Ю. Герасимов - Черкасов

• Название: Черкасов
• Автор: Ю. Герасимов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Авторы этой книги привлекли новые материалы и документы о Черкасове — человеке и гражданине, о Черкасове — замечательном представителе русской школы актерской игры, школы перевоплощения.

---

Актерская задача, очень трудная сама по себе, усложнялась тем, что роль была весьма небольшой по объему, не давала возможности последовательного раскрытия особенностей персонажа. Теперь для Черкасова первостепенное значение приобретала документальная точность внешней характеристики. Если сходство Полежаева с прототипом было не столь уж обязательным, то кинематографический портрет Горького должен был быть безукоризненным. Миллионы людей знали великого писателя по фотографиям, тысячи встречались с ним в жизни и хорошо его помнили.

Больше трех недель, по пять-шесть часов ежедневно, провел Черкасов на «Мосфильме» с режиссером М. Роммом и гримером А. Ермоловым. Кропотливые поиски грима увенчались успехом: Черкасов настолько стал походить на Горького, что невозможно было отличить фотографию загримированного артиста от портрета писателя.

Затем началась работа над походкой, характерными жестами, своеобразной речью Горького. Черкасов встречался с людьми, близко знавшими писателя, и они подсказали ему множество важных для работы деталей. В ноябре 1938 года Черкасов начал сниматься.

…Горький приходит к Ленину просить за арестованного профессора Баташова. По-волжски окая, Алексей Максимович говорит о том, что он ручается за честность и лояльность Баташова к Советской власти. Ленин хмурится, потом пишет записку Дзержинскому. Разговор Ленина и Горького касается вопросов пролетарского гуманизма.

— Дорогой мой Горький, необыкновенный, большой человек! — говорит Владимир Ильич. — Вы опутаны цепями жалости… Отбросьте ее прочь! Она отравляет горечью ваше сердце, она застилает слезами ваши глаза, и они начинают хуже различать правду! Прочь эту жалость!..

Второй раз Горький появлялся в картине во время болезни Ленина. В этой сцене у Черкасова почти не было слов.

…Алексей Максимович сидит у постели раненого Ленина.

— Меня пустили к вам только с условием, чтобы мы оба молчали, — говорит писатель. — Давайте помолчим…

— Вот вам и решение нашего спора, Алексей Максимович! Нет, мы не были суровы… — Ленин переводит дыхание. — Вот мне и досталось от интеллигенции… пуля!

Горький берет Ленина за руку и молча смотрит ему в лицо…

К Борису Васильевичу Щукину, игравшему Ленина, Черкасов испытывал трепетное, благоговейное чувство. Щукин был тяжело болен, быстро уставал. В съемочном павильоне для него устроили уголок, поставили диван, кресло, столик. В перерывах Борис Васильевич часто приглашал Черкасова в свой импровизированный кабинет, угощал чаем и вел с ним беседы на темы, которые волновали их в равной степени.

Щукина тогда сильно занимал вопрос о влиянии социалистической действительности на творческое сознание актера. В заметках, сделанных во время работы над образом Ленина, в записях, опубликованных после кончины артиста, отразилась неотступно преследовавшая Щукина пытливая мысль о связи творчества художника с его общественной деятельностью как гражданина и патриота своей страны. «В то время эти творческие документы Щукина, разумеется, не были мне известны, — писал Черкасов. — Но нетрудно было понять его интерес к такого рода вопросам, тем более что почти ежедневно он затрагивал их в беседе со мной.

— Так все-таки как же вы это подошли к своему Полежаеву? — спросил он как-то, пристально оглядывая меня…»

В апреле 1939 года фильм «Ленин в 1918 году» вышел на экраны. Интерес к нему был огромен.

«Если в актере, играющем Горького, — заявлял Черкасов, — зритель узнает знакомое, родное лицо, услышит незабываемые горьковские слова, увидит его, родного, близкого, памятного всем, я буду считать свою задачу выполненной». В фильме это было. И все-таки артист сознавал, что в этой роли не сумел обрести желанной творческой свободы и переступить грань от чисто внешнего сходства к внутреннему перевоплощению. Он слишком контролировал себя, все время был скован заданием ходить «как Горький», говорить «как Горький», «как Горький» улыбаться, покашливать и постукивать пальцами. Ничего иного от него режиссер и не требовал.

Одна из причин не совсем удачного исполнения Черкасовым этой роли заключалась еще и в том, что артист слишком почтительно относился к своему герою, слишком им восхищался и потому не становился с ним вровень, а только посматривал на него снизу вверх.

