М. Антрекот - Дело огня

• Название: Дело огня
• Автор: М. Антрекот
• Жанр: Фэнтези

Япония. Первые годы реставрации Мэйдзи. Старые враги — быывший политический террорист Асахина Ран и бывший полицейский из отряда Синсэнгуми Сайто Хадзимэ идут по следам загадочных убийц, которых не берут ни меч, ни пули. Или берут — но не сразу... Следы эти тянутся из прошлого, из охваченного смутой Киото, где кто-то поджигал по ночам святыни и пил человеческую кровь. Повесть написана в соавторстве с К. Кинн и М. Т. Антрекотом.

---

Потом был удар. Словно плоской доской хватили по всему телу. Скрип волокна под лезвием — пришельцу не хотелось возиться с узлами. Испустив горестный вздох, боль ослабила объятия. Асахина смог втянуть приправленный дымом воздух полной грудью и тут же закашлялся.

— Выпейте, — в губы ткнулась фляжка. Сакэ. Рука была холодной.

— Хорошее сакэ у господина Мияги, — пробормотал Асахина после трех глотков.

— Да, — согласился невидимый. — Сакэ хорошее. Вот все остальное с наветренной стороны не положишь.

— А что так, — вдох-выдох, — хорошо горит?

— Усадьба, — невидимка придержал флягу. — И сторожка. И все, что подвернулось. Мы вот сейчас загоримся. Я вас понесу.

Инженер не возражал — в основном потому, что для решительных возражений слишком плохо чувствовал свои руки и ноги. Ато приказал сохранить до времени его жизнь? Или это агент Сайто? Да, рука холодная — но мало ли отчего у людей бывают холодные руки…

— В очаге лежит… ваша вещь, — сказал незнакомец. — Попытайтесь ее достать. Я… не могу.

Инженер повел плечами. Значит, и не первое, и не второе, а вовсе третье. А совет правильный. Он пошарил в теплых углях и наткнулся на кусочек металла. Странное дело — оловянный крест не расплавился в очаге. Хотя… Он вспомнил своего крестного отца, химика и металлурга мистера Берли. Его улыбку. Его слова о том, что этот крест дороже золота. Да, конечно. Еще бы. Это же никель. Асахина улыбнулся и спрятал крестик в карман.

— Куда мы?

— Вниз, — юрэй поднял его на закорки. — Утро все ближе. Ато ведет отряд туда.

— А вы?

— А мне догонять. Держитесь. Я, — злобно пояснил юрэй, — в немилости. Мне тут человека взять приказали, а я его насмерть зашиб. Больно шустер оказался. Так что теперь я рикша. Когда прибудем на место — попробую вам помочь, но ваш меч унесла эта сука, и я не могу его коснуться, как и вашего креста. Вам придется добывать его самому.

Юрэй вынес Асахину из сторожки — и чуть ли не сразу занялась крытая дранкой кровля, на которую ветер занес угли с горящего склада. Пылало все: лесопилка, усадьба, гостевой домик. Началось, видимо, с усадьбы — она выгорела дотла, только почерневшие сливы тянули скрюченные руки. Шахтеры и лесорубы валили с подветренной стороны деревья и насыпали земляной вал, чтобы не пустить огонь в лес. Спасти строения уже никто не пытался. Кучка детей, сбившись на безопасном пятачке под присмотром старух, беременных женщин и нескольких девок из гостевого домика, молча наблюдала за пожаром. Асахина заметил чернокожую — она что-то делала с лежащим шахтером.

— А с ними что? — спросил инженер.

— А что с ними станется? Тут пересидят.

К занявшейся сторожке бросились с топорами и крючьями — завалить ее побыстрее, пока не разгорелась как следует. Охранников было совсем мало, и выглядели они потерянно.

В свете пожара Асахина разглядел своего спасителя — высокий, не намного уступает ростом Сайто и куда шире него в плечах. Худой — а бывают ли толстые или просто круглолицые юрэи? Седоволосый, хотя лицо, насколько он мог разглядеть, вися на закорках, — молодое. Грубый йосский акцент он расслышал еще в темноте.

В руке юрэй держал копье.

— Могу ли я узнать достойное имя?

— Не можете, — буркнул юрэй. — Достойного никогда не было, недостойное от глупости померло.

И помчал вперед и вниз, быстрыми широкими шагами, с такой легкостью, словно не взрослого мужчину нес на плечах, а двухлетнего малыша. На этот размашистый шаг отозвались все синяки и ссадины. Асахина закусил ворот мундира, а шагов через триста попросил:

— Дайте я пойду сам. Я не убегу. И сил не хватит, и темно…

Действительно, отсветы пожара остались далеко позади, и только звезды освещали теперь дорогу. Юрэй не ответил на просьбу — но какое-то время спустя бег его стал затрудненным, и инженер с удивлением услышал тяжелое дыхание.

— Кажется, мне и впрямь придется дать вам отдохнуть, — юрэй сгрузил его на обочину. — И себе заодно. Вы очень тяжелый, господин инженер.

— Всего-то шестнадцать канов, — удивился Асахина.

— Да? А мне кажется, что кроме вас я волоку, самое малое, еще одного человека и бревно.

Асахина облизнул пересохшие вновь губы.

— Еще одного человека и два бревна, — поправил он и засмеялся. — Хорошо хоть не в гору!

— И что за люди, — сплюнул юрэй, — шутят так, что через год понимаешь…

— Да нет, — серьезно сказал инженер. — В гору было бы хуже. Можно ли узнать, чем я обязан…

— Тем, что кое-кто слишком много о себе возомнил.

— Не верю, — качнул головой инженер. — Если бы дело было только в этом, вы бы не напомнили мне, что я потерял в очаге.

Юрэй промолчал. Инженер поднялся.

— Идем. Драка ведь не будет нас ждать?

— Будет. До утра.

— Утром придет состав. Который вы попытаетесь захватить. И приведут его мои друзья. Так что ждать не буду я.

— Не тронут они ваших рабочих. Им же машинист нужен.

— Им и лесорубы нужны были, так? — Асахина быстрым — насколько мог — шагом пустился по дороге. — И что с лесорубами сделали? Может быть, вы знаете?

— Им вообще нужны машинисты. Они старину любят, но это рушить не будут. Себе возьмут. Если не подавятся. Амулет бы свой надели… его, правда, издалека видать, тут уж ничем не поможешь.

Инженер промолчал на последнее предложение — во-первых, ничего подходящего для гайтана под рукой не было, во-вторых, слишком темно, чтобы продеть шнурок в ушко прорези. Если юрэй, желающий оставаться безымянным, этого сам не понимает, незачем ему и говорить.

Дорога белела в свете звезд — а вот по сторонам от нее царила тьма непроглядная. Даже будь он здоров как конь — никакой возможности уйти в лесу от юрэя нет, он завязнет в кустах прямо у обочины. На очередном повороте он остановился — дать себе отдых и справить малую надобность. Юрэй, шедший впереди и оглядывавшийся то и дело, остановился неподалеку за тем же.

— Что это там внизу? — инженер смутно различал перед собой в отдалении какой-то предмет неестественно правильной, рукотворной формы — но не мог понять, что это.

— Телега, — сказал юрэй. — Которая по рейкам ходит, для угля. Слетела с поворота, видно, — ее тут и бросили, чтобы не мешала.

Асахина застегнул штаны.

— Помогите мне спуститься.

…Тормоза оказались в порядке. Одно из колес — инженер не сразу это понял — трава, кусты, тени — погнулось слегка при ударе. А может, оттого и слетела вагонетка. Чинить колесо было нечем, Асахина так и сказал. Его странный спутник пожал плечами, взял и потянул. Выровнял. Только еще какое-то время было слышно, как он дышит.

Потом они вдвоем поставили вагонетку на колеса и дотолкали до реек. Она была не так уж тяжела — корпус все-таки из дерева. Юрэй почти без натуги поставил ее на рельсы.

Минуту спустя они катились к нижней деревне. Асахина не снимал руки с тормозной рукояти — перевернуться на очередном повороте совсем не хотелось. Так что скорость была совсем не той, с какой по этой дороге несся бы юрэй,— примерно так бежал бы вниз по склону здоровый человек в ясный день.

Асахина точно не успел бы надавить на рычаг. Поэтому юрэй надавил на Асахину. Вышло куда резче, чем нужно, — тележка опрокинулась и оба кувыркнулись с откоса. Звук падения не привлек внимания идущих — отряд был еще далеко и производил довольно много собственного шума. Но вот самочувствия Асахины полет не улучшил, а тормоз от чрезмерного усилия юрэя сломался и безнадежно заклинил ходовой механизм.

— Извините, — пожал плечами юрэй. — Не привык к этим штукам. Но ехать дальше все равно нельзя.

Асахина не мог ничего сказать — только дышал сквозь зубы.

— Не хрипите так, — юрэй поднялся. — Сюда идут.

Он всмотрелся в темноту — и вдруг бесшумно засмеялся.

— Что? — шевельнул губами инженер. Теперь уже и он слышал, что кто-то поднимается по склону. К ним.

Юрэй встал, отряхнул колени.

— Ты шумишь, — сказал он тихо, но достаточно отчетливо. — И хромаешь.

— У меня и голова болит, — отозвались из темноты.

— Ты, наверное, оттого и соображаешь плохо. Чуть дружка своего не поджарил.

— Я понадеялся на тебя. Разве ты его не вытащил?

— Я здесь, — Асахина почему-то вдруг почувствовал себя счастливым. Эти двое разговаривали как старые знакомые. Даже друзья.

— Я так и понял, — человек подошел и сел, прислонившись к опрокинутой вагонетке. — Кому бы еще нужна была эта штука?

— У вас был свой человек на шахте, — сказал инженер.

— Был, — согласился инспектор. — А теперь нет. И погиб он даже не потому, что его раскрыли — просто, кажется, кому-то кушать захотелось. А в одном из отнорков шахты очень скверно пахнет. Там взрывом обрушили свод — но руки-ноги еще торчат. Что у вас было месяц назад, Сано?

Сано? Копье. И акцент. Он не подумал об этом сразу, потому что считал Хараду мертвым. И даже после явления другого мертвеца — Сайто — ему в голову не пришло, что Харада тоже может быть жив. Мало ли кто говорит с йосским акцентом…