан мог надеяться лишь на два месяца счастья с Мелиор, он послал жене письмо, сообщая, что не может вернуться раньше апреля.

Еще месяц жизнь герцога была окутана тайной. Лишь в конце марта он устроил вечеринку и ужин для молодых людей, за которыми последовала новомодная форма дебоша – праздник Адама.

Раздеваясь, Флориан обратился к гостям:

– Оставим же житейские заботы, друзья мои. Любовь отличается от супружества; мужчины отличаются от женщин. Подтверждение любого из этих фактов суть пустая трата времени. Мы вполне способны внести свои коррективы, и займемся этим прямо сейчас. Будем же логичны, господа!

В промежутках между любовными забавами гости обсуждали новый мир и новую эру, свидетелями которой являлись. Европа тогда лишь поднималась из руин, в которые безумные амбиции одного человека – Людовика Четырнадцатого – повергли цивилизацию. Собравшееся общество пережило все тяготы войны, и юное поколение лишилось всяческих иллюзий. Стариков отодвинули на задний план молодые и более энергичные представители новой знати. Каждый понимал, что ему довелось жить в историческую эпоху, не знающую себе равных. Гости Флориана обсуждали за ужином все происходящее, триумфально разоблачая ошибки человечества. Юное поколение наконец-то получило полную свободу самовыражения и предлагало свои способы обновления общественного мышления.