Еремей Парнов - Бог паутины

• Название: Бог паутины
• Автор: Еремей Парнов
• Жанр: Научная Фантастика

Еремей Парнов хорошо известен как признанный мастер детективного жанра. Новый роман писателя посвящен проблеме, возникшей в конце XX века: человек и глобальная информационная сеть. Динамичный сюжет, хитроумная интрига, преступления и их расследование - все это не оставит равнодушным читателя. Однако на этот раз автор привнес в традиционный детектив нечто новое - что-то вроде виртуальной реальности: все это может быть, а может, уже было и есть.

---

- Сеньора права, - подхватил Бургильон. - Мужское и женское заключено уже в самой форме музыкального инструмента, не говоря о звучании. Создаются очаровательные контрастные пары. Флейта, к примеру, мужская, фаллическая по виду, изначально женственна. Светлые серебряные тона и пронзительная высота звука придают ей влекущее очарование женской тайны. С другой стороны, еще более древний инструмент - барабан - выражает, как и всякий сосуд, средоточие женственности, но в его рокочущих низких тонах оживает бог-громовержец.

- Ян-инь китайцев, - подсказал Блекмен. - Свет и тьма, сухое и влажное. Полярности, слитые в первичном гермафродите. Искусство выражает неосознанную тоску по насильственно отторгнутой половине. Это находит выражение в неодолимой тяге мужчины к материнской груди. Отсюда многие наши шалости, джентльмены.

- Самоубийственная тяга, - горько усмехнулся Бургильон.

- Почему? Вместо материнских сосков мы получаем множество иных. Приятный поиск.

- Да потому, Джерри, что это зов смерти. Материнские символы крайне противоречивы. Мать не только родительница, но и устрашительница. Возврат в лоно равнозначен нисхождению в могилу. Еще неандертальцы хоронили покойников в позе зародыша. Юнг упоминает "Трактат каббалы", в котором мать представлена богиней судьбы, олицетворяющей жестокую, безжалостную сторону природы.

- Мне довелось воочию убедиться в этом на Камчатке, - решился поделиться мыслями Климовицкий. Разнеживающее тепло утонченного алкоголя (двенадцатилетний "Чивайс Ригал") развязало язык. - В озеро запустили мальков нерки - дальневосточного лосося. В положенный срок рыба ушла в море, а через четыре года возвратилась обратно. Такова природа любого лосося. Преодолевая немыслимые препятствия, он обязательно возвращается туда, где родился и вырос. Тоже в каком-то смысле тяга к материнской груди. Говорят, что поведением рыбы управляет инстинкт. Не знаю... Я бы назвал это генетическим программированием. Непонятно, как нерка находит дорогу, но не в том суть. Главное в абсолютной безжалостности природы. Наверное, одной рыбине из ста удается, миновав тралы сейнеров и браконьерские ловушки, достичь родных берегов. Затем начинается мучительный подъем по ручьям и рекам, отчаянное стремление хоть на брюхе, но добраться до места. Надо видеть эти прыжки на каменных перекатах! Несчастная нерка бьется в конвульсиях, стремясь одолеть водопады, обдирает бока, прорываясь навстречу течению сквозь теснины между валунами. По берегам ее подстерегают медведи, лисы, хищные птицы и все те же двуногие хищники, но она идет и идет, невзирая на жертвы. Чем ближе желанная цель, тем явственнее метаморфозы. Бока самок раздуваются от икры, а самцы обретают все приметы кинематографических вампиров. Удлиняется, загибаясь книзу, верхняя челюсть, вырастают огромные зубы, голова покрывается мертвенной зеленью, а тело окрашивается в кровавые тона. Предстоит битва за самку, пусть ритуальная, без смертельного исхода, но отнимающая последние силы у выложившихся до последнего предела чемпионов, чудом сумевших добраться до финиша. Наградой будет смерть. Не пройдет и недели после нереста, как все, без исключения, рыбы усеют дно родного озера разлагающимися телами. В чем смысл этой жуткой мистерии? Он очевиден. Потомство смогут дать только самые сильные и здоровые особи. Как только икра выметана и оплодотворена, жестокая мать сбрасывает их с ковра бытия. Все мы - люди и звери - только затем и существуем, чтобы передать в будущее двойную спираль своих ДНК. Зачем? Не знаю...

- Недурно сказано, - оценил Бургильон, - передать в будущее... Все так. ДНК практически бессмертна. Ее можно извлечь даже из мертвых костей и пустить в работу. Восстановить, скажем, мамонта, саблезубого тигра или какого-нибудь фараона. Только какой смысл? У природы иные цели. Она смотрит далеко-далеко, поверх наших голов. В ней все учтено, как в лагере смерти. Ваши нерки. Пол, что гниют на дне, дадут пищу планктону, который, в свою очередь, вскормит проклюнувшихся мальков. Замкнутый цикл.

- Не обращайте внимания, Пол. Ваш рассказ тронул меня до слез, благодарно вздохнула Ампаро. - Никакого мужского шовинизма. Не то что вы, пренебрежительно кивнула она в сторону Блекмена. - У природы нет пола, как нет его и у смерти, а то, что мать всегда готова пожертвовать жизнью ради своего ребенка, ничего не значит?.. Жестокая мать? Природа безжалостна, я согласна, но не жестока. Ни морю, ни земле, ни камням не присуща жалость. Грустно, но это так. Piedad, lastima, compasion, - она перебрала все испанские синонимы, - жалость - всегда женщина. На любом языке.

- Блестяще! - Климовицкий поднял бокал. - Ваше здоровье, сеньора.

- Ну вот! - запротестовал Бургильон. - Стоит завести разговор на отвлеченную тему, как женщины тут же переходят на личности. Недаром у Юнга мать олицетворяет коллективное бессознательное, ночную, левую сторону бытия. Я не вижу здесь ничего обидного. Напротив! Мать питает тот образ души, который мужчина неосознанно переносит на женщину вообще, переходя от матери к сестре, а затем и к возлюбленной.

- Не надо оправдываться, Рене, - Блекмен с вызовом наклонился к Ампаро. - Темное ничем не хуже светлого, а сухость не лучше влажности/разве не так? Одно не может существовать без другого. Хотите, докажу на конкретном примере?

- Банальность не нуждается в аргументах, - насторожилась она, заподозрив подвох.

- Как насчет "черной вдовы", дорогая сеньора? Наверное, по-своему неотразимая огромная паучиха настолько не отделяет себя от своего маленького и такого беззащитного партнера, что просто-напросто съедает его со всеми потрохами. Вот уж действительно символ так символ!

- Repulsive[77], - Ампаро гадливо поморщилась. - Бедные, вы, бедные мужички-паучки...

- Согласись, amada[78], Джерри не так уж не прав. Природа не ведает жалости, но и отвращение ей не присуще. Не бывает хороших или плохих тварей. Все одинаково замечательны и столь же равно отвратительны. Паук, между прочим, многозначный архетипический образ. Вместе со своей паутиной он ассоциируется с мировым центром. Это Майя индусов, ткущая сети иллюзий. Непрерывное плетение паутины сочетается с постоянной готовностью к убийству. Паук одновременно и созидатель, и разрушитель. Он поддерживает стабильность мироздания. Смерть сматывает нить прежней жизни и тут же принимается за создание новой. Пол затронул самую сердцевину. Спираль ДНК та же паутина. Как спираль галактики, как Всемирная сеть.

- Internet не имеет единого центра, а следовательно, нет и паука, отрезала Ампаро. - Не надо делать из мухи слона, а из паука - бога.

- Во Вселенной тоже нет центра, между тем... Свято место пусто не бывает.

- Не богохульствуй, Рене! - взорвалась Ампаро. - Не накликай...

- Он прав, - Блекмен осторожно накрыл ее руку своей, давая понять, что не шутит. - Хозяин рано или поздно появится, если уже не пришел. Иначе, откуда эти феномены, эти массовые электронные галлюцинации? По-моему, все очень и очень серьезно. Сильно подозреваю, что наша леди с близнецами порождена недобрыми духами. Кстати, она ведь мать! Жестокая мать?

Ампаро отдернула руку и отвернулась. Гнетущую тишину нарушал лишь мелодичный переплеск за бортом, отзывавшийся неясными вздохами в трюме.

- Как сходится все, - прервал молчание Бургильон. - Над миром явлений всегда владычествовала Луна. Она прядет нити человеческих судеб. В ней одной древние видели источник развития и смерти феноменальных форм. Отсюда понятно, почему в мифах ночное светило часто предстает в образе гигантского паука. Наше вечернее застолье приобрело неожиданное направление. Не берусь судить, что стало непосредственной причиной: гримасы Всемирной сети информации или... - пожав плечами, он кивнул на иллюминатор, где жирными блестками переливалась тяжелая, как мазут, вода. - Сегодня ночь полнолуния.

- Мы ходим по кругу, будто вол, привязанный к водяному колесу, сказал Блекмен, сминая недокуренную сигару. - У нас нет ни малейшего шанса.

- По кругу, - охотно согласился барон, - как на буддийском образе колеса кармы. Паутина несет в себе идею творения и развития - колеса и его центра. На одной из греческих мозаик изображена спираль с Медузой. Смерч, который затягивает в свое нутро.

- Довольно! - Ампаро гневно ударила по краю стола. - Я по горло сыта бредовыми разглагольствованиями.

Перехватив взгляды, которыми она обменялась с Рене и Джерри, Павел Борисович кожей ощутил грозовую напряженность связавшего всех троих поля. Отношения были не из простых. Он попытался хоть немного разрядить обстановку:

- Легче отыскать иголку в стогу сена, чем эту мифическую скульптуру, но мне чертовски нравится сам процесс. Надо только лодку спустить. Пока яхта будет дрейфовать над отмелью, мы можем позволить себе поплавать?

- Поплаваем, и еще как поплаваем! - заверил Бургильон, возвращаясь к роялю, но играть не захотел, передумал. - Я получил по электронной почте ответ миссис Ларионовой, - задумчиво, словно размышляя наедине, произнес он. - Ей не удалось связаться с нами из-за несовершенства телефонных сетей, но она видела нашу леди с младенцами, приняв ее то ли за рекламу, то ли за какую-нибудь заставку. Всего несколько секунд, но видела... Не мудрено.