Михаил Водопьянов - Валерий Чкалов

• Название: Валерий Чкалов
• Автор: Михаил Водопьянов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1954

Имя Чкалова навсегда вошло в историю авиации. Он первым совершил беспосадочные перелеты через Ледовитый океан на Дальний восток и в Северную Америку. Он внес много нового в тактику воздушного боя, и его маневры применяли наши летчики на фронтах Великой Отечественной войны. Гибель Чкалова в расцвете его творческих сил – огромная утрата для авиации. 

Михаил Водопьянов в своей книге отразил основные моменты жизни и деятельности Валерия Чкалова.

---

Узнав, что неспокойное море осталось позади и героический экипаж летит дальше по заданному маршруту, мы обрадовались за наших товарищей. Серьезное испытание выдержали они! Мой собственный полет на остров Рудольфа, который я прежде расценивал как серьезный и трудный, показался мне пустяковым по сравнению с воздушной трассой, Чкалова.

Все наши собственные дела, большие и малые, отступили на второй план. Мы всецело были заняты перелетом Чкалова. Еще и еще обсуждали маршрут, отмечали особенно опасные, по нашему мнению, места. Осаждали синоптика расспросами о прогнозах погоды.

Прогнозы были совсем неутешительные, но мы вспоминали Валерия Павловича таким, каким знали его всегда: жизнерадостным, спокойно-уверенным в своей силе, в своем мастерстве. Вспоминали, как Чкалов еще совсем молодым летчиком обычно искал наиболее сложных условий полета.

– Закалка у него замечательная. И смелости хоть отбавляй: на десятерых хватит. И мастер он первоклассный. Какие бы препятствия ни встретились ему на пути, он справится с ними, доведет самолет до цели. Тем более, что и товарищи у него подходящие, – говорили между собой летчики.

Мы были уверены в экипаже «NO-25» и все-таки не могли отделаться от чувства тревоги за дорогих друзей, жизнь которых в любую минуту могла оказаться в опасности. Полные этих, на первый взгляд, противоречивых чувств, мы продолжали жадно следить за перелетом.

Радиограмма, посланная в начале вторых суток полета, сообщала:

«Сворачиваем с маршрута и слепым полетом идем к бухте Тикси».

– Вот она, Арктика! – сказал Байдуков, принимая штурвал у Валерия Павловича.

Напряженная борьба с циклоном не прекращалась. Держать курс по магнитному компасу было совсем невозможно. Байдуков попытался пробиться вверх. Он достиг высоты 3700 метров, но сразу же был вынужден поспешно итти на снижение: на стеклах кабины и на лобовой части самолета появился ледяной налет.

На небольшой высоте ледяной налет исчез, но картина была попрежнему нерадостная: видимость плохая, плыли рваные облака, висела густая сетка дождя.

Вскоре показалась Северная Земля. Видимость улучшилась, и летчики рассмотрели крутые скалистые берега, покрытые мощным ледником.

Северная Земля отделяется от материка проливом Вилькицкого. За проливом находится мыс Челюскин. Там – советская зимовка, радиостанция, радиомаяк. Белякову очень хотелось воспользоваться маяком, но услышать его не удалось. Штурман решил, что радиомаяк не работает. После перелета выяснилось, что маяк работал и радиограмма с борта «NO-25» была принята радистами на мысе Челюскин и в бухте Тихой.

Почему не слышал маяка экипаж, – этого никто не смог объяснить.

Дальше воздушная трасса легла на юг, вдоль восточных берегов Северной Земли, затем над побережьем Таймырского полуострова, западнее мыса Челюскин, и через Таймырский полуостров – по направлению к устью реки Лены.

Циклон остался позади. Через некоторое время показалось солнце. Самолет пересек Хатангскую губу, немного отклонился от курса в глубь материка и шел над рекой Леной. Устье ее осталось где-то левее. Настроение у экипажа поднялось. После короткого совещания было решено лететь не над бухтой Тикси, а продолжать путь над материком.

Видимость все-таки была плохая: полярное солнце хотя и не пряталось за горизонт, но стояло низко. Косые лучи его слабо освещали землю. Многочисленные горные хребты, щедро изрезавшие Якутию, отбрасывали густые тени.

Пейзажи менялись с удивительной быстротой. Только что высились горы, но их уже сменила, казалось бы, бескрайная болотистая тундра. И вдруг – снова горы. Мощный горный хребет Черского вызвал у Чкалова мысль о сокровищах, скрытых в недрах этого хребта, о несметных богатствах родной Советской страны.

Когда «NO-25» находился в центре Якутии, была передана радиограмма:

«Все в порядке. Идем курсом на Петропавловск за облаками. Высота полета 4700 метров. Беляков».

Яблоновый хребет остался к востоку от самолета. К Охотскому морю «NO-25» вышел точно по намеченному маршруту – над заливом Бабушкина.

Участники перелета находились в воздухе уже двое суток. Чтобы экономить горючее, они почти все время летели на большой высоте. Естественно, началось кислородное голодание. Физическое самочувствие летчиков было неважное, они потеряли сон, аппетит, чувствовали сильную усталость, которая особенно увеличилась после длительной борьбы с циклоном.

Погода попрежнему не благоприятствовала полету. Над Охотским морем снова появились и густым покрывалом легли над водой сплошные облака. Они не рассеялись и после того, как «NO-25» появился над Камчаткой. Ориентиром для штурмана послужила выступившая из облаков снежная вершина. Это была гора Хаошень.

Люди в кабине уставали все больше и больше. Порою им начинало казаться, что все жизненные ресурсы уже исчерпаны, что может не хватить сил для борьбы со стихией.

В этот трудный момент штурман принял следующую радиограмму:

«ЧКАЛОВУ, БАЙДУКОВУ. БЕЛЯКОВУ. Вся страна следит за вашим полетом. Ваша победа будет победой Советской страны. Желаем вам успеха. Крепко жмем ваши руки.

Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Димитров».

Усталые, измученные люди повеселели, приободрялись, почувствовали себя так, как будто в них влились свежие силы.

Густые облака продолжали прятать землю от воспаленных глаз участников перелета. Но это уже не казалось страшным. Они знали, что на восточном побережье Камчатки в июле редко бывает пасмурно, обычно там в это время стоит солнечная погода. Действительно, не прошло и трех часов, как облака начали редеть. Слева от самолета появились ясные очертания сопки Коряцкой.

Вскоре все увидели небольшой городок на берегу бухты. Дальше к востоку, сливаясь с горизонтом, раскинулось море.

– Готовь вымпел! – весело скомандовал Чкалов.

Беляков вырвал из журнала лист бумаги и написал несколько приветственных слов от экипажа самолета жителям Петропавловска-на-Камчатке. Записка была вложена в небольшую жестяную коробку, которую плотно закрыли крышкой. Беляков привязал к коробке яркую ленту, укрепил поплавок я, открыв люк в днище самолета, сбросил вымпел. Он был найден через четыре дня в пяти километрах от Петропавловска.

Беляков успел сфотографировать бухту и город – конечный восточный пункт маршрута.

Одновременно Байдуков передал радиограмму:

«СТАЛИНУ, ВОРОШИЛОВУ, КАГАНОВИЧУ, МОЛОТОВУ, ОРДЖОНИКИДЗЕ.

В 3 часа сбросили вымпел, сняли город Петропавловск с высоты 4300 метров».

Решили лететь дальше. Теперь курс лежал на запад, к Николаевску-на-Амуре. Сопка Коряцкая находилась уже справа. За ней плыли и клубились бесчисленные облака. Они закрывали весь Камчатский полуостров. Изредка в облаках появлялись «окна», сквозь которые мелькали огромные волны одного из самых бурных морей – Охотского.

При вторичном пересечении этого моря путь от Петропавловска-на-Камчатке до Николаевска-на-Амуре шел вдоль 53-й параллели. Его протяженность равнялась 1181 километру. Из них около тысячи километров предстояло лететь над водою. Радиограмма, полученная из Хабаровска, предупреждала об ухудшении погоды по маршруту. Это означало, что в пути предстоят новые трудности.

И другие метеорологические сводки были неутешительны: на море – штормовой ветер, густой туман с дождем. В Николаевске – нолевая видимость и тоже дождь, туман. С юга, со стороны Маньчжурии, двигался циклон.

Погода была настолько неблагоприятная, что экипажу поневоле пришлось приняться за подсчеты: сколько осталось горючего и до какого пункта можно на нем долететь.

Выяснилось, что лететь в Читу небезопасно. При встречном ветре горючего могло не хватить. Тем более, что садиться пришлось бы ночью. А тут еще граница близко. Неизвестно, удастся ли найти в темноте свой аэродром.

Оставалось лететь в Хабаровск. Полученная оттуда метеосводка сообщала о сплошной облачности высотой около 600 метров. Участники перелета напрягал» последние силы, стараясь найти выход. Чкалов сел за штурвал и повел самолет вниз, чтобы войти в Амурский лиман и ночью итти над Амуром.

После крутого снижения самолет оказался над восточным берегом Сахалина. При этом он отклонился от маршрута к северу на 30 километров.

Летели низко, всего в 100 метрах от земли. Когда же самолет вышел к морю у северной части Сахалина, высота уменьшилась до 50 метров, затем дошла до 30. Началась болтанка. Самолет стало трепать так, что хвостовое оперение все время резко вздрагивало. Дождь застилал стеклянные козырьки кабины летчика. За стеклами клубился густой туман, ничего нельзя было разобрать.

Валерий Павлович, находившийся на переднем сиденье, открыл боковую створку и старался определить расстояние до воды. Внизу кипели буруны Татарского пролива.