Джеймс Кейбелл - Земляные фигуры

• Название: Земляные фигуры
• Автор: Джеймс Кейбелл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-011177-0

Успеху Джеймса Бренча Кейбелла у русского читателя немало вредит успех Толкина. Эта книга выходит под грифом «фэнтези», который в действительности справедлив по отношению к американскому писателю ничуть не больше, чем по отношению к Мервину Пику или к тому же Толкину. Творил Кейбелл в первой половине XX века, когда о фэнтези еще и слуху не было, и занимался своими делами. Сравнить его уместнее не с фэнтези, а, например, со Свифтом, но если это и Свифт, то еще более ироничный и метафизически настроенный.

---

– Одно время, – признался Мануэль, – я определенно думал, что влюблен в принцессу Алианору, а потом я был влюблен в королеву Фрайдис. И даже сейчас они мне весьма нравятся, но ни одна из августейших особ не смогла заставить меня забыть служанку Ниафер, которую я полюбил на Врейдексе. Кроме того, принцесса и королева любили во всем поступать по-своему, и они хотели властью, богатством, высоким положением и другими подобными вещами помешать осуществлению моих помыслов и моих желаний. Я не мог вынести вечных выяснений отношений, к которым это вело, и они всегда мне напоминали, по контрасту, спокойные милые поступки Ниафер и наслаждение, которое я от них получал. Поэтому мне показалось самым наилучшим порвать и с Фрайдис, и с Алианорой.

– Что касается этих женщин, – оценила голова, – ты по некоторым причинам вполне мог от них избавиться. Однако у этой Алианоры красивые глаза и несомненная власть.

– Она – принцесса Апсар, – ответил Мануэль, – и поэтому у нее власть над бабочками, птицами, летучими мышами и всеми воздушными тварями. Я это знаю, поскольку она раскрыла мне некоторые из тайн Апсар. Но над своим языком и темпераментом у Алианоры нет никакой власти, и, если б я женился на ней, она в конечном счете сделала бы меня королем, и моя жизнь была бы отдана политике и господству над людьми.

– У этой Фрайдис прекрасные черные волосы… и несомненная власть…

– Она была когда-то королевой Аудельской и поэтому удерживала власть над всеми земляными фигурами. Я это знаю, поскольку она открыла мне несколько тайн Ауделы. Но злейший враг Фрайдис тоже ходит в красном и живет между белыми зубками Фрайдис, и именно он ее и погубил. И, если б я женился на ней, она бы вскоре уговорила меня стать великим создателем образов и отдать свою жизнь подобным искусствам.

Беда же сказала:

– Ты завоевал любовь этих женщин, ты набрался благодаря этим женщинам знаний и сил. И ты их оставил, чтобы бежать за еще какой-то женщиной, которая не даст тебе ни власти, ни знаний, но лишь создаст множество неприятностей. Это не героизм, Мануэль, но это по-человечески, и твои доводы вполне соответствуют твоему возрасту.

– Верно, что я еще молод, сударыня.

– Нет, уже не так молод, мое общество сделало тебя зрелым человеком, и ты уже замысливаешь глупости, свойственные пожилым мужчинам.

– Неважно, каков мой возраст, сударыня, я всегда помню, что, когда впервые стал героем, бросив жизнь скромного свинопаса, я полюбил служанку Ниафер. Она умерла. Я же не умер. Вместо этого я уступил Ниафер Дедушке Смерти и такой ценой сохранил свою жизнь и добыл рецепт, с помощью которого невероятно преуспел, так что сегодня я – дворянин в красивых одеждах с лакеями, собственными заливными лугами и замками, если б только мне удалось ими завладеть. И я больше не хожу с дырами на локтях, и августейшие особы смотрят на меня благосклонно, а я нахожу их достаточно милыми. Но радость, которую доставила мне Ниафер, ни с чем этим не сравнится.

– Это тоже старая человеческая история, – сказала голова, – а у тебя заблуждение, которое посещает большинство пожилых людей. Однако ты верно служил мне месяц, идущий за годы, за исключением того, что дважды насыпал мне в похлебку недостаточно яду и забывал принести лед, когда здесь бывал Черный Старик. Впрочем, кто без греха? Время твоей службы прошло, и я должна с тобой расплатиться. Будешь ли ты тогда счастлив и наступит ли вечный разрыв между нами?

– Я видел лишь одного счастливого человека, – отвечал Мануэль. – Он сидел в высохшей канаве, вытаращив пустые глаза, а его волосы напоминали свалявшуюся шерсть, но Бедламский Нищий был совершенно счастлив. Нет, это не то счастье, которого я желаю.

Голова повторила:

– Ты мне служил. Я заплачу той платой, которую попросишь. Чего ты хочешь? Дон Мануэль ответил:

– Я прошу Ниафер, которая была служанкой, а теперь является тенью в языческом раю.

– Значит, ты думаешь, что вызывать мертвецов возможно?

– Вы хитры, сударыня, но я помню то, что сказала мне Фрайдис. Поклянетесь ли вы, что Беда не может возвращать умерших?

