Михаил Ахманов - Посланец небес

• Название: Посланец небес
• Автор: Михаил Ахманов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09734-1

Ивар Тревельян отправляется на планету Осиер, населенную подобными землянам гуманоидами, находящимися на стадии средневековья. В некоторых отношениях этот мир благополучнее Земли в аналогичный период – он не столь кровав и жесток, ибо законность в нем поддерживает всемогущая империя, покорившая единственный населенный континент планеты. Но почему-то это общество не воспринимает новаций земных прогрессоров, и Тревельян должен выяснить, в чем тут дело.

---

Споры из-за земель, новых или старых… И за ужином толковали, что бунтовщик Пагуш хочет, возможно, отселиться на новые земли. Вдруг в океане?

Решив обязательно проведать мятежного князя, Тревельян спрятал пергаменты в шкаф и вернулся в опочивальню Чарейт-Дор, досыпать. Утром, после погребальных гимнов и прощания с умершими, чей еще теплый прах развеяли над лесной рекой, он отправился в дорогу, сопровождаемый шестью рапсодами и двумя проводниками из ловчих Раббана. Они отлично знали местность и вели отряд сквозь чащу тайными тропами, но добираться все равно предстояло пару дней. Северный Этланд был обширным владением.

В первый день они миновали четыре селения, являвшие уже знакомые картины: часть домов сгорела, пара трупов на крюках, амбары разграблены, люди жмутся по углам, но при виде рапсодов вылезают из своих развалюх и шепчут благословения. К ночи они попали в пятую деревню, в лучших земных традициях сожженную до основания – видимо, здесь сопротивлялись грабежу с особенным упорством. Такой трудоемкой казнью, как развешивание на крюки, тут заниматься не стали, а просто перекололи жителей пиками. Убивали там, где нашли – на улице, во дворах, у очагов и в колыбелях. Трупы были уже объедены стервятниками и лесными кошками. Верещание пацев, прятавшихся за деревьями, подсказывало, что и они приложили к этому делу клыки.

При виде этой деревни молодых рапсодов зашатало, а Форрер помрачнел и буркнул:

– Отсюда приходили люди в город, в нашу обитель, звать на помощь. Должно быть, прознал об этом Аладжа-Цор! Да лишится он достойного погребения, как эти несчастные!

– Мы не успели… – с тоской сказал Заммор, а Тахниш гневно стиснул кулаки и повторил:

– Да, не успели! Тут не Пибал, не Нанди и не Горру! Далекий край… Во всем Этланде три сотни наших, и, пока соберется отряд, четверть сезона минует.

– Я бы пошел один, – заявил юный Паххат, но Форрер его одернул:

– Даута в одиночку не выслеживают! Один бы ты лежал сейчас в том ущелье, не добравшись до дворца правителя… Кроме того, нужны свидетели.

Тревельян кивнул. Тот, кто не жаждет встретиться в поединке со стражем справедливости, может защищаться. Казалось бы, чего проще – нанять головорезов, устроить засаду… Но где найти таких, что подняли бы руку на почитаемое Братство? Таких, что не боятся скрестить мечи с лучшими бойцами континента? Даже воины Аладжа-Цора – люди, видно, отчаянные и лихие – поначалу предлагали разойтись, решить дело миром. Теперь поздно. Один бой ими проигран, а другого не будет – не найти отряда на тайных лесных тропах. Впрочем, часового на ночлеге лучше все же выставить.

Разбивать лагерь около мертвой деревни не хотелось. Они отошли в лес на пару километров и заночевали у ручья, в кольце молодых медных деревьев. Крона их гигантского прародителя, распылявшего семена по кругу, будто касалась звезд, изумрудный свет альфы Апеллеса тонул в ней, подсвечивал резные красноватые листья, придавая им оттенок темного багрянца. От дерева струился резкий, но приятный аромат, отпугивавший насекомых. Старший проводник сказал, что это хорошее место – медные деревья защищают путников от всякой лесной нечисти.

Они поужинали, затем Тревельян назначил смены дежурных, оставив себе предрассветную вахту, после чего лег, пристроил голову на толстом корне и уснул. Ему доводилось спать во всяких лесах: в плавучих зыбких джунглях Хаймора, среди гигантских трав Гелири, где ползали тарантулы размером в два кулака, в чахлых сухих зарослях Пта, насквозь продуваемых ветром, в чащобах Селлы, где растения реагируют на тепло, двигаются и шарят по земле псевдоподиями в поисках животной пищи. В каждом месте снились свои сны, мрачные или радостные, но большинство он забывал, едва раскрыв глаза. Возможно, его Советник мог бы рассказать об этих снах – ходили слухи, что призраки-импланты умеют их подглядывать. Но никаких намеков на сей счет от командора не поступало – то ли сновидения были неинтересными, то ли, пока потомок спал, предок не подглядывал, а трудился. Он был всегда настороже, когда отключалось сознание Тревельяна, ибо, несмотря на склонность к воспоминаниям и крутоватый армейский жаргон, нес свою службу, как полагается старому солдату.

