Хью Пентикост - Запятнанный ангел

• Название: Запятнанный ангел
• Автор: Хью Пентикост
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2002

---

Хью Пентикост ЗАПЯТНАННЫЙ АНГЕЛ

Часть первая

Глава 1

Каждый молодой человек или подросток говорил это однажды, или хотел сказать, или воображал, что скажет. Момент этот наступает тогда, когда первая, кого ты действительно сильно любишь, сообщает тебе с сожалением, что выбрала другого. Ты понимаешь, что это конец; что ты ничего не сможешь тут сделать. Но нельзя же уйти просто так. И тогда ты произносишь знаменитые слова: «Если когда-нибудь я тебе понадоблюсь, знай, ты можешь на меня рассчитывать. Не важно, где я буду, я обязательно приду, если ты позовешь». Можно также добавить знаменитое «даже на край света».

Мне было двадцать пять, когда я говорил это. И я понимал, что делаю. Как-никак я уже вышел из щенячьего возраста. Я закончил школу юристов и год сражался в Корее. Я был влюблен, и по-настоящему. Мне повезло, потому что она была совершенно особенной девушкой. На свете найдется сотня девушек, на которых можно довольно удачно жениться, но есть только одна, которая создана именно для тебя, говорил я себе. Мы как будто читали мысли друг друга; каждый точно знал, о чем другой думает или что он чувствует или собирается сказать до того, как это будет выражено словами. Наша любовь была нежной и глубокой, и все как полагается.

Я встретил Гарриет примерно за два месяца до того, как меня в пятьдесят первом отправили в Корею в разведывательное подразделение военно-воздушных сил. Мы чуть ли не сразу поняли, что мы друг для друга единственные. Гарриет была уверена в этом так же, как я. Повторю это даже теперь. Мы собирались пожениться, как только я вернусь. Корея не могла продолжаться вечно. Республиканские политики уже использовали эту тему в предвыборной компании пятьдесят второго. В остальном мире могло происходить что угодно, но с Гарриет и со мной все было ясно.

С Эдом Броком я познакомился в Корее. Он был капитаном в моем подразделении. На гражданке он, как и я, учился на юриста, потом стал агентом ФБР, а дальше его прикомандировали к разведке военно-воздушных сил. Он был красивым, умным парнем, веселым и дерзким. Мы близко сошлись и составляли удачную пару. Он всегда бросался вперед очертя голову, я был осторожен, и вместе мы уравновешивали друг друга. Когда было нужно, Эд мог работать сутками без сна. И с таким же азартом он отдавался игре. Ему удавалось перепить меня за любым столом. Разве что девушка с двумя головами сумела бы пройти мимо него, не удостоившись внимательного рассмотрения. Это было нечто.

В начале пятьдесят второго нас отправили домой. Там была Гарриет, моя благословенная, любимая Гарриет. Мне нужно было написать рапорт, и на это ушло четыре или пять дней. Эд был свободен и просто дожидался приказа о демобилизации. Он уже согласился быть шафером на нашей свадьбе. Мне казалось совершенно естественным предложить, чтобы они с Гарриет погуляли по городу, пока я не закончу свою работу.

Пять дней.

Вечером пятого дня я встретился с Гарриет, чтобы провести вместе наш первый вечер. Я пришел прямо из штаба, куда сдал свой рапорт, в маленький ресторанчик, который мы так любили. Гарриет ждала меня, но, едва войдя, я почувствовал что-то неладное. Не между нами. Между нами не могло быть ничего неладного. Я проскользнул за столик, сел рядом с ней и накрыл ее руку своей. Рука была холодна как лед.

— Что такое, милая?

Она посмотрела на меня, в ее глазах стояли слезы. Вы, возможно, не назвали бы ее красавицей. Но она была прекрасна, по крайней мере для меня: светлые волосы, честные, спокойные серые глаза и такая гордо вскинутая голова.

— Гарриет! — произнес я.

— Мне надо кое-что сказать тебе, Дэвид, и хочу, чтобы ты выслушал все, прежде чем отвечать.

— Твоя мама будет жить с нами, — бросил я, пытаясь держаться беспечно.

— Пожалуйста, Дэвид! — Она глубоко вздохнула. — Неделю назад ты мог бы спросить меня о чем угодно, и я ответила бы тебе без тени сомнения. Вся дальнейшая жизнь простиралась передо мной, как прекрасный зеленый луг, до самого горизонта. В настоящем и будущем все было ясно до малейших деталей.

Я почувствовал, как у меня сдавило горло.

— Говорят, все невесты терзаются сомнениями накануне такого важного дня, — сказал я. — Не волнуйся. Моей уверенности хватит на двоих.

Она резко выдернула руку из-под моей ладони.

