Эрнест Капандю - Рыцарь в черном плаще

• Название: Рыцарь в черном плаще
• Автор: Эрнест Капандю
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0766-X

Эрнеста Капандю называли литературным «сыном» Дюма-старшего и «братом-близнецом» Дюма-младшего. Пророчили ему небывалую славу и бессмертие его романам. «Journal pourtous», где печатались его книги, расходился в небывалом количестве экземпляров.

Если бы Капандю был столь же плодовит, как его «отец» и «брат», возможно, именно он стал бы символом французской литературы XIX века. Но, увы, в начале XX века о нем забыли. И вот теперь, спустя 100 лет, Франция опять зачитывается его таинственными и загадочными романами.

В Европе появился новый герой. Не Супермен, не Бэтмен, не Зорро, но не менее благородный и отважный — Рыцарь в черном плаше.

«Я сделался орудием правосудия судьбы, каравшего негодяев, пренебрегавших человеческими законами. Я стал разбойником, наводящим ужас на город от заката до восхода солнца, а днем — благочестивым оружейником! Если бы мои родители не пали жертвой подлых убийц, я не жил бы таким образом. Но когда я увидел, что мой отец осужден постыдно, а моя мать удавлена, я начал беспощадную войну!»

---

— Если так, любезный аббат, я сожалею, что пригласил вас. Вы не сможете оказать мне услуги, которой я ожидал от вас.

— Но я желаю, однако, получить объяснение относительно того, что же случилось с моим дядей.

— Арестованный — не ваш дядя. Ваш дядя, настоящий аббат, был убит злоумышленником, присвоившим его сан и его имя, как я уже вам говорил, для того чтобы в Париже избежать ареста.

— Но дядя мне написал, что приезжает!

— Но вы сами заявили, что не сможете его узнать. Преступник хотел использовать вас, чтобы обмануть меня.

— Милосердый Боже! — воскликнул я. — Как зовут мерзавца, который выдает себя за моего дядю?

— Его имя я могу вам назвать, — ответил Фейдо, — поскольку оно довольно известно: это Петушиный Рыцарь.

— Как! — вздрогнув, сказал король. — Фейдо арестовал Петушиного Рыцаря?

— Да, государь, — ответил Берни. — Вчера вечером.

— А я ничего до сих пор не знаю!

— Верно, начальник полиции сегодня приедет в Шуази и доложит вашему величеству об этом.

Услышав имя Рыцаря, Даже сделал шаг назад.

— Петушиный Рыцарь! — прошептал он. — Тот, который ранил мою дочь?

Таванн, стоявший возле парикмахера, бросил на него строгий взгляд и шепнул:

— Молчите!

Услышав об аресте знаменитого разбойника, о котором говорил весь Париж, все присутствующие переглянулись.

— Рыцарь арестован! — повторил король. — Я очень рад. Но я все-таки не пойму, — обратился он к аббату, — какое же несчастье обрушилось на вас?

— Много несчастий, государь! — вскричал аббат. — Во-первых, если бы Рыцарь не был арестован, я обнял бы его, как дядю, а он назвал бы меня племянником. Он воспользовался бы мной, чтобы совершать свои преступления, и я, не зная того, сделался бы его сообщником.

— Верно, — сказал король улыбаясь. — К счастью, этого не случилось.

— Он убил моего дядю, который был очень богат, стало быть, он его ограбил, таким образом, ограблен и я.

— В таком случае, аббат, вас стоит пожалеть.

— Наконец, государь, я теперь прослыву родным племянником Петушиного Рыцаря, и эта слава нанесет большой вред моей репутации.

— Петушиный Рыцарь! — повторил король.

— Петушиный Рыцарь! Петушиный Рыцарь! — подхватили несколько придворных.

В спальне наступило минутное молчание. Вдруг донеслось громкое «кукареку», король и придворные переглянулись с удивлением. Два другие «кукареку» раздались сразу же за ним, и все смолкло.

— Вот и петух запел очень кстати, чтобы приветствовать конец истории Петушиного Рыцаря! — рассмеялся король.

В эту минуту в спальню вошел лакей и низко поклонился королю.

XIV Епископ ле Мирпуа

— Его преосвященство епископ Мирпуа спрашивает, удостоит ли ваше величество принять его, — доложил лакей.

— Епископ в Шуази! — с удивлением сказал король. — Пусть войдет!

Король имел причину удивиться, услышав в своем увеселительном замке имя такого человека. Франсуа Бойе, епископ Мирпуа, был одним из редких сынов той эпохи, кто сохранил среди развратного двора всю строгость нравов и всю простоту, которые составляют могущество и славу духовенства. Родившись в 1675 году, Бойе выступил протеже маркизы де Ментенон и был известен своей верой и своими добродетелями; он пережил время регентства — засилья глупости и гнусного разврата, так что клевета не смела коснуться его. История мало говорит о Бойе, и напрасно, потому что он был одним из выдающихся людей восемнадцатого столетия. Человек, верный убеждениям, человек честный, хладнокровный, суровый, добрый, но непреклонный. Он был великим епископом, великим политиком и великим ученым. Член французской Академии в 1736-м, Академии наук в 1738-м, Академии изящной словесности в 1741-м, он открыто сопротивлялся избранию Пирона членом Академии, заявив с кафедры, что стыд его развратных сочинений перевешивает достоинство «Метромании». Это он в августе прошлого года, во время болезни короля в Меце, вместе с епископом Суассонским принудил иезуита Иерюссо, духовника короля, не отпускать тому грехи, пока герцогиня де Шатору остается с королем. В то же время, несмотря на приказание, отданное самим Людовиком XV, который запретил королеве и своим детям выезжать из Версаля, епископ Мирпуа отправил Марию Лещинскую в Мец. Когда королева приехала, король спал. Проснувшись и увидев свою жену в обществе благочестивого священника, он глубоко растрогался и сказал королеве:

— Простите ли вы, мадам, меня за все огорчения, которые я вам причинил?