– С большой охотой я поклянусь на всех самых подлинных реликвиях Христианства.

– Ах да, но положите ли вы одно из своих холодных остроконечных ушей на…– тут Мануэль прошептал то, что не хотел называть вслух, – пока произносите клятву.

– Конечно же, нет, – мрачно ответила Беда, – так как, если я дам такую клятву, растревоженный призрак, который вечно звенит своими цепями, восстанет против меня. Да, Мануэль, я способна возвращать мертвых, но предусмотрительность побуждает меня скрывать мощь своей власти, поскольку использование этой власти в полную силу было бы почти так же губительно, как и разламывание этой тыквы. Ибо существует только один способ возвращать мертвых во плоти, и, если я ему последую, я потеряю голову.

– Что это для влюбленного? – спросил Мануэль. Голова вздохнула и закусила белую губу.

– Для Леших клятва есть клятва. Поэтому ты, будучи человеком, извлеки пользу из знания и власти, которые получил от других женщин, нарушив клятвы! И как ты послужил мне, так и я послужу тебе.

Мануэль позвал к себе так, как научила принцесса Алианора, черных орлов и послал их во все края света за всевозможной белой землей. Они повиновались магии Апсар и принесли дону Мануэлю из Британии землю, называемую левкаргиллон, и принесли глисомаргу из Энисгарта, и эглекопалу из Галлийских провинций, и аргентарию из Лакре-Кая, и белую землю каждого наименования со всех концов света.

Мануэль сделал из земли, как научила его королева Фрайдис, тело женщины. Он слепил тело особым способом, согласно старому таинству Туйлы, и тело получилось настолько совершенным, насколько позволяло умение Мануэля, но у тела не было головы.

Затем Мануэль послал крапивника с золотым хохолком в Прованс. Тот влетел через форточку мраморного королевского дворца в спальню принцессы Алианоры и взял там платок, расшитый тутовыми ягодами и орошенный слезами, которые Алианора пролила, горюя о разлуке с Мануэлем. И дон Мануэль послал сокола, который вернулся с платком королевы Фрайдис. Тот был расшит белыми лилиями и тоже мокр от слез.

Когда все было готово, Беда хитро улыбнулась и сказала:

– В прошедшие времена я свергала возвышенных царей и пророков, а также и кудесников – тогда, когда Беда, забыв осторожность, делала посмешище из Митридата, Мерлина и Моисея в манере, о которой все еще любят вспоминать слагатели баллад. Но с тобой, дон Мануэль, я поступлю по-другому, и я вскоре приведу тебя в замешательство более спокойным способом. Я попытаюсь более тонко победить твою любовь к Ниафер: она – противница не щепетильная, не очень благоразумная, но чрезвычайно сильная, потому что заметь: ты упрямо желаешь эту умершую язычницу, которая в жизни, вполне возможно, ничего собой не представляла. Из-за этого ты нашел Беду, ты прожил месяц лет с этой чумой, ты лишился молодости, ты задумываешь бросить вызов смерти, ты намерен ограбить глубокую могилу и обобрать рай. Поистине твоя любовь велика.

Мануэль лишь сказал:

– На мне лежит обязательство, ибо жизнь Ниафер была отдана ради сохранения моей жизни.

– Я, которую одни называют Бедой, а другие Кручиной и которую в настоящее время победила твоя любовь, – я одна могу достать для тебя эту женщину, поскольку в конце концов я одолеваю всех и вся. Жизнь – моя вотчина, и крик каждого ребенка при рождении есть клятва верности мне. Таким образом, я господствую там, где волей-неволей мне служат все, лишь один ты служил по своей воле. И, поскольку ты послужил мне, я послужу тебе.

Мануэль сказал:

– Хорошо.

– Это не так хорошо, как ты думаешь, ибо, когда ты обретешь эту Ниафер, я вернусь к тебе в виде легкого бесформенного облака и окутаю тебя – не сразу, а постепенно. Так что ты увидишь сквозь меня женщину, из-за чьей любви ты сделался мужественным и бесстрашным и ради которой осмеяна смерть и ограблен рай. И ты тоскливо спросишь: «Неужели ради этого?» В течение размеренных, деловых, неважных часов, что тянутся между одеванием утром и раздеванием на ночь, ты будешь в глубине сердца задавать этот вопрос, тогда как я буду сопровождать тебя повсюду в виде легкого бесформенного облака и тайком буду шептать тебе.

– И что же вы будете мне шептать?

– Ничего такого, что ты захочешь кому-либо повторить. Ты будешь в силах это перенести, по-человечески будешь удовлетворен, и мой триумф не будет публичным. Но тем не менее я одержу верх над своим теперешним победителем, и я подточу любовь, которая не страшилась ужаса и смерти и которой не управляли земные законы. И я, которую одни называют Бедой, а другие Кручиной, жутким образом засвидетельствую, что призрак пережитой и побежденной беды есть здравый смысл.

– Это дело завтрашнего дня, – ответил дон Мануэль. – Сегодня на меня наложено обязательство, и меня волнует сегодня.