Валентин Бережков - Страницы дипломатической истории

• Название: Страницы дипломатической истории
• Автор: Валентин Бережков
• Издательство: © «Международные отношения»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

В книге рассказывается о предвоенных усилиях СССР, направленных на создание системы коллективной безопасности в Европе, о трудном и сложном процессе формирования антигитлеровской коалиции, боевом союзе трех великих держав — СССР, США и Англии, о тех факторах, которые привели к распаду коалиции и возникновению «холодной войны» в конце 40-х годов.

Второе издание книги дополнено воспоминаниями автора и конференции в Думбартон-Оксе, заложившей основы Организации Объединенных Наций.

Для научных и практических работников в области международных отношений и читателей, интересующихся внешнеполитическими проблемами.

---

Тем временем в государственном департаменте занялись «русским вопросом». Государственный секретарь К. Хэлл не проявлял особого беспокойства в связи с полемикой вокруг Польши. Однако на опыте конференции в Думбартон-Оксе, где советская делегация настаивала на соблюдении правила единогласия великих держав в Совете Безопасности, против чего возражали США и Англия, зная, что большинство членов ООН шли в то время в фарватере американо-английской политики, он понял, что с Советским Союзом придется считаться всерьез.

В этой связи К. Хэлл обратился к Гарриману с запросом относительно тенденций советской политики. В обстоятельной ответной телеграмме от 20 сентября Гарриман писал:

«Я думаю, что, по мнению советских лидеров, мы приняли в Москве их точку зрения относительно того, что, хотя они и будут информировать нас, они имеют право урегулировать проблемы со своими западными соседями односторонне…

Можно спорить, действительно ли интересы Америки не затрагиваются в этом регионе, но меня пугает, что если какая-либо страна начинает распространять свое влияние с помощью методов сильной руки за пределы своих границ под прикрытием интересов безопасности, то трудно представить, где же будет проведена черта…

В настоящее время они, я полагаю, ожидают, что мы предоставим им свободу рук в отношении их западных соседей. Они опасаются, как бы эта политика не подверглась какому-то влиянию, если они согласятся воздерживаться при голосовании (в международной организации. — В. Б.) по спорам, в которых участвует Советское правительство».

По мнению Гарримана, ответом на все это должна быть такая внешняя политика США, которая проявляла бы «определенный интерес» в разрешении проблем каждой страны, по мере того как эти проблемы возникают, «вместо того, чтобы предоставлять России свободу рук». Это, заключал посол, привело бы к некоторым неприятным ситуациям, но если Соединенные Штаты проявят достаточную настойчивость, Москве придется уступить.

Таким образом, в своих рекомендациях государственному департаменту Гарриман снова сводил дело к «ужесточению» позиции США по отношению к Советскому Союзу. Аналогичного мнения придерживалось и британское правительство, что нашло отражение в ходе визита в Москву премьер-министра У. Черчилля осенью 1944 года.

Тревоги Черчилля

В письмах Рузвельту на протяжении лета и осени 1944 года британский премьер вновь и вновь возвращался к проблеме отношений с Советским Союзом в связи с победоносным продвижением Красной Армии на запад. Черчилль особенно тревожился по поводу того, что изгнание гитлеровских захватчиков из стран Восточной и Юго-Восточной Европы советскими войсками может ослабить влияние западных держав в этом регионе и привести к нежелательным, с точки зрения Лондона и Вашингтона, социальным и политическим последствиям. Поэтому англичане хотели поскорее провести новую встречу «большой тройки», чтобы «выяснить намерения русских», а главное попытаться «связать» Москву определенными обязательствами.

По поручению премьер-министра посол Великобритании в СССР Кларк Керр в беседах с главой Советского правительства неоднократно поднимал вопрос о новой встрече трех лидеров. Но Сталин, ссылаясь на мнение врачей, а также на занятость делами фронта, где шли тяжелые бои, объяснял, что в ближайшее время не сможет покинуть Москву и совершить далекое путешествие.

С другой стороны, и Рузвельт считал обстановку не вполне подходящей для организации встречи в верхах, поскольку в США приближались президентские выборы: избирательная кампания, принимавшая порой весьма острые формы, требовала его постоянного внимания и не позволяла ему выехать за границу.

