Хельге Ингстадт - По следам Лейва Счастливого

• Название: По следам Лейва Счастливого
• Автор: Хельге Ингстадт
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00523-1

В очередной том серии «Викинги» вошли произведения, посвященные открытию викингами Северной Америки.

В историческом романе американской писательницы норвежского происхождения К.Сивер и в путевых заметках известного норвежского журналиста и ученого-археолога Х.Ингстада рассказывается об Эрике Рыжем, изгнанном из Норвегии и Исландии за убийства и открывшем Гренландию, его сыне Лейве, первооткрывателе Америки, и прекрасной Гудрид...

---

В связи с плаванием Гаспара Кортереаля к восточным берегам Ньюфаундленда в 1501 году его современник Альберто Кантино писал о туземцах, которых привезли в Португалию как невольников: «... Они силой привезли сюда около пятидесяти мужчин, женщин и детей. Я видел, трогал и изучал этих людей и хочу сказать об их телосложении: они несколько выше нашего среднего роста, конечности стройны и соразмерны росту. Мужчины носят длинные волосы, как у нас, с кудрями, лица их раскрашены крупными узорами, как у (восточных) индейцев. Глаза у них зеленоватые, и, когда они направляют на вас свой взгляд, лица их полны отваги. Речь непонятная, но не грубая, а скорее человеческая. Держатся они очень приветливо, много смеются и явно довольны жизнью. Это – о мужчинах. У женщин маленькие груди, кожа скорее белая, тогда как у мужчин заметно смуглее. В целом, если отвлечься от чрезвычайно сурового вида мужчин, они как будто во всем подобны нам. Ходят почти нагишом, только детородные органы прикрывают шкурой упомянутого рогатого животного. У них нет оружия, нет железа, но трудясь и изготовляя что-либо, они режут острейшими камнями, которыми могут расколоть пополам самое твердое вещество».

Описывая свое плавание в 1534 году, Жак Картье сообщает о встрече с коренными жителями у Блан-Саблона на берегу залива Белл-Айл, в одном дневном переходе от Ланс-о-Мидоуза: «В этой стране живут великолепно сложенные люди, но они дикие варвары. Волосы на голове они собирают в пучок, как будто клок сена, и в этот пучок воткнута палочка или еще что-нибудь, к чему прикреплены птичьи перья. Мужчины и женщины одеваются в шкуры животных, причем у женщин они более плотно облегают тело, чтобы было теплее. Они красят себе тело бурой краской. У них есть лодки из бересты, на которых они выходят в море, и с этих лодок бьют много тюленя. От них я услышал, что они приходят сюда из теплых краев, чтобы добыть тюленей себе на пропитание».

Есть у нас и более поздние сведения о беотуках, но очень скудные, археологических же работ в этом районе проведено мало. Эти индейцы зависели от охоты на оленя во внутренних частях – Индиен-Лейк, Иксплойт-Ривер. По всей вероятности, они поднимались и севернее. Здесь, как и в других странах, олени весной идут в приморье для отела и в поисках подножного корма. Позже они откочевывают в более высокие места. И в наши дни можно видеть идущие на север вдоль хребта Лонг-Рейндж стада, правда, не такие большие. А когда оленей было много, они, наверно, доходили до побережья около Ланс-о-Мидоуза.

За оленями спускались к морю индейцы. Здесь они, кроме того, могли ловить рыбу, собирать яйца, бить птицу, тюленя. Осенью они вместе с оленьими стадами возвращались внутрь острова и зимовали там.

Оружием индейцев были лук и стрелы, копье; тюленей били гарпуном. Свои пирамидальные палатки (тили) они покрывали берестой. Передвигались на изогнутых в виде полумесяца каноэ из бересты, сшитой тонкими корешками ели[10]. Покойников хоронили в пещерах или на деревянных помостах.

Как только сюда явились белые, началось притеснение коренных жителей, причем в этом отчасти помогали индейцы племени микмак, приходившие через пролив Кабота из Новой Шотландии. Беотуков угоняли в неволю, безжалостно убивали. Они пытались дать отпор, но это приводило только к еще более жестоким расправам. В начале XIX века исчез последний беотук. Был истреблен целый народ.

Как делили между собой описываемую территорию индейцы и эскимосы, где жили те и другие за пятьсот лет до повторного открытия, в период, когда сюда плыли с севера винландцы? Кого здесь встретили норманны? Что касается индейцев, то они, конечно, исстари кормились охотой на оленей, огромные стада которых водились на Лабрадоре и Ньюфаундленде. Иначе и не могло быть, судя по тому, что мы знаем об использовании природных ресурсов первобытными народами. Кто именно населял тогда Лабрадор – наскапи или монтэнье, нельзя сказать, но это были представители древней оленьей культуры. Да и про беотуков на Ньюфаундленде нам не известно ничего определенного. В течение столетий племена, наверно, перемещались, но многое свидетельствует о том, что беотуки обитали на Ньюфаундленде очень долго.

Теперь об эскимосах, своеобразном народе, который много веков кочевал по огромным просторам Арктики от Аляски до Гренландии.

