Дарья Донцова - Канкан на поминках

• Название: Канкан на поминках
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010182-1

Боже! Такой ужас мне и в страшном сне не мог присниться! Нашего друга и соседа Володю Костина посадили в Бутырку по подозрению в убийстве любовницы! Да он в жизни бы женщину даже не ударил. Его друг и сослуживец Слава Рожков организовал мне встречу с Володей в тюрьме. Слава просил меня уговорить майора на чистосердечное признание – все улики были против него. Но тот не согласился. А через несколько дней Костин попал с инфарктом в тюремную больницу и там умер. Кроме того, в одной из газет в день его смерти вышла клеветническая статья «Мент позорный». Не будь я Евлампия Романова, если не восстановлю доброе имя майора, не найду истинного убийцу и не заставлю газету опубликовать опровержение…

---

– Иди сюда, – перейдя на «ты», сказал он и втолкнул меня внутрь желто-синего шатра, – садись и слушай.

Я покорно замерла на белом пластиковом стуле.

Алексей потер широкой ладонью лоб, потом немедленно достал из кармана фляжку, плеснул в стаканчик коричневую жидкость и велел:

– Пей.

– Спасибо, я не люблю алкоголь, а уж с утра тем более.

– Давай!

– Но…

– Глотай!

Пришлось подчиниться. Горячая, прямо раскаленная струя пронеслась по пищеводу и рухнула в желудок. Мигом закружилась голова.

– Что случилось? – с трудом ворочая языком, спросила я.

Алексей внимательно посмотрел на меня.

– Ты замужем?

– Нет.

– Любишь Володю?

– Да, но только как друга.

– Он тебе не любовник?

– Нет и никогда не был, – ответила я и тут же обозлилась: – Что, в конце концов, происходит, какая тебе разница, кто…

– Костин умер вчера, – ответил Алексей.

На минуту мне показалось, что я ослепла. В кафе потемнело.

– Как умер?

– Скончался.

Неожиданно я спросила:

– В восемь вечера, да? Все случилось именно в двадцать ноль-ноль?

– А ты откуда знаешь? – удивился тюремщик. – Точно, ровнехонько в этот час.

– Он приходил ко мне, – прошептала я, чувствуя, как глаза словно засыпает пеплом, – весь белый, в простыне… Инфаркт, да?

– Сначала решили, что сердце, – вздохнул Алексей, – а потом оказалась какая-то зараза жуткая, вирусная… непонятно что… Теперь никакого суда над ним не будет…

Я плохо помню, как добралась до дома. Вообще не знаю, на чем ехала, вроде взяла такси… Во всяком случае, кто-то меня привез и даже проводил до дверей квартиры… Дальше полный провал. Кажется, суетились Кирюшка и Лиза, хотя откуда бы им взяться, дети были в школе. Затем из тумана возник врач, в руку впилась игла… Последнее, что помню, нервное урчание кошки Пингвы, пытавшейся устроиться у меня на груди.

Яркое солнце ударило в глаза, я села и увидела в другом углу комнаты спящего прямо на полу Кирюшку.

– Эй, Кирка, что случилось?

Мальчик подскочил ко мне.

– Лампа? Нет, это ты расскажи… Пришли домой и видим: ты лежишь на диване, вся в слезах… Спрашиваем – не отвечаешь, только головой трясешь! Пришлось врача вызывать, он тебе снотворное вкатил, так ты на двое суток отрубилась. Прикинь, сегодня понедельник!

В ту же секунду я вспомнила все. Володя! Слезы хлынули из глаз потоком.

– Лампуша! – совсем перепугался Кирюшка. – Ты опять потеряла кошелек со всеми деньгами? Ну, не убивайся так, ерунда!

– Хорошо, – пробормотала я и побежала в ванную.

На веревках висело отстиранное белье. Открутив кран, я начала плескать на себя ледяную воду, потом уставилась в зеркало.

Стекло отразило блестящую физиономию с черными синяками и заострившимся носом. Да уж, краше в гроб кладут. Гроб! Кто будет хоронить Володю, у него нет родственников. Как рассказать обо всем детям, а главное, Ксюше? Она беременна, и такой стресс может повредить не только ей, но и ребенку… Как вообще поступить?

Вода текла, я смотрела на пузырящуюся струю. Наконец в голове созрело решение. До Ксюшиного разрешения от бремени осталось небось дней десять, не больше. Пусть спокойно отправится в родильный дом, да и потом недели две ей совершенно не нужны стрессы… Затем, естественно, я открою правду, но пока никому ничего не сообщу – ни ребятам, ни Ксении… А там посмотрим, как жизнь повернется…

Примерно полгода назад Володя пришел ко мне в комнату и положил на стол какую-то бумагу.

– Что это? – удивилась я, увидев, что листок украшают печати.

– Завещание.

– Зачем? Что за блажь тебе пришла в голову!

– Знаешь, Лампа, – вздохнул майор, – человек я одинокий, родственников никого, вдруг чего случится, квартира государству отойдет. А при наличии этой бумаженции вам достанется. Все-таки двое подрастают, пригодится жилплощадь!

– Ничего не случится, – разозлилась я, – и потом, тебе и сорока нет, еще женишься, ну кто заводит разговоры о кончине в таком юном возрасте!