Впрочем, Черчилль и Рузвельт сочли возможным провести двусторонние переговоры. Они состоялись в Квебеке с 11 по 16 сентября 1944 г. Президент США и премьер-министр Великобритании обсудили вопросы дальнейшего ведения войны в Азии и Европе. Планы английского командования сводились к тому, чтобы опередить Красную Армию в Центральной Европе, и на Балканах. Этим объяснялся особый интерес английского правительства к средиземноморскому театру войны. Лондон придавал большое значение Балканам как важному экономическому и стратегическому району Европы. Черчилль и его ближайшие коллеги к тому же рассматривали Балканы как кратчайший путь для проникновения американо-английских вооруженных сил в Венгрию и Австрию. Американская делегация в Квебеке в принципе согласилась с планами Черчилля, но считала необходимым в первую очередь ускорить наступление на западе Европы с тем, чтобы после изгнания немцев из Франции, Бельгии и Голландии занять по возможности большую часть территории Германии.

Квебекская конференция приняла решение, в котором говорилось, что «главные усилия будут сосредоточены на левом фланге», то есть в Северо-Западной Европе. «Наше намерение заключается в том, — сообщали Сталину Рузвельт и Черчилль, — чтобы быстро продвигаться вперед в целях уничтожения германских сил и проникновения в сердце Германии».

Вместе с тем в Квебеке были удовлетворены настойчивые требования Черчилля форсировать операции в Италии и подготовить высадку на полуострове Истрия.

На Квебекской конференции обсуждались также планы ведения военных действий на Тихом океане. Правительства США и Англии, полагая, что война с Японией продлится после разгрома Германии еще года полтора, стремились ускорить вступление в нее Советского Союза. Сами же они не были намерены развертывать крупные военные действия на суше. Вспоминая о Квебекской конференции, Черчилль отмечает в своих мемуарах, что превосходство англо-американских войск на море и в воздухе давало им возможность «избежать военных действий на суше, которые могли повлечь за собой большие потери».

Успешное продвижение советских войск на южном фланге в конце августа — начале октября 1944 года опрокинуло англоамериканские планы. Потерпела провал и «балканская стратегия» Черчилля. 15 сентября 1944 г. части Красной Армии вошли в столицу Болгарии Софию и вступили на территорию Югославии, чтобы помочь ее народам сбросить фашистское иго. Между тем наступление англо-американских союзных войск в Италии значительно замедлилось.

В этих условиях Черчилль считал слишком рискованным откладывать встречу с главой Советского правительства до президентских выборов в США. Поскольку Сталин не мог покинуть Москву, а Рузвельт считал необходимым оставаться в Вашингтоне, британский премьер решил сам отправиться в столицу Советского Союза, Однако он понимал, что встреча с глазу на глаз высших руководителей Великобритании и Советского Союза могла вызвать, неудовольствие вашингтонских политиков. Поэтому Черчилль постарался заранее примирить Рузвельта с таким оборотом дела. Стремясь нейтрализовать возможные подозрения американцев, Черчилль предложил, чтобы Вашингтон уполномочил кого-либо из своих высокопоставленных дипломатов сопровождать его в поездке в Москву. В послании от 29 сентября Черчилль писал Рузвельту:

«Две важные цели, которые мы будем иметь в виду, заключаются в следующем: первая — вступление СССР в войну против Японии; вторая — выработка удовлетворительного соглашения о Польше. Есть и другие пункты, касающиеся Югославии и Греции, которые мы также обсудим. Помощь Аверелла Гарримана была бы, конечно, очень желательна для нас. Или, быть может, Вы согласитесь послать Стеттиниуса или Маршалла. Уверен, что личные контакты имеют существенное значение».

Из ответа Рузвельта видно, что Вашингтон без энтузиазма встретил идею Черчилля о двусторонней встрече. Особенно американцев, видимо, не устраивала перспектива обсуждения в их отсутствие проблемы Дальнего Востока.

«Я полагаю, — писал президент, — что Сталин в настоящее время весьма чувствителен в отношении любого возможного сомнения по поводу его намерения помочь нам на Дальнем Востоке. По Вашей просьбе я поручу Гарриману оказать Вам помощь, которую Вы можете счесть желательной. Мне не представляется целесообразным или полезным быть представленным Стеттиниусом или Маршаллом».

Американцев к тому же заботило то, как бы Черчилль не вступил со Сталиным в соглашения, которые могли бы связать Соединенные Штаты.

В связи с этим Рузвельт направил Сталину через Гарримана специальное послание с разъяснением, что премьер-министр не уполномочен говорить от имени Соединенных Штатов.

Еще до того, как это послание было получено в Москве, Гарриман посетил Сталина, чтобы передать ему портрет Рузвельта, написанный известным американским художником Джо Дэвидсоном. Гарриман вспоминает, что Сталин был весьма тронут вниманием президента. Он внимательно рассматривал портрет, а затем сказал, что обнаруживает тут не только поразительное сходство с оригиналом, но и прекрасное произведение искусства.