Ева Модильяри - Черный лебедь

• Название: Черный лебедь
• Автор: Ева Модильяри
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07284-5

История любви знаменитого издателя Эмилиано Монтальдо и журналистки Арлет Аризи не закончилась с его смертью, а имела неожиданное продолжение.

Приехав в Римини, Арлет обнаружила, что роскошный люкс в «Гранд-Отеле», где пять лет назад они останавливались с Эмилиано, до сих пор сохранен за ней, здесь все осталось так, как было в дни их любви. Пытаясь разобраться, в чем дело, Арлет узнает, что по завещанию своего возлюбленного, она и их дочь стали наследницами огромного состояния. Но это едва не стоило ей жизни…

---

– Мы услышим выстрелы, – цинично ответил мужчина.

Эдисон подавил в себе вспышку злости и приказал:

– Ваша очередь, ребята.

Эмилиано, Джанни и Фабрицио выскочили из леса. Через две минуты проводник сделал знак Джузеппе Аризи и Валли.

– Теперь ваша очередь, синьор. Берите девочку и идите.

– А не мог бы я пойти с моей дочерью? – вмешался Эдисон.

– Нет времени на разговоры. Делайте так, как приказал мой товарищ.

Джузеппе Аризи взял за руку Валли и вышел из леса. Анна осталась рядом с Эдисоном, не произнося ни слова, подавленная глубокой и необъяснимой тревогой.

– Теперь наша очередь, – шепнул Эдисон, не глядя на нее.

– Но прежде заплати, – неожиданно приказал проводник.

– Но вам уже заплачено, – возразил Монтальдо, – и весьма щедро.

В руке контрабандиста блеснуло лезвие ножа.

– Я говорю о деньгах и драгоценностях, – сказал он, бросаясь на него и приставляя нож к горлу.

– Это грабеж, – пробормотал Эдисон, растерявшийся от неожиданности.

– Я закричу! – сказала Анна, отпрянув в сторону. – Я сейчас позову на помощь.

– Только пикни, и всех нас схватят немцы, – ответил контрабандист. – Так что гони оставшиеся деньги и драгоценности, – ухмыльнулся он.

– Эдисон, отдай ему то, что у тебя есть, – приказала Анна, объятая страхом.

Но Монтальдо не собирался так легко уступать.

– Она еврейка, – показал на Анну Эдисон. – Все деньги и драгоценности, – солгал он, – у нее.

– Еврейка? – пробормотал проводник и на миг ослабил хватку.

Воспользовавшись моментом, Эдисон с неожиданной ловкостью освободился от нападавшего и бегом выскочил из леса.

У проводника же осталась под рукой более легкая добыча. Никто в те трагические дни не стал бы расследовать убийство еврейки, ограбленной на большой дороге, никто бы его не поймал.

Бросившись на Анну, он всем телом придавил ее к земле. Единственной драгоценностью, которую она имела, было маленькое кольцо с гранатами, которое Джузеппе подарил ей в честь помолвки, но она защищалась изо всех своих сил.

– Шакал! Что ты делаешь, шакал? – гневный мужской голос заставил нападавшего оторопеть.

А удар кулака, который пришелся ему прямо в лицо, вынудил его отпустить добычу. От других последовавших за этим ударов он кубарем отлетел к дереву.

В темноте Анна узнала высокого проводника, который провожал Эстер через границу.

– Бегите, бегите быстрей, – поторопил ее мужчина. – По ту сторону вас ждут.

1990 год АРЛЕТ

Глава 1

Мать говорила мне о власти, о деньгах, которые теперь есть у меня, об ответственности, которая на меня ложится, но я плохо понимала ее. Для человека, внезапно обнаружившего в один прекрасный день, что он является самым крупным акционером такого издательского гиганта, как «Монтальдо», это, наверное, было естественно. Живая, напористая, решительная, она возбужденно говорила, блестя глазами, тормошила меня, но я оставалась растерянно-безучастной. Для нее все было совершенно ясно, а я продолжала не понимать. Совершенно дезориентированная всеми этими событиями, я словно пребывала в нереальном мире.

– О чем ты думаешь? – спросила она меня.

– Ни о чем. Я чувствую себя так, словно меня сбил грузовик, – сказала я, наконец. – Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

– Моя маленькая Арлет, – улыбнулась она, беря меня за руки. – Может, ты и не догадывалась об этом, но я никогда не теряла тебя из виду. Я неплохо знаю тебя и уверена, что ты в состоянии играть роль, которая тебе выпала.

Я неуверенно покачала головой.

– Почему ты решила так, мама?

– У тебя есть способности, хватка и чутье, – убеждала она. – К тому же ты не забыла наверняка унижений, которые испытала за эти годы. – Ее красивое лицо неожиданно сделалось жестким.

– Ты хочешь сказать, что мы сможем отомстить семье Монтальдо? – невыразительным голосом спросила я.

В знак отрицания мать медленно покачала головой.

– Что касается меня, то судьба уже позаботилась об этом, – задумчиво сказала она. – Ты ведь знаешь, что вскоре после того, как Эдисон Монтальдо восстановил свое издательство, он был сражен инфарктом. А вот Эстер с ее больным сердцем, благодаря операции по пересадке клапана, которую ей сделали в Хьюстоне, наоборот, поправила свое здоровье. Нет, не о мщении я думаю. Я счастлива, что ты, моя маленькая Арлет, отныне богатая и могущественная женщина. Другого мне и не надо, – удовлетворенно заключила она.

– Я и понятия не имею, что такое чувствовать себя богатой и могущественной, – призналась я.

– Делай все, что захочешь, – посоветовала мать. – Начни с начала.

– А каким должно быть начало? – робко заметила я.

– Самое простое. Ты должна вступить в контакт с Овидием Декроли. Он в Женеве. Можешь позвонить ему в любой момент. Хоть сейчас, – подсказала она, довольная, что в состоянии мне помочь.

Овидий Декроли. Еще одно имя которое выплывало из прошлого. Я прекрасно помнила этого швейцарского юриста. Сухое и довольно угрюмое лицо со сверкающими глазами. Пару раз мы обедали вместе, когда я была с Эмилиано. Логично и несколько занудно он анализировал все правовые аспекты какого-нибудь финансового вопроса, вероятные возможности и последствия, которые из него проистекают, и Эмилиано очень ценил его советы. А я рассеянно слушала их разговоры, не зная, что в один прекрасный день они мне могли бы весьма пригодиться. Мне больше нравилось сравнивать этих двух мужчин: рационального и холодного адвоката с мечтательным и мягким Эмилиано.

– Я еще не готова, мама, – сказала я со всей искренностью, на которую была способна.

Мать отреагировала страстным жестом героини одного из своих романов.

– Ты невозможна! – воскликнула она.

Из этого затруднительного положения меня выручила Эми, моя дочь, которая сонным голосом позвала из своей комнатки.

Я встала и направилась к прикрытой двери, из-за которой пробивался слабый свет ночника, который горел постоянно, потому что Эми боялась темноты.

Я открыла дверь и подошла к кровати.

– Я хочу пить, – пробормотала она, не открывая сомкнутых глаз.

На белом столике рядом с кроватью стоял заранее приготовленный стакан. Я обняла ее за плечи, приподняла и поднесла воду к губам. Жадно напившись, она испустила глубокий вздох, открыла глаза и наконец узнала меня.

– Мама, ты приехала! – радостно воскликнула она. – Уже наступило завтра? – спросила она, вспомнив наш разговор по телефону.

– Нет, мое сокровище. Еще сегодня, – ответила я, нежно целуя ее.

– Но ты обещала завтра, – слабо запротестовала она, зевая.

– Обстоятельства изменились, – объяснила я, укрывая дочь одеялом.

– Что-что? – едва слышно переспросила она.

– Все хорошо, все хорошо… – пропела я на манер колыбельной, гладя ее волосы, густые и светлые, как у Эмилиано. – Спокойной ночи, мое сокровище, – шепнула я ей на ухо.

– Спокойной, мамочка, – ответила она.

И тут же уснула.

Я осталась сидеть рядом с кроватью, глядя на нее. Я любила свою дочь больше себя самой, любила за ее хрупкость, ее детскую невинность и еще за то, что она была свидетельством другой большой любви, которая еще владела мной. Сидя у ее постели, я ласкала взглядом эту маленькую комнату с мягким светом ночника, населенную куклами, игрушками и множеством дорогих и бесполезных безделушек, которые удовлетворяли скорее мою жажду дарить, чем желание Эми обладать ими.

Легкими осторожными шагами я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я нашла мать на кухне. Умело и сноровисто она перемешивала разноцветный салат в большой стеклянной салатнице.

– Ты, наверное, еще не ужинала, – сказала она.

– Я и забыла о еде, – призналась я.

Мы сели за стол и съели без всякого аппетита по холодной котлете и этот салат. Но наши мысли были далеко от еды. У меня был наготове вопрос, который я хотела задать матери, и сейчас момент наступил, похоже, подходящий.

Из соседней квартиры, где жила синьорина Вальтрауде, донеслись приглушенные звуки скрипки. Синьорина Вальтрауде была учительницей музыки и теперь, в восемьдесят лет, раз в неделю собирала у себя своих немногих живых подруг, и они вместе музицировали. В то время как эта музыка за стенкой звучала как аккомпанемент, я задала матери вопрос, который давно терзал меня:

– Эмилиано знал, что я жду от него ребенка?

Мать поставила локти на стол, поддерживая голову руками, как она любила делать.

– Знал, – ответила она. – Он сказал мне об этом однажды в телефонном разговоре. На месяц раньше, чем ты мне объявила об этом.

– Почему же мне он об этом не сказал? – удивленно спросила я.

– Он не хотел влиять на твои решения, – объяснила мать.

Я вышла на кухонный балкончик и посмотрела на внутренний дворик, освещенный розоватым светом четырех фонарей.

– Это он велел тебе молчать? – допытывалась я.