– Если найду жену, – хмыкнул приятель, – мигом перепишу завещание, а насчет смерти… Всякое при моей работе случается!

Теперь мы поселим в его квартире Ксюшу и новорожденного… Думаю, Володька остался бы доволен таким решением… И, конечно, ни я, ни Катя никогда не бросим эту несчастную, так и не успевшую стать законной супругой Костина.

– Лампа, – заорал Кирюшка, – немедленно открой дверь, слышишь, сейчас же отвори, иначе взломаю!

Я высунулась в коридор.

– Чего тебе?

– Почему заперлась?

– Ну не мыться же мне с распахнутой дверью!

– Именно так и мойся.

– Но я хочу душ принять.

– Ну и что? Подумаешь, что я, голую женщину не видел? – отмахнулся Кирюшка.

– Да? – удивилась я. – И где же?

Мальчик со вздохом посмотрел на меня.

– Лампа, в любом киоске продается «Плейбой», там бабы во всех видах.

– Ну я-то не настолько молода и хороша, как фотомодели, потому предпочитаю совершать омовение без свидетелей!

– Чего ты ревешь?

– Кошелек потеряла со всеми деньгами!

– Тьфу, – в сердцах сплюнул Кирюшка, – ну, ты даешь! Так убиваться из-за идиотских бумажек.

– Без этих, как ты выражаешься, бумажек нам никто ничего не даст, даже батончик хлеба, – парировала я, вытирая лицо.

– Погоди, – сказал Кирка и умчался.

Через две минуты он принесся, держа в руках кошелек.

– На, тут три тысячи.

– Откуда так много?

– На хорошие ролики собираю, они триста долларов стоят. Забери и трать, только не плачь больше. И у Лизы деньги есть, правда, меньше, всего тысяча.

– Кстати, где Лизавета?

– В школе.

– А ты почему дома?

– Интересное дело, – воскликнул Кирка, – побоялся оставить тебя в таком состоянии.

Я взяла копилку, поставила ее на кухне, включила чайник и позвала собак на прогулку.

Глава 8

В почтовом ящике белели номера «Московского комсомольца». Дети не вынимали без меня прессу. Я не слишком люблю это издание, но Лизе и Кирюшке газета нравится. Пока собаки, радуясь солнечному утру, носились по двору, я раскрыла газету, вышедшую в день смерти майора, глянула на третью полосу и чуть не потеряла сознание. Через всю страницу шла «шапка» – «Мент позорный». Статья была о Володе Костине.

«Простые люди, столкнувшись с криминалом, боятся обратиться в милицию. Впрочем, я их понимаю, ведь в кабинете на стуле, облаченный в форму, может сидеть «мент позорный», такой, как майор Владимир Костин», – так бодро начинался материал. Строчки дышали ненавистью и источали яд. Достаточно подробно была описана ситуация с Софьей Репниной, но это еще полбеды. Некий корреспондент Константин Ребров сообщал откровенно лживые, гнусные факты, от которых у простых читателей волосы должны были встать дыбом по всему телу. Майор Костин брал огромные взятки, прикрывал за деньги дела, сажал за решетку невинных, бедных людей и вызволял из СИЗО бандитов. «Откуда у простого сотрудника МВД деньги на новую квартиру в элитном районе? – вопрошал Ребров. – Четыре комнаты дорого стоят, даже на окраине. К тому же квартира шикарно обставлена, а в подземном гараже стоит джип. Знаете, сколько стоит такая машинка? Нет? Тогда сообщу – ровнехонько зарплату сотрудника милиции за десять лет. Может, конечно, господин Костин не ел, не пил, не одевался, а копил деньги на джип, но что-то мешает мне поверить в это. Уж не знаю, где майор взял бешеную сумму, но твердо уверен в другом: именно из-за таких, как Владимир Костин, сотрудников милиции зовут «ментами позорными», а районные отделения – «легавками».

Я принялась с ожесточением рвать газету. Подбежавшие собаки решили, что хозяйка затеяла новую веселую игру, и стали хватать клочки. Еле-еле успокоившись, я поднялась наверх. Нужно немедленно звонить в редакцию.

На обороте вчерашнего номера «Комсомольца» был напечатан номер.

– Секретариат, – прозвучал ответ.

– Позовите Константина Реброва.

– Кого?

– Корреспондента Константина Реброва.

– У нас нет таких сотрудников.

– Но в газете материал за его подписью!

– Погодите минуту.

Из трубки донеслось шуршание, потом тот же голос произнес:

– Заметка шла через отдел информации, туда и звоните.

Минут пятнадцать меня футболили по разным номерам, пока наконец не раздался раздраженный мужской баритон:

– Ну и что вам не понравилось?

– Все! Вы Ребров?

– Нет, Шлыков.

– Позовите Реброва.

– Это мой внештатный автор, я готов выслушать претензии.

– Как вы посмели оклеветать честного человека?!

– Что-то не пойму, – хмыкнул Шлыков, – вы майор Костин?

– Издеваетесь, да? Слышите же женский голос.

– Никто и не думал смеяться, – монотонно пояснил корреспондент, – у мужика тоже дискант бывает, в особенности если ему яйца дверью прищемят. А майор Костин, если обиделся на справедливую критику, может лично выразить негодование и даже подать иск о защите достоинства. Милости просим, наша газета регулярно выигрывает процессы.