Минеко Иваски - Настоящие мемуары гейши

• Название: Настоящие мемуары гейши
• Автор: Минеко Иваски
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00385-7, 0-7434-4432-9

Слишком много тайн окутывает понятие «гейша»… История жизни Минеко Ивасаки, одной из самых легендарных гейш Японии, призвана обьяснить европейским и американским читателям, чем в действительности является эта уникальная профессия.

---

Я выходила из дому в 8:10, чтобы успеть в Нёкоба к 8:20 и быть там раньше старшей учительницы, которая приходила в 8:30, это давало мне десять минут, чтобы осмотреться вокруг и приготовить чашечку чая к ее приходу. Я не просто пыталась быть вежливой или расположить ее к себе, мне хотелось все подготовить, чтобы первой и как можно быстрее начать урок.

Мне нужно было брать два урока танцев в день – один у старшей учительницы, и один у младшей. Если я не могла получить первый урок, появлялось «окно», и потом сложно было назначить время второго. Кроме этого, мне нужно было брать уроки музыки, чайной церемонии и танца Но. И еще, у меня должно было остаться время на обязательные звонки до возвращения в окия на обед.

Визиты были частью моей работы. В то время в Г ион Кобу существовало приблизительно сто пятьдесят очая и, несмотря на то что постоянно посещать мне доводилось не более десяти, я регулярно вела дела с сорока или пятьюдесятью. Каждый день я старалась посетить столько мест, сколько могла. Я благодарила владельцев очая, где была предыдущим вечером, и перепроверяла заявки на предстоящий. Мне не хотелось иметь перерывы во время работы, и если я находила несколько свободных минут, то старалась заполнить их сама.

В 12:30 было время ленча. Пока мы ели, мама Масако и тетя Таджи просматривали расписание вечерних встреч и рассказывали нам все, что знали о клиентах, которых нам предстояло развлекать.

Каждый день отличался от предыдущего. Иногда мне нужно было готовиться к выходу уже к трем часам, в другие дни – не раньше пяти или шести. Иногда по утрам мне приходилось одеваться для фотосессий (я шла в школу в костюме) или уезжать по делам в другой город. В таких случаях я всегда старалась вернуться в Киото к вечеру.

Я чувствовала себя обязанной работать столько, сколько позволяют силы. Только так я могла стать лучшей. Я так часто выходила из дому, что домашние прозвали меня почтовым голубем. Каждый вечер я посещала столько озашики, сколько позволяло время, и не возвращалась домой раньше часа или двух ночи. Мой график был абсолютным нарушением законов о правах ребенка, но я хотела работать, и законы меня не тревожили.

Я приходила домой, переодевалась, снимала косметику и репетировала танец, который утром изучала на уроке, чтобы не забыть его. Потом я принимала горячую ванну и немного читала, чтобы расслабиться. Я редко ложилась спать раньше трех ночи.

Довольно тяжело было держаться. Я спала по три часа в сутки, но как-то справлялась. Считала, что манко просто непристойно дремать на публике, так что я никогда не спала, когда была одета в костюм, даже если летела в самолете или ехала в поезде. Это было довольно сложно.

Однажды я пришла на показ мод кимоно в универмаге. Я не была одета в костюм майко и позволила себе немного расслабиться. Я уснула на ходу, но не закрыла глаза – они оставались широко открыты.

21

Когда мне исполнилось пятнадцать, я начала сожалеть о том, что не изучала общеобразовательные предметы. Я не понимала, почему они не изучаются в Нёкоба. Больше всего меня волновало то, что нас не учили английскому и французскому языкам. Мы были подготовлены к тому, чтобы развлекать мировых лидеров, однако нам не давали главного, что помогало бы нам общаться с ними. Это казалось совершенно необъяснимым.

Вскоре после того как я стала майко, я пошла в Кабукай и пожаловалась на то, что мне не хватает изучения иностранных языков. Мне ответили, что я могу брать частные уроки, что я и сделала. Однако я все равно не могла понять, почему иностранные языки не изучаются официально. Будучи новичком в Кабукай, я действительно получила необычное образование, которое невозможно получить в каком-либо другом месте. Я встречалась с огромным количеством прекрасных и образованных людей, некоторые из которых стали моими настоящими друзьями.

Интеллектуально я развивалась очень быстро, а вот мои географические познания оставались довольно скудными. Я редко выходила за пределы соседних улиц. Мама Масако защищала меня так, как защищала бы тетушка Оима. Гион Кобу лежит к востоку от реки Камо, центральной артерии Киото. Центр Киото, по совместительству и коммерческий центр города, располагается на другом берегу реки. Мне не позволено было пересекать реку самой до тех пор, пока мне не исполнится восемнадцать. Я имела право выходить туда только с компаньонкой.

Мои клиенты были своего рода билетами во внешний мир. Они стали моими настоящими учителями. Однажды меня вызвали на озашики в очая Томиё к одному из постоянных патронов, дизайнеру костюмов для театра Но, Каё Вакаматцу. Господин Вакаматцу был известен как поклонник гейко.

Я приготовилась войти, поставила на поднос флягу с сакэ, открыла дверь и сказала: «Оокини», что вообще-то означает «спасибо», но мы используем это слово в качестве «прошу прощения».

Внутри уже вовсю началась вечеринка. Семь или восемь моих онесан уже сидели в комнате.

– Ты неправильно открыла дверь, – сказала мне одна из них.

– Извините, – ответила я.

Я закрыла дверь и попробовала еще раз. Никто не пожаловался. Я снова сказала: «Оокини» – и вошла в комнату.

– Ты неправильно вошла в комнату, – снова сказали мне.

– Ты неправильно держишь поднос.

– Ты неправильно держишь флягу с сакэ. Я растерялась, с трудом стараясь сохранить самообладание, снова вышла в коридор и попыталась начать все сначала.

Окасан Томиё поманила меня в сторону.

– Мине-тян, – спросила она, – что происходит?

– Мои онесан дают мне инструкции, как правильно себя вести, – ответила я.

Я знала, что они обходились со мной жестоко. Мне хотелось увидеть, насколько далеко они зайдут, прежде чем вмешается окасан или сам гость.

– Послушай, они же просто издеваются над тобой. Иди в комнату и не обращай на них внимания.

В этот раз никто не произнес ни слова.

Господин Вакаматцу вежливо попросил меня принести ему кисточку и чернильный камень. Я так и сделала. Он попросил меня приготовить чернила, и я осторожно размешала кусочек чернильного камня с водой. Когда чернила были готовы, я обмакнула в них кисточку и протянула господину Вакаматцу.

Тогда он попросил главную в группе гейко, назовем ее С, встать напротив него.

На С. было надето белое кимоно, украшенное рисунком сосен. Мистер Вакаматцу поднял кисточку, посмотрел на девушку и сказал:

– Вы все позорно издевались над Минеко, и на тебя я возлагаю за это личную ответственность.

Он водил кисточкой по ее кимоно, оставляя на белой ткани черные разводы.

– А теперь уходите отсюда все. Ни одну из вас я больше не хочу видеть.

Все гейко покинули комнату. Окасан услышала взволнованные голоса и сразу же прибежала в комнату.

– Ва-сан, – обратилась она к гостю, – во имя всего святого, что случилось?

– Я не собираюсь мириться с такой ненавистью, – ответил он, – пожалуйста, больше никогда не присылайте мне ни одну из этих девушек.

– Конечно, Ва-сан, как пожелаете.

Этот случай произвел на меня большое впечатление. Я чувствовала одновременно и грусть, и радость. Грустила, потому что мои онесан так издевались надо мной, и опасалась, что в будущем мне еще не раз предстоит пройти через такое. Но я была поражена добротой Ва-сан, и это заставляло меня не чувствовать себя одинокой. Он не только заметил то, что я оказалась в неудобном положении, но и по-своему защитил меня. Ва-сан был прекрасным человеком. На следующий день он прислал С. три кимоно и парчовый оби. Этот поступок покорил мое сердце навсегда. Он стал одним из самых любимых моих клиентов (гохиики), а я – одной из самых любимых его манко.

Какое-то время спустя я разговаривала с двумя другими девушками, которые тоже часто проводили с ним время:

– Ва-сан так хорошо к нам относится, – сказала я. – Может, и мы сделаем что-нибудь для него? Может, купим ему подарок?

– Хорошая идея, – согласились девочки, – но что мы ему купим?

– Хм-м-м...

Мы все задумались, но тут мне в голову пришла одна мысль.

– Я знаю, – заявила я.

– Что ты придумала?

– Увидите. Просто доверьтесь мне, хорошо? На следующий день после уроков мы втроем поймали такси и попросили отвезти нас в магазин на углу Хигашиодзи Нидзё. Как только мы вошли в магазин, мои подружки захихикали: это был магазин париков. Ва-сан был абсолютно лысым, и я думала, что парик в качестве подарка будет для него как раз кстати. Мы долго, все время смеясь, перебирали товар, пока наконец не выбрали светлый, но мы не могли представить, куда Ва-сан будет втыкать булавки, удерживающие парик.

Вскоре он пригласил нас на озашики. Мы торжественно внесли подарок и положили перед ним, затем традиционно поклонились, и одна из моих подруг произнесла маленькую речь.

– Ва-сан, большое спасибо за вашу доброту. Мы принесли кое-что, чтобы выразить нашу благодарность. Пожалуйста, примите подарок в знак уважения к нам.