— Нет, нельзя это сделать по-хорошему! — воскликнула она. — Послушай, Дэвид. Мне очень жаль. Мы с Эдом Броком поженимся завтра. — Ее серые глаза были широко раскрыты и полны слез, но она не отвела взгляд.

Это казалось настолько невероятным, что я ничего не мог ответить. Наверное, это просто недоразумение или шутка. Но в ее глазах читались горечь и сожаление.

Пять дней!

Говорят, боксер на ринге может получить удар, от которого он совершенно отключается, и тем не менее продолжать умело драться, иногда даже выиграть. Он действует на автомате. У меня не было нужной привычки, чтобы держаться достойно.

— По сравнению с тобой, Дэвид, он гроша ломаного не стоит, — услышал я ее слова. — Ты честный и верный друг, а он считает девушку просто вещью и просто берет, что хочет, не задумываясь. У этой связи нет будущего, если только я сама его не создам. Все здесь неправильно.

— Тогда почему?

— Я ничего не могу с собой поделать. Правда не могу, Дэвид. Я уже предала себя, тебя и все, во что я верю, и ничего не исправишь.

— Подожди немного, — сказал я.

Она покачала головой почти в отчаянии:

— Я умоляла его подождать. Это случится завтра. У меня нет выбора, потому что нет сил выбирать.

Я убью его, сказал я себе, убью этого подонка. Только и всего. Как всегда, она читала в моей душе, как в книге.

— Ни к чему хорошему это не приведет, Дэвид, то, о чем ты думаешь. Если бы какое-нибудь чудо и могло спасти меня, все равно слишком поздно. Я не верю себе. Я никогда больше не смогу смотреть на тебя не чувствуя стыда. Пожалуйста, Дэвид. Не пытайся придумывать и говорить что-то. Здесь нечего сказать. Просто иди и поблагодари Бога, что все случилось теперь, когда ты еще сумеешь выпутаться из этой истории целым и невредимым.

Она была права. Мне следовало просто встать и уйти. Но, господи боже, я не мог даже шевельнуться. Я забыл всю эту механику — встать, пойти, зажечь сигарету или вообще сделать что-нибудь. Это она поставила точку — или почти покончила.

Она поднялась.

— Дорогой Дэвид, — прошептала она. — Считай, что тебе повезло.

Я должен был сказать что-нибудь, чтобы остановить ее хотя бы на мгновение.

— Я люблю тебя, — выдохнул я, не узнавая собственного голоса. — Я не понимаю этого, но я люблю тебя. Если я когда-нибудь понадоблюсь тебе, знай, ты можешь на меня рассчитывать. Не важно, где я буду, я всегда приду, если ты позовешь.

— Если я когда-нибудь позову тебя, Дэвид, то не для того, чтобы спасти меня от Эда.

Ее ледяные пальцы коснулись моей щеки, и она ушла.

Ты понимаешь в этот момент, что не сможешь этого пережить.

Но все-таки переживаешь.

Следующие несколько дней я бесцельно бродил по улицам, время от времени складываясь пополам от непереносимой боли в желудке. Они женаты уже сорок восемь часов — уже семьдесят два часа. В голове моей непрерывно мелькали картинки — вот они где-то проводят медовый месяц, смеются, ласкают друг друга.

Я не мог есть. Но тем не менее каждый день что-то ел.

Я попытался напиться до полной отключки, но мне не нравится напиваться и не нравится похмелье.

Меня демобилизовали примерно через месяц. Я помню, как однажды утром взглянул на себя в зеркало и осознал, что все еще жив и я не умру просто так. Придется собраться и продолжать заниматься жизнью.

Незадолго до того, как меня призвали в армию, я получил предложение о работе, и мне обещали, что оно сохранится в силе до моего возвращения. Это была хорошая работа в аппарате окружного прокурора. Обещание сдержали. В тот момент юристы им не требовались, но меня взяли в отдел расследований. Тут и пригодился опыт в разведке, к тому же мне с самого начала везло на интересные дела.

Когда я рассказываю это сейчас, все выглядит очень просто. Я справился с потерей Гарриет. Через год выдавались дни, когда я действительно совсем не думал о ней. Через пять лет это превратилось в старую рану, которую я старался не бередить. К тому времени я уже был помощником окружного прокурора и работал двадцать четыре часа в сутки. Я избавился от привычки вспоминать. Но именно тогда, когда я от нее избавился, меня и приложило. Мне предстояло слушание в уголовном суде, и я забрел в зал заседаний на несколько минут раньше, когда еще разбиралось предыдущее дело. На свидетельском месте стоял Эд Брок.

Он выглядел великолепно: смуглый, улыбающийся. Судя по тому, что я услышал, он выступал свидетелем по делу о промышленном шпионаже. Он как раз закончил давать показания и, уходя со свидетельского места, заметил меня. Эд широко улыбнулся и жизнерадостно помахал рукой, но сразу направился прочь из зала, не попытавшись заговорить со мной.