Джон Толкин - Возвращение Короля

• Название: Возвращение Короля
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00352-3

Трилогия «Властелин Колец» бесспорно возглавляет список «культовых» книг XX века. Ее автор, Дж.Р.Р.Толкин, профессор Оксфордского университета, специалист по древнему и средневековому английскому языку, создал удивительный мир - Среднеземье, который вот уже без малого пятьдесят лет неодолимо влечет к себе миллионы читателей. Там, в Среднеземье, в стране, управляемой советом волшебников, где в серебряных лесах поют эльфы, в глубоких пещерах добывают драгоценный мифрил гномы, а бескорыстие добрых чародеев постоянно подвергается испытаниям, - разгорается битва Света и Тьмы, исход которой, по воле провидения, зависит от самых маленьких жителей - Хоббитов. История Кольца Всевластья послужила основой множеству телевизионных и театральных постановок, мультфильмов, компьютерных игр и комиксов. Тысячи людей по всему миру ежегодно собираются для участия в ролевых играх, основанных на сюжетах, взятых у Толкина. Эпопею Толкина, как миф, можно интерпретировать по - разному - и как повествование о бывших или будущих событиях, и как притчу, и как аллегорию, и как историю духовного восхождения, и как фантастику, - все толкования будут верны, но ни одно не станет полным. «Возвращение Короля» – третий том трилогии. Здесь рассказывается о последней битве, о том, как Хранитель выполнил свою миссию и как погибло царство Саурона.

---

Пиппин вскрикнул от восторга, когда на его глазах стены крепости окрасились розовым в свете зари, а Белая Башня засверкала серебром под первыми лучами солнца. Белоснежные знамена развевались на стенах, высоко и чисто пели трубы.

Железные ворота откатились перед ними. Люди вокруг закричали:

– Митрандир! Смотрите, это Митрандир! Видно, гроза близко!

– Да, она приближается, - ответил Гэндальф. - Меня принесли ее крылья. У нас дело к Денетору, покуда он еще Правитель Гондора. Что бы ни произошло дальше, стране уже не бывать прежней, - проворчал он себе под нос. - Пропустите меня!

Люди расступились, дивясь на коня и на спутника мага. Коней в Городе видели редко, но все признали в благородном животном посланца Рохана, и это наполнило надеждой многие сердца.

Сполох звонко ступал по каменным мостовым, поднимаясь из одного яруса Города в другой. Они шли ступенями к вершине горы, каждый ярус был обнесен стеной. Великие Ворота располагались в восточной части стены, следующие были на половину круга сдвинуты к югу, третьи - на половину круга к северу, и так все выше и выше, к центру Города. Мостовая, ведущая к Цитадели, часто поворачивала, и каждый раз, пересекая ось Ворот, уходила в арочный туннель в скале, делившей надвое все круги Города, кроме первого. Древние строители искусно воспользовались творением природы, оставив за Воротами часть скалы, образовавшей бастион, словно форштевень корабля, устремленный на восток. Он вздымался до самого верхнего круга Города, неся на себе могучую Цитадель, расположенную в семистах футах выше Первых Ворот. Вход в Цитадель также смотрел на восток. Он был врезан в коренную скалу и вёл к Седьмым Воротам. По освещенному туннелю идущий попадал в Верхнее Подворье, к Фонтану у подножия Белой Башни. Высота ее составляла не менее пятидесяти фатомов, а на вершине, в тысяче футов над равниной, развевалось Знамя Правителей.

Мощь цитадели делала ее неприступной до тех пор, пока внутри оставалось хотя бы несколько воинов. Напасть на Цитадель можно было лишь со Сторожевого Холма, но отрог, на котором был выстроен пост, перегораживали крепостные валы. Здесь, между Городом и Башней, располагались усыпальницы Королей и Правителей.

Пиппин не мог опомниться от изумления и восторга при виде этого могучего, великолепного каменного города. Величием, мощью и красотой он превосходил Изенгард. Но глаз всюду встречал и признаки упадка: двери домов были заперты, окна пусты, улицы немы.

В седьмом ярусе солнце, освещавшее в это же время дорогу Фродо на прогалинах Итилиена, озарило гладкие стены, резные колонны и большую арку ворот. Коням вход в Цитадель был запрещен, и Гэндальф спешился. Сполох с тревогой переступил копытами, но маг шепнул ему что-то, и он позволил увести себя.

Воины, охранявшие вход в Звездную Цитадель, были одеты в черное. На груди у них сияло вышитое серебром цветущее дерево под серебряным венцом и многолучевыми звездами, на головах - высокие шлемы с крыльями морской чайки по бокам. Шлемы пламенели серебром, ибо были сработаны из мифрила - малая часть былой славы, уцелевшая в веках. Никто во всём Городе не носил больше подобных одежд - это была привилегия Стражей Цитадели, помнившей Элендила и цветущее Белое Дерево.

Вести похоже опередили путников. Стражи пропустили Гэндальфа не задав ни единого вопроса. За аркой был двор, вымощенный белым камнем, и фонтан, искрящийся на солнце веселыми бликами. Вокруг росла яркая зеленая трава, но рядом, склонившись над чашей фонтана, стояло мертвое, засохшее дерево, и капли воды стекали с его голых ветвей, как слезы.

Пиппин хотел было удивиться, но вспомнил, как однажды Гэндальф пел о семи звездах и белом дереве. Он открыл рот, чтобы спросить мага, но тут Гэндальф заговорил сам.

– Поосторожнее в словах, добрый Перегрин. Здесь не Шир, и хоббитское нахальство некстати. Теоден был добр и кроток, но совсем не таков Денетор. Он человек гордый и проницательный и гораздо более сильный и властный, чем Теоден, хотя он и не король, а только Правитель. Говорить он будет в основном с тобой. Он любил Боромира, может быть, даже слишком. Но сын не был похож на отца. Денетор безутешный наверняка попробует вытянуть из тебя то, чего не надеется узнать от меня. Не болтай лишнего, не называй даже имени Фродо, не упоминай о его задаче. Когда придет время, я сам скажу об этом. И еще, - маг помедлил, - об Арагорне тоже лучше бы помолчать… пока.

– Но почему? Разве с Колобродом что-нибудь не так? - испуганно спросил Пиппин. - Он ведь сам хотел идти в Гондор. Он же должен скоро прийти… или нет?

– Все может быть, - озабоченно ответил Гэндальф. - Но Арагорна здесь не ждут. Его приход будет неожиданностью и для Денетора. И так, мне кажется, будет лучше. Я, во всяком случае, не собираюсь никого предупреждать о его приходе.

Они уже подошли к высокой двери из полированного металла. Гэндальф остановился.

– Сейчас не время заниматься историей Гондора, хотя лучше бы тебе ее знать. Послушай меня и сделай, как я говорю. Не очень то мудро сообщать могучему Правителю о смерти наследника и одновременно о прибытии претендента на трон. Это ты, надеюсь, понимаешь?

– Как претендента? - ошеломленно переспросил Пиппин.

– Вот именно, - ответил маг. - Если ты топал столько дней, заткнув уши и не слишком обременяя голову, очнись хоть сейчас! - и он постучал в дверь, которая тотчас же распахнулась.

Они вошли в зал, своды которого покоились на огромных колоннах черного мрамора. Вершины колонн украшали изваяния неведомых животных, ветвей и листьев, по потолку шла цветная роспись по зеленому полю. Ни гобеленов, ни занавесей, ни дерева не было в этом длинном торжественном зале. Между двумя рядами колонн застыли мраморные фигуры. Пиппин вздрогнул, заметив в чертах их лиц сходство с Каменными Стражами на Андуине.

В дальнем конце зала, на ступенчатом возвышении стоял пустой мраморный трон; позади него на стене мерцало драгоценными камнями изображение цветущего дерева.

У подножия трона на широкой ступени в простом кресле из черного камня сидел старик с коротким белым жезлом в руках. Он не поднял глаз на вошедших, продолжая рассматривать что-то у себя на коленях.

Гэндальф остановился в трех шагах от кресла.

– Приветствую Денетора, сына Эктелиона! - звучно сказал он. - В этот мрачный час я пришел с вестями и советом.

Старик поднял голову. Пиппин невольно ждал в нем сходства с Боромиром, но резкие и гордые черты лица Правителя, глубокие, темные глаза напомнили ему Колоброда.

– Да, ты прав, час мрачен, - медленно произнес Денетор, - но мы привыкли видеть Митрандира именно в такие часы. - Он надолго замолчал. - Знаки предвещают близкую гибель Гондора. Горько думать о том, что впереди, но еще горше уже случившееся. Мне сказали, что с тобой придет тот, кто видел гибель моего сына. Это он?

– Да, - ответил маг. - Их было двое. Его товарищ остался с Теоденом Роханским и прибудет позже. Они оба - полурослики, но предсказание говорит не о них.

– Полурослики, - мрачно повторил Денетор. - Это они внесли смуту в наши дела, из-за них погиб мой сын. О, Боромир! - простонал он. - Как ты нужен сейчас! Почему тебе выпал этот жребий, почему не брату твоему?

– Скорбь лишает тебя справедливости, Правитель, - сурово заметил Гэндальф. - Боромир сам выбрал свой жребий и не уступил его никому. Он был сильным человеком и умел настоять на своем. Я хорошо узнал его за долгий путь, пройденный вместе. Но скажи, откуда в Минас Тирите известно о его гибели? Кто сообщил о ней?

– Я получил вот это, - произнес Денетор. Гэндальф и Пиппин увидели на коленях Правителя две половины разрубленного большого рога, окованного серебром.

– Рог Боромира! - не удержавшись, вскрикнул Пиппин.

– Да, - ответил Денетор. - А раньше им владел я, а еще раньше - каждый старший в нашем роду с самых дальних времен, еще при Королях, когда Ворондил, отец Мардила, охотился на диких быков в далеких полях Руна. Тринадцать дней назад я слышал звук этого рога с севера. Он никогда не зазвучит снова, но Река принесла мне обломки. - Он помолчал. Его темные глаза остановились на лице Пиппина. - Что скажет об этом полурослик?

– Тринадцать дней… - подумал вслух Пиппин, - да, пожалуй, так оно и есть. Да, я помню, Боромир затрубил в рог, но помощь не пришла, только орки…

– Значит, ты и в самом деле был там? - Глаза Денетора так и впились в Пиппина. - Ну, говори! Почему не пришла помощь? Почему ты жив, а могучий воин пал, хотя против него были только орки?

Пиппин вспыхнул.

– И для самого могучего довольно бывает одной стрелы, а Боромиру досталась туча. Когда я видел его в последний раз, он привалился к дереву, чтобы выдернуть из раны арбалетную стрелу с чёрными перьями. А потом орки оглушили меня и схватили. С тех пор я не видел твоего сына, повелитель, но я не забуду его, - закончил он. - Боромир был доблестным воином и погиб, спасая нас от прислужников Врага. Мертвый - он так же дорог мне, как был дорог живой.