Их культура делится на четыре основных периода: предорсетская, восходящая на Аляске к 3500 году до н. э.[11], дорсетская – VIII век до н.э. – XIV век н. э., культура туле – X-XVIII века и, наконец, современные эскимосы, происходящие от группы туле.

Дорсетский период примерно совпадает со временем норманнских походов в Винланд. Культура этих эскимосов была неизвестна, пока канадский археолог Даймонд Дженес не определил ее на мысе Дорсет на Баффиновой Земле (1925 г.). Потом ее проследили в обширной арктической области от острова Мелвилл на западе до Восточной Гренландии. Для нас важно, что дорсетские эскимосы тоже спускались вдоль лабрадорского побережья на юг и следы их найдены на Ньюфаундленде. Дорсетская культура во многом отличается от сменившей ее культуры туле. Вот некоторые самобытные черты: особого типа мелкие, изящно обработанные орудия труда; своеобразное искусство; отсутствие предметов, хорошо известных у поздних эскимосских культур, – лучного бура и женского ножа (улу); отсутствие указаний на то, что они употребляли собачьи упряжки; менее совершенные дома из дёрна и камня. Кое-кто из исследователей обнаруживает в дорсетской культуре следы индейского влияния. Полагают, что тунниты, о которых среди эскимосов ходят любопытные предания, и есть дорсетские племена.

Эти племена исчезли на рубеже XIII-XIV веков. Их ассимилировали обладающие более развитой культурой эскимосы туле, которые, идя на восток, достигли Гренландии, вероятно, около 1100 года и затем медленно двигались вдоль западного побережья на юг. Гренландские норманны соприкасались с ними.

Итак, гренландца встречали эскимосов двух групп: дорсетской, когда ходили в Винланд, и туле, когда охотились к северу от обжитых областей Гренландии. Позднее туле появились на территории самой колонии.

Остановимся на расселении дорсетских эскимосов на Ньюфаундленде, куда, очевидно, доходили винландцы. Археологи мало работали в этом районе, и все-таки следы дорсетской культуры были найдены в нескольких местах, преимущественно на севере острова. Некоторые находки сделаны гораздо южнее, на мысе Рэй – юго-западной части Ньюфаундленда. Возле Пор-о-Шуа на берегу Белл-Айл доктор Эльмер Харп начал раскапывать группу домов. В Ланс-о-Ми-доузе мы нашли дорсетские орудия труда. Это доказывает, что на этих берегах было довольно много эскимосов, и винландцы вряд ли могли избежать встреч с ними.

Какую роль играл район Ланс-о-Мидоуза для кочующих индейцев и эскимосов? Пастбища для них, естественно, не представляли никакой ценности, они искали места для охоты и промысла. Разумеется, вблизи Ланс-о-Мидоуза водились всякие звери, но туземцам, знавшим край как свои пять пальцев, издавна были известны более богатые угодья, куда они, как правило, и направлялись. На Ньюфаундленде можно назвать много особенно богатых промысловых районов, например, пролив Белл-Айл, через который шли сотни тысяч тюленей, или оленьи переправы, рыбные реки и острова, которые были настоящей кладовой благодаря бескрылым гагаркам.

Конечно, обилие птицы на островах, тюлени, карибу и прочие блага Ланс-о-Мидоуза могли соблазнить индейцев и эскимосов, их семьи могли разбить на время свои палатки на зеленых берегах реки. Но скорее всего они не задерживались здесь, так как знали лучшие угодья, где хлеб насущный давался легче.

И как же дивились, вероятно, первые индейцы или эскимосы, пришедшие сюда после того, как винландцы обосновались в Ланс-о-Мидоузе! Наверно, переполошились, заговорили наперебой, показьшая на террасу возле реки, где появились невиданные большие дома и ходили незнакомые люди...

Рыбачий поселок

Мы часто наведывались в рыбачий поселок на восточном берегу мыса и скоро сдружились с его жителями. Одиннадцать семей – около шестидесяти человек – живет в этом глухом уголке, откуда лишь одна тропа ведет в соседнее селение и где рейсовый катер видят издали раз в неделю, да и то если видимость позволяет.

Джордж Декер рассказал, что первым сюда прибыл его прадед Вильям, англичанин родом, до того живший в Консепшн-Бее. В ту пору на всем полуострове не было постоянных жителей, исключая Нодди-Бей, где поселился со своей семьей англичанин Геддерсон.

Одного сына Вильяма звали Авель. Он основал поселок в Шип-Коуве, но сначала некоторое время жил в Ныо-Хэвене на восточном берегу Сакред-Бея. Второй сын, тоже Вильям, остался в Ланс-о-Мидоузе.

Джордж хорошо помнил своего деда, настоящего богатыря. Это от него он столько узнал про старину. При жизни прадеда в лесах у Ланс-о-Мидоуза еще жили беотуки; очевидно, здесь было одно из их последних стойбищ, так как белые повсюду вытесняли индейцев. «Им нигде не было покоя, – говорил Декер. – Сегодня поставят палатки, а завтра уже уходят. Ну и хитрые были они! Залягут на берегу, накроются водорослями, а потом внезапно бросаются на зазевавшегося рыбака».