Королева, бывшая добрейшей женщиной на свете, образцом снисхождения и доброты как дочь, как жена и как мать, не смогла произнести ни слова; бросившись на шею королю, она плакала целый час, как говорится в журнале «Болезни короля в Меце». Король не упрекнул Бойе за то, что тот привез королеву.

Последнее доказательство упорства, неумолимости и могущества епископа — его стычка с герцогом Ришелье, случившаяся несколько недель тому назад. Сестра герцога, настоятельница в Руане, очень желала получить место настоятельницы в аббатстве Боа, которое осталось вакантным после госпожи де Кариньян. Людовик XV, фаворитом которого был герцог Ришелье, обещал в январе это аббатство сестре епископа. Мирпуа же сам назначил другую настоятельницу, просто объявив, что поведение сестры герцога кажется ему непристойным. Король не решился ему возразить. Взбешенный Ришелье обратился к королю, чтоб тот исполнил свое обещание, но король просил его не настаивать.

Обыкновенно епископ никогда не выезжал из Версаля. Дофин, имевший к своему наставнику глубокую привязанность, любил, чтобы тот находился вместе с ним. И уж никогда Бойе не приезжал в Шуази, куда не смели наведываться королева и принцессы; никогда он не переступал порог этого замка, в который приглашали женщин с условием не брать с собой мужей. Стало быть, приезд епископа не только должен был удивить, но и встревожить короля. Чувство неловкости и стеснения отразилось на лицах присутствующих. Дверь отворилась, слуга доложил:

— Монсеньор де Мирпуа.

Почтенный епископ вошел в спальню короля; ему было тогда семьдесят лет, но он бодро нес бремя старости. Высокий ростом, сухощавый, он шел с достоинством, подобающим его сану. Он поклонился королю, не удостоив даже взглядом придворных.

— Что случилось, месье де Мирпуа, и какая причина привела вас сюда? — спросил король. — В любом случае милости просим. Не больна ли королева?

— Ее величество, к счастью, совершенно здорова, государь, — ответил епископ.

— И мой сын здоров?

— Монсеньор дофин и все принцессы совершенно здоровы.

— Так чем же мы обязаны удовольствию видеть вас в Шуази?

Епископ сделал шаг вперед и протянул руку.

— Государь! Я приехал требовать правосудия.

Тон, которым были произнесены эти слова, был так серьезен и спокоен, что король вздрогнул: он догадывался, что приезд епископа сулит какую-нибудь неприятность.

— Правосудия, — вскинул брови король, — для кого?

— Для невинной жертвы, государь. Человек был арестован именем вашего величества как разбойник, между тем как этот человек — праведный служитель Бога, смиренный и добродетельный.

— О ком вы говорите, месье?

— Об аббате де Ронье, канонике благородного Брюссельского капитула. Этот человек был арестован недостойным образом по приезде в Париж и отвезен в особняк начальника полиции. Он жертва ошибки, которую я не могу объяснить, и теперь заключен в тюрьму. Я требую свободы для аббата де Ронье не потому, что он мой друг вот уже двадцать лет, а просто потому, чтобы правосудие было свершено!

Скрестив руки на груди, епископ ждал. Людовик, услышав слова, произнесенные священником, обернулся к аббату де Берни и бросил на него вопросительный взгляд.

— Месье де Мирпуа, — сказал он после некоторого молчания, — за несколько минут до вашего приезда я впервые услышал об аресте человека, выдающего себя за аббата де Ронье, которого начальник полиции принимает за Петушиного Рыцаря — чудовище, которое слишком долго опустошает Париж. Об этом человеке идет речь?

— Да, государь.

— Этот человек на самом деле является, или он только уверяет — я этого не знаю, — дядей аббата де Берни.

Берни низко поклонился.

— К несчастью, — продолжал король, — аббат не может ни опровергнуть, ни подтвердить этого уверения, потому что он не может узнать дядю, которого не видел двадцать лет.

— Я знаком с аббатом де Ронье, государь, — сказал епископ, — с того времени, когда аббат де Берни перестал с ним видеться. Я прошу ваше величество отдать приказание сделать нам очную ставку, тогда правосудие пойдет своим чередом.

Людовик ХV, нахмурив брови, размышлял. Мирпуа, которому вошедший слуга сказал что-то шепотом, сделал шаг к королю и сказал:

— Государь…

Людовик обернулся к нему.

— Месье Фейдо де Марвиль прибыл и ждет приказаний вашего величества.

— Начальник полиции, — с живостью сказал король, — пусть он войдет. Он приехал кстати, — прибавил король, обращаясь к епископу.