И разбудил Тревельяна, едва почувствовав опасность:

«Открой глаза, и оглядимся, парень».

Тревельян так и сделал. Когда он спал, призрак мог пользоваться только обонянием и слухом.

Паххат стоял на страже, выполняя долг ответственно: арбалет в руках, меч воткнут в землю, взгляд скользит по темным древесным кронам и стволам, огонь в костре пылает и головня наготове. Пятеро рапсодов спят, развалившись по обе стороны костра, каждый в обнимку с оружием, кто с копьем, кто с топором. Проводник – тот, что помладше – сладко похрапывает, а пожилой сидит, привалившись к стволу, уткнувшись лицом в колени, и дремлет вполглаза. Покой, тишина…

«Что?» – мысленно спросил Тревельян.

«Прислушайся, мой мальчик».

«Листья шелестят, сучья в костре потрескивают, проводник храпит… скрипят башмаки Паххата… Больше ничего».

«Шелестят, потрескивают! – передразнил командор. – Вот так оно и было на пятой луне Карфагена, а потом дроми ка-ак навалились!»

«Здесь нет дроми, дед».

«Нет, согласен. А птицы что замолчали? И эти… ушастые, что бегают по деревьям… где они? Я слышал, как целая банда шебуршит над головой, и вдруг затихли! Вонючек рыжих тоже не слышно, а ведь бродили вокруг и лопотали: пац-бац! Так что слушай еще, мой нерадивый потомок. Слушай! Тишина опасна».

Внезапно Тревельян почувствовал, как крохотные коготки царапнули мозг, прокладывая дорогу к его сознанию. «Блок, парень! Ставь блок!» – взвыл командор, но он оставил совет без внимания. Он был достаточно опытен и тренирован, чтобы понять: это ментальное воздействие не несет угрозы. Его не пытались усыпить или подчинить, и никакой информации не сообщали; в этом телепатическом импульсе были только удивление и робкая надежда.

Поднявшись, Тревельян махнул рукой Паххату – мол, все в порядке, – сделал шаг к дремавшему проводнику и тронул его за плечо. Тот пробудился мгновенно.

– Тишина… Слишком тихо, ты не находишь?

Прислушавшись, старый ловчий втянул воздух похожим на хобот носом.

– Шерр, мой господин. Кто-то из нас подманил шерра. Лесные твари его боятся, уходят, и наступает тишина.

– Шерр? – О таком животном Тревельян не помнил, знал только, что так называется созвездие. – Значит, шерр… Опасный зверь?

– Не опасный, но очень редкий. И дорогой! – Глаза проводника алчно блеснули. – Ищет себе хозяина, но к нам не подойдет. Нас слишком много.

Покалывание и царапанье в голове Тревельяна прекратились. Хотя он не обладал особым ментальным даром, но призрак-имплант усиливал его чувствительность вполне достаточно, чтобы воспринять эмоцию разочарования. К нему хотели приблизиться, но опасались. Пугали огонь и арбалет в руках Паххата, пугали спящие люди, их запах и сонное бормотание. Потом, в другой раз – уловил Тревельян что-то похожее на невысказанную мысль.

В кроне медного дерева защебетали птицы, мелькнула тень древесного кролика. Проводник усмехнулся:

– Ушел! Но вернется, господин, обязательно вернется к кому-то из нас, к тебе, ко мне или к ним, – он кивнул на спящих. – Кому-то боги пошлют удачу!

– Этот зверь так полезен?

– Разные о нем слухи. Говорят, что он летает, что спускается к спящим и сосет кровь, что все в лесу его боятся… Еще говорят, что он понимает человека и может быть ему верен, как ножны клинку. Ты рапсод, и тебе бы шерр пригодился. Хороший спутник в странствиях, хороший сторож.

– Один сторож у меня уже есть, – пробормотал Тревельян, лег и снова уснул до предрассветного времени.

То ли деревень не попадалось в этой дикой местности, то ли проводники вели их по самым тайным тропам в глухих дебрях, но больше они не встретили человеческого жилья. Шли до вечерней зари, снова ночевали в лесу, а утром приблизились к цепочке холмов или невысоких пологих гор на границе с Манканой. Здесь была старая дорога, не мощеный имперский тракт, но путь с глубокими колеями от повозок, ведущий к северу. Лес по его обочинам отступал все дальше и дальше, пока не исчез совсем, и странники очутились в предгорьях, на земле, где заросшие травой курганы чередовались с глубокими оврагами. Дорога упиралась в возвышенность, на которой стояла древняя крепость, сложенная из неотесанных каменных глыб. Явно не имперской постройки – те укрепления на востоке и западе были стандартными, квадратными в периметре, с донжонами по углам и сплошным парапетом по верху стен. Этот же замок состоял из двух приземистых овальных башен, более высокой и пониже, соединенных длинным и широким каменным строением с плоской кровлей, украшенной треугольными зубцами. Зубцы и общая конфигурация делали его похожим на огромного динозавра с задранной головой и хвостом-молотом. Видимо, в минувшие столетия, еще до имперской экспансии, замок защищал границу от набегов из Манканы, но те времена канули в вечность.