Черкасов постоянно возвращался к этой работе. Несмотря на всю сложность воплощения образа Горького, артист мечтал снова попробовать свои силы. И такая возможность вскоре представилась, на этот раз на сцене.

В основу пьесы «Ленин», которую ставил на сцене Театра имени Пушкина Вивьен, был положен сценарий фильма «Ленин в 1918 году». Однако драматургическое произведение, не говоря о постановке, значительно отличалось от этой картины. Прежде всего углубленной разработкой главных образов, новыми эпизодами.

После премьеры, приуроченной к XXII годовщине Октября, не было, кажется, ни одной рецензии, где бы не отмечалась высокая художественная ценность новой работы Черкасова. Огромное впечатление оставляла заключительная сцена, в которой Черкасов достигал волнующей правды в выражении сложных чувств Горького.

Спектакль «Ленин» (другое его название — «Грозовой год») игрался около 150 раз. Но жизнь образов, созданных К. Скоробогатовым и Черкасовым, этим не исчерпывалась. Эпизод встречи Ленина с Горьким на долгие годы остался в концертном репертуаре артистов.

Спустя десять лет, в 1949 году, Черкасов вновь вернулся к работе над образом Горького — в картине Г. Рошаля «Академик Иван Павлов».

Артист всегда сожалел, что во всех трех случаях роль Горького оказалась эпизодической и не давала возможности для полноценного художественного раскрытия личности писателя, но при этом отмечал важность этой роли для своего творческого роста.

Исполнение роли Горького в кино и на сцене стало началом уникального труда Черкасова по созданию галереи образов великих мужей русской науки и искусства, труда, имевшего серьезное патриотическое значение.

На митинге ленинградской интеллигенции в апреле 1939 года Черкасов говорил с трибуны Таврического дворца о том, что работники искусства должны воспитывать широчайшую аудиторию в коммунистическом духе, а для этого создавать идейные и одновременно высокохудожественные произведения.

— Разве каждый из нас не знает примеров, часто из своей же практики, когда зритель аплодирует не столько мастерству актера или драматурга, глубине их художественного проникновения в образ, сколько самой патриотической теме, тем советским патриотам, биографии которых пытается пересказать драматург. Бывает это? Бывает!..

К концу тридцатых годов Черкасов приобрел поистине всенародную известность и чрезвычайную популярность. Он оставался простым, веселым и обаятельным человеком и не искал легких путей в искусстве. Но, как это бывает, и, к сожалению, нередко, кое-кому казалось, что лишняя ложка меда не помешает, что говорить об артисте следует только в превосходной степени. В картине С. Юткевича «Человек с ружьем» артист сыграл крохотную роль белогвардейского генерала, сыграл традиционно, обычно, вернее даже, привычно (на его творческом счету в прошлом уже было несколько «генералов»), но критики почти в один голос заговорили о новой «великолепной работе» Черкасова.

Когда на «Ленфильме» снималась картина «Концерт № 1», в которой Черкасов должен был играть организатора концерта для хасановцев, вести этот концерт и самому в нем участвовать, некоторым кинематографическим деятелям показалось уже неудобным выпускать его на экран с танцем Пата — дескать, с его общественным положением это уже неловко. Танец Черкасов все же исполнил, но в остальном переубедить ревнителей его престижа не мог и был вынужден произносить высокопарный текст, находясь в безвкусном, но зато богатом интерьере.

Два ордена — орден Ленина и Трудового Красного Знамени, звание заслуженного, а затем и народного артиста РСФСР, избрание в Верховный Совет РСФСР — этим он гордился, воспринимал как большую для себя честь. Его радовали новая квартира на Кировском проспекте рядом со студией «Ленфильм», купленный им красивый темно-синий автомобиль и вообще прочно вошедший в его дом достаток, благодаря которому хлебосольное гостеприимство и доброту хозяина узнавало все больше и больше людей.

Чуждый чванству и себялюбию, актер испытывал чувство великой благодарности и ответственности перед своим народом. Чувство это было живым и созидательным. Оно вдохновляло Черкасова в его общественной и художественной деятельности. Слава становилась для него дополнительным источником творческой энергии. Шефские поездки, встречи со зрителями и творческие отчеты были для него не «мероприятиями», а потребностью, способом познания своей страны и народа, его современного облика.

Продолжая традиции русских актеров-просветителей, Черкасов призывал работников искусства к постоянному и серьезному, а не эпизодическому и поверхностному общению с народом. Для него же самого это стало нормой жизни.