Мэри Нэфф - Личные мемуары Е. П. Блаватской

• Название: Личные мемуары Е. П. Блаватской
• Автор: Мэри Нэфф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1937

Эта книга предназначена для тех, кто интересуется оккультизмом и его современной интерпретацией. Автор-составитель постаралась собрать и изложить в хронологическом порядке все события, факты и опыт яркой, сильной, загадочной и прекрасной жизни Елены Петровны Блаватской.

---

Да что ж это такое? Бред, галлюцинация или изумительная, непонятная действительность? Крепко зажмурив глаза, я было решилась не глядеть долее. В эту минуту что-то захрустело в двух шагах от ступени, и длинный черный силуэт — не то собаки, не то дикой кошки — ясно очертился на светлом фоне неба. Животное стояло на краю обрыва боком, и высокий, трубою хвост то подымался, то опускался в воздухе… Оба раджпута быстро, но неслышно встали и повернули голову к Гулаб-Сингу, как бы ожидая приказаний… Да где же сам Гулаб-Синг? На месте, где за минуту до этого он так неподвижно сидел, никого не оказалось; лежала лишь одна сорванная ветром топи… Страшный, продолжительный рев вдруг оглушил меня, заставив вскочить на ноги; рев этот, проникнув в вихару, казалось, разом пробудил уснувшее эхо и отозвался глухими раскатами вдоль всего обрыва. Господи… тигр! Не успела эта мысль еще ясно сложиться в уме моем, как захрустели деревья, и словно чье-то тяжелое тело покатилось в пропасть. Все мгновенно вскочили; мужчины схватились за ружья и револьверы; произошла страшная суматоха…

— Что с вами? — раздался спокойный голос Гулаб-Синга со скамьи, где он снова сидел, как ни в чем не бывало. — Что это вас всех испугало?

— Тигр! Ведь это был тигр? — посыпались вопросы европейцев и индусов. Мисс Б*** дрожала, как в лихорадке.

— Тигр, или что другое, теперь это для нас очень мало значит. Что бы ни было, теперь оно лежит на дне пропасти, — отвечал, зевая, раджпут. — Вы, кажется, особенно встревожены? — добавил он с легкой иронией в голосе, обращаясь к истерически рыдавшей англичанке, которая, видимо, колебалась, упасть ли ей в обморок или нет.

— И почему это правительство не уничтожит всех этих ужасных зверей? — всхлипывала наша мисс, вполне веровавшая во всемогущество своего правительства.

— Вероятно потому, что наши повелители приберегают порох на нас самих, делая нам честь считать нас опаснее тигров, — отрезал Гулаб-Синг.

Чем-то грозным и вместе насмешливым звучало это слово «повелители» в устах раджпута.

— Но каким же образом вы отделались от «полосатого?» — допытывался полковник. — Разве кто стрелял?

Огнестрельное оружие только у вас, европейцев, считается единственным или по крайней мере самым верным способом одолевать диких зверей. У нас, дикарей, есть другие средства, даже более опасные, — пояснил бабу Нарендро Дас-Сен. — Вот, когда вы приедете к нам в Бенгалию, то будете иметь хороший случай познакомиться с тиграми; они приходят к нам непрошенные и днем и ночью, даже в городах…

Начинало светать, и Гулаб-Синг предложил спуститься вниз и до первых жаров осмотреть другие пещеры и развалины крепости. В пять минут все было готово к завтраку, и в половине четвертого мы отправились другою, более покатою дорогой в долину, на этот раз без особенных приключений. Только Махрат, не говоря ни слова, отстал от нас и исчез».

«Осмотрев Логарх, крепость, взятую Сиваджи в 1670 году у могулов, и ныне разрушенные покои, где вдова Нана Фарнавиза под предлогом протекции и 12000 рупий пенсии со стороны Англии сделалась de facto пленницей генерала Уэлеслея в 1804 году, мы поехали в богатую и когда-то укрепленную деревню Варгаон. Там мы решили переждать знойные часы (от 9 утра до 4 пополудни) и потом ехать в исторические знаменитые пещеры Бирзы и Баджах, милях в трех от Карли.

Часа в два пополудни, когда, обвеваемые огромными протянутыми через всю длину комнаты панками, мы, несмотря на то, сильно охали от жары, неожиданно предстал нам исчезнувший с дороги приятель наш — махратский брамин. Сопровождаемый полдюжиной дакни (жителей Деканского плато), он тихо ехал верхом, сидя почти на ушах лошади, которая фыркала и очень неохотно шла; когда же он подъехал к крыльцу веранды и спрыгнул с коня, мы увидали в чем дело: поперек седла лежал, волоча по земле хвост, громадный тигр. Из полуоткрытой пасти висела кусками запекшаяся черная кровь. Его сняли и положили у порога.

Неужели это наш ночной посетитель? — мелькнуло у меня в уме. Я взглянула на Гулаб-Синга. Он лежал в углу на ковре, опершись головой на руку и читал; брови его слегка нахмурились, но он не произнес ни слова. Молчал и брамин, привезший тигра, тихо отдавая приказание, словно он приготовился к торжественному таинству. По народному суеверию, то было действительно «таинством», как мы это скоро узнали…

Клочок шерсти тигра, убитого не пулей или каким-либо холодным оружием, а словом, считается самым верным талисманом против нападения ему подобных. «Такие случаи чрезвычайно редки, — говорил нам махрат, — так как чрезвычайно трудно встретить человека, обладающего этим словом. Отшельники йоги и садду не убивают их, считая убиение даже тигра или кобры грехом, а просто отстраняют от себя зверей. Есть только одно братство в Индии, члены коего обладают всеми секретами и для которых нет в природе тайн… А что тигр был убит не вследствии падения со скалы (они никогда не оступаются), не пулей и не каким-либо другим орудием, а просто словом Гулаба Лалл Синга, то в этом нам порукой тело самого зверя». «Я нашел его очень скоро, — продолжал рассказывать брамин, — в кустах, где он лежал, прямо под нашей вихарой, и у подножия скалы, с которой он скатился вниз уже мертвым… Гулаб Лалл Синг, — ты радж-йог, и я тебе кланяюсь!..», — добавил гордый брамин, присоединяя к слову дело и простираясь перед Такуром на землю.

— Не говори пустого, Кришнарао! — перебил его Гулаб-Синг, — Вставай и не представляй из себя шудры… Тигр просто свалился со скалы и сломал себе при падении шею. Иначе нам пришлось бы употребить в дело оружие, а не слова…

— Повинуюсь тебе, саиб, но… прости, что верю все-таки в свое… Ни один радж-йог еще не сознавался, что он принадлежит к братству, с тех пор, как существует гора Абу.

Он стал оделять нас клочками шерсти, вырываемой им у мертвого зверя. Все молчали. Со странным чувством любопытства я стала наблюдать над группой моих спутников. Полковник (президент нашего общества) сидел, потупив глаза в землю и очень бледный; секретарь его, мистер У***, курил сигару и лежал навзничь, вперив холодные, ничего не выражающие глаза в потолок. Он молча принял клочок шерсти и спрятал его в портмоне. Индусы стояли над тигром, а сингалезец чертил какие-то каббалистические знаки на лбу у зверя. Один Гулаб-Синг продолжал лежать, спокойно читая в углу. Мисс Б*** тихо предложила мне вопрос: «Знает ли наше правительство о существовании этого братства, и дружелюбно ли расположены радж-йоги к англичанам?»

— О, чрезвычайно дружелюбно! — серьезно отвечал раджпут, прежде чем я успела раскрыть рот, — Если они только существуют: одни радж-йоги мешали до сей поры индусам перерезать всем вашим соотечественникам горло, удерживая их… словом.

Англичанка не поняла». [1, с. 41, 42, 58, 76-78]

Описание путешествия, приведенное в «Пещерах и дебрях» и то, которое сделано Олькоттом в его «Страницах старого дневника», отличаются, начиная с пещер Карли. В то время, как полковник говорит лишь о действительном путешествии 1879 года в Аллахабад, Каунпур, Бхартпур, Джайпур, Амбер, Агру, Сахаранпур и Мируту, — Е.П.Б. использует свои воспоминания о более ранних путешествиях, когда она поехала в Насик, чтобы осмотреть там пещерные храмы; в Чандвад, где находятся так называемые Энке-Тенке, также пещерные храмы; в «мертвый город» Манду и в пещеры Багх в 50 милях оттуда.

В 1879 г. действительное путешествие продолжалось только три недели. Е.П.Б., после того, как в «Пещерах и дебрях» описала почти весь маршрут, пишет: «В нашем распоряжении было еще 7 недель. Куда следовало бы направиться? Как лучше всего использовать это время?».

Характер путешествия в обеих экспедициях был очень различным. В 1879 г. это была поспешная поездка по железной дороге, но в «Пещерах и дебрях» она пишет: «Ежедневно бродили мы через реки и джунгли, по селам и развалинам старых крепостей, по проселочным дорогам между Насиком и Джепельпуром; днем, проезжая из одной деревни в другую, частью в арбах на волах, иногда на слонах, а не то так и в пальках (в паланкинах) и верхом, а ночью — обыкновенно разбивали палатку, где ни попало… Гулаб-Синга не было с нами, но благодаря магическому его влиянию мы всюду встречали привет. Он послал провожать нас и руководить нами в дороге своего доверенного слугу. И если бедные, голые крестьяне дичились и часто запирали перед нами двери, то все брамины были так услужливы, как только можно было пожелать…» [1, с.98, 99]

По-видимому в этой экспедиции у Е.П.Б. была определенная цель: исследование пещер и пещерных храмов. Очень интересен один из ее выводов. Она пишет: «Весьма замечательно то обстоятельство, что почти все без исключения пещерные храмы Индии вырыты в конусообразных скалах и горах, словно древние строители нарочно отыскивали такие природные пирамиды. О странной и необычайной, нигде не виданной мною, кроме Индии, форме уже замечено при описании поездки в Карли. Случай ли это, или же одно из правил религиозного зодчества тех далеких времен? А кто тут подражатель? Зодчие ли египетских пирамид, или же неизвестные строители подземных храмов Индии? Как в пирамидах, так и в храмах, все кажется геометрически рассчитанным и, подобно пирамидам, вход во храмы находится не внизу, но на известном расстоянии от подножия горы. Природа, как известно, никогда не подражает искусству, а напротив, последнее всегда старается воспроизвести формы природы. И если даже в этом сходстве между символами Египта и Индии не найдется ничего, кроме случайности, то остается только сознаться, что игра случая бывает иногда необъяснима. Далее нам придется, быть может, представить более веские доказательства тому, что Египет заимствовал многое у Индии».