Наталья Саморукова - Капкан для белой вороны

• Название: Капкан для белой вороны
• Автор: Наталья Саморукова
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-654-0

Детективное бюро, занятое семейными разборками клиентов, влачит тихое существование. И вдруг… Загадочные убийства двух красивых женщин – это раз. Появление непонятных фотографий – это два. Похищение мужа героини – это три. А ведь еще есть и номера четыре, пять, шесть… Казалось бы, таинственным происшествиям и совпадениям нет конца. Но все-таки конец близок. Разгадка где-то рядом.

---

– Берите, берите его в руку! – настаивал Сидоров.

– Ну взяла, – камень удобно лег в ладонь. С одной стороны он был гладким, с другой украшен высеченным символом – тонким клинком. Но и взяв камень в руки, я не ощутила ничего особенного. Довольно занятная штучка, судя по тому, что знак почти стерся, лет ему уже немало, не раз его шлифовали чьи– то пальцы.

– Что? – с опаской поинтересовался Петр Петрович.

– Да ничего.

– Как? Не может быть! Дайте ка…

Он протянул ко мне сухую, похожую на птичью лапку ладонь и выхватив камень, бережно сомкнул на нем пальцы. Замер, прислушался к себе. Растерянно посмотрел на меня. Разжал пальцы, покрутил ценный груз перед глазами…

– Но как же так? – озадаченно молвил он и рухнул на стул. В отличии от дивана, стул скрипел раздражительно, резко.

– А что вы ждали то? Что-то ничего не понимаю.

– Дело в том, дело в том, – опять принялся заикаться Сидоров, – он, он потянул меня к себе. Я не смог перед ним устоять. Он был как магнит, как наваждение. Когда я взял его в руки и почувствовал… да нет, это трудно описать словами. Но я понял, что не смогу его вернуть.

– Глупость какая-то, – не поверила я. Ну и где же это, то, что вы почувствовали? Что же я то ничего не чувствую?

– Не знаю, не знаю… но я и сам, вот сейчас и сам я понимаю, что ничего такого нет. Как странно…

– Уж куда как странно, – я внимательно посмотрела на Сидорова. Нет, он был не опасен. Он был жалок, нелеп, даже смешон, хоть это так и не подобало обстоятельствам.

Когда в моей кармане зазвонил телефон, мы как по команде, вздрогнули.

– Алло, алло! Да говорите же, – умоляла я упорно молчащую трубку. Со мной отчего-то не хотели говорить. Помолчали немного и нажали отбой. И тут только я заметила, что держу в руках чужой телефон. У меня такого пижонского, стильного аппарата никогда не было. Вот так да. Как же я забыла? Ведь это телефон Антона. Так, посмотрим, кто же ему звонил. Номер отчего-то показался знакомым. Я немного покопалась в меню, с пристрастием изучив каждую строчку в телефонном справочнике, посмотрела входящие и выходящие вызовы. И поняла, что сейчас сойду с ума. Потому что новые улики опять возвращали меня к тому месту, с которого я благополучно ушла, к которому уж более не планировала возвращаться. Соболева – эта фамилия значилась и в справочнике, и во входящих звонках. СобоЛЕВА, а не СобоЛЕВ. Отлично. Замечательно. Какие еще будут предложения?

Последний звонок был с номера, который ни в каких списках не значился.

– Вас что-то расстроило, Настенька, – участливо поинтересовался Сидоров, – вы уж простите меня, нелепость какая-то вышла. Помутнение рассудка, даже не знаю, что еще сказать.

– Да и не говорите, – я равнодушно пожала плечами и направилась к выходу, но Петр Петрович замахал головой, затанцевал на месте:

– Постойте, мне надо еще кое-что вам сказать. Я ведь военный, в некотором роде. Хоть и в отставке. У меня есть кое-какие связи. Когда произошло все… с этим камнем, я по своим каналам узнал. Есть в Москве одна женщина, которая держит что-то вроде салона. Знаете, такие, где гадают, женихов привораживают, разлучниц отваживают, всякие дамские штучки. И вот в том салоне как раз с такими камнями имеют дело. Я даже собирался туда пойти, так это было все непонятно, странно. Думал, может проясню что-то.

– Не сходили?

– Нет, неловко стало. Да и побоялся.

«Побоялся он…» Уходила я от Сидорова с глухой озлобленностью в душе. Не на него, на весь мир сразу. На убитых женщин, на врущих на каждом шагу свидетелей, врущих так спокойно, как будто речь не шла о жизни человека. Я была зла на Гришку, потому что он не мог ничего сделать, на Саньку, потому что она не понимала всей глубины моего отчаяния и раза три в день звонила мне с нелепыми утешениями. Я ненавидела в этот момент Алину, Ларису, Лешкину сестру Лялю, всех женщин, которые соприкасались с Лешкой по жизни, которым он сделал много добра, но которые сидели сейчас по уютным норкам и в ус не дули. Прекрасно понимая несправедливость своих невысказанных обвинений, я ничего не могла с собой поделать.

В любом случае, претензии к этим людям были в миллион раз меньше, чем моя сокрушительная, лавиной растущая злоба, направленная на чету Соболевых. Меня колотило так сильно, что я не могла набрать номер. Пальцы скрючило, они словно приготовились задушить врага, да так и застыли. Генрих появился в самом начале этой истории, он постоянно мелькал по ходу действия. И теперь, когда мне казалось, что мы близки к завершению, к развязке, я снова билась лбом в старую дверь. Не было почти никакого смысла звонить ему сейчас. Что я скажу? Как я сумею вытрясти правду из него ли, из его ли жены. Или кем там ему приходится загадочная госпожа Соболева? Только не надо говорить, что однофамилицей!

* * *

– Эй, Настя, открой, – забарабанили в дверь. Кого это принесло?

Принесло соседку Аннушку. Чудная женщина, среди ее многочисленных способностей имеется явный талант – приходить в самый неподходящий момент. Полгода назад она чуть было не бросила семью, влюбившись в одного пройдоху. С той поры муж ее только что на руках не носит, боится, как бы баба не повторила попытку. Практически сразу после школы Аннушка вышла замуж и с той поры никогда не работала – рожала детей, в чем весьма преуспела, вела домашнее хозяйство, самозабвенно сплетничала с многочисленными подружками.

Все ее попытки кардинально сменить образ жизни, заняться собой, пристроиться к какому то делу, успеха не имели. По большому счету, ничего кроме семьи и дома, Аннушку не интересовало. Мне казалось, что она наконец то поняла – не стоит искать смысл жизни, когда вот он рядом, под рукой. Нравиться варить щи и вязать носки, так и расслабься. К чему насиловать натуру и пытаться изображать из себя светскую львицу или деловую мегеру? Но кажется, Аннушка в очередной раз решила пойти против природы. Она бросила передо мной на стол стопку книг.

– Вот, глянь!

– Что это?

– Пособия.

– Ты решила освоить новую технику вязания? – с неприязнью спросила я. Общаться сейчас с Аннушкой не было никакого настроения. Я бы с удовольствием выпроводила ее вон, без всяких экивоков, но подозревала, что в этом случае мне станет еще хуже, еще более тошно.

– Ой, тебе бы, Насть, все шуточки, техники вязания я все знаю. Нет, это про мужчин.

– Чего??

– Про мужчин. Как правильно позити… поза… позиционировать себя в отношениях с противоположным полом.

– О е-мое, Анют, зачем тебе это? У вас же c Петькой все и так хорошо! Что ты дурью опять маешься?

– Э нет, это ты так думаешь. Мы сколько уже вместе?

– Сколько?

– Столько, Насть, не живут. Пятнадцать лет. Это критический срок. Везде об этом пишут. Сейчас парни подрастут, пойдут по жизни самостоятельно и все, не нужная я никому стану. Я ж у них за уборщицу, за кухарку. Целыми днями по дому кручусь. Что я вижу? А Петюнчик у меня с большими людьми общается, в свет выходит. Рядом с ним такие бабы! И все, Насть, одинокие, – сокрушенно вздохнула Аннушка.

Представить на трезвую голову, что ее Петюнчика, отца многочисленного семейства, кто-то рискнет увести из стойла, я не могла. Но спорить с Аннушкой не имело смысла. Новая идея уже поселилась в ней и стремительно набирала обороты, как вирус в ослабленном организме. Объяснять Анне, что и в наше разнузданное время еще есть мужики, для которых семья – это все, и что Петька как раз из этой вымирающей категории? Увольте.

Пособия, которыми трясла сейчас передо мной соседка, пишут, как правило, женщины неустроенные в личном плане, озлобленные на весь мужской пол. Они делят все адамово поголовье на несколько типажей, презрительно именуют мужчин «папиками» и «маменькими сынками» и дают универсальные советы. Например, «если чувствуете, что отношения охладевают, купите эротичное белье и встретьте его с работы в прозрачном пеньюаре». Или еще лучше – «если он тянет с приглашением в загс, дайте ему понять, что он может и потерять вас – езжайте в отпуск одна». Спору нет, замечательные советы. Наверное, в каких то случаях они даже работают.

Но почему то мне кажется, что охладевающий муж, встретив постылую жену на пороге в неглиже, не испытает ничего, кроме чувства неловкости, а сомневающийся жених, проводив вертихвостку на юг, засомневается еще больше. Причины охлаждения, как подсказывает мне интуиция, кроятся несколько глубже затрапезного халата. Когда человека любят, когда с ним интересно и весело, ему легко прощают и погрешности домашней одежды и многое другое. А сомнения партнера не победить выкрутасами и демаршами. Скорее уж наоборот. Но какой мне прок убеждать Аннушку в очевидных вещах?

– Насть, вот посмотри. Тут ясно сказано, что муж должен не только испытывать к жене сексуальную тягу, но еще и уважать ее. Насть, а ведь Петька меня ни в грош не ставит. Он мое мнение никогда, Насть, не спросит, все по-